Штирлиц

Обыкновенному  человеку  обычно  не  о  чем  писать - ну  не  о  том  же  напишешь, что  сегодня  день, хоть  и  зимний, но  практически  неотличим  от  позднеосеннего, что  собаки  лают  всё  так  же  протяжно  и  где-то  далеко-далеко - по  ночам, что  по  ТВ  Тимошенко  форсирует  пафос  в  голосе, а  причмокивающий  ведущий  к  тому  же  трёт  ладони, словно  умывает  их  невидимым  снегом.

Вот  сегодня  ещё  умер  Тихонов. Тот, который  Штирлиц. Говорят, умерла  эпоха. А  человек  ведь  он  был  чрезвычайно  скромный, всё  время  стремившийся  уйти  на  обочину  от  движения, иногда  невыносимо  прямого, иногда  броуновского, той  эпохи. Помню  интервью  с  ним  трёхлетней, что  ли, давности - впечатляла  какая-то  тонкость  и  во  внешности  (есть  старики  "истончающиеся", а  есть - "огрубляющиеся", Тихонов  был  из  первых) - так  вот, и  во  внешности, и  в  самой  повадке  сквозила  тонкость. Нечто  врождённо-аристократическое. А  ведь  был, кажется, из  крестьян  родом?

Ещё  я  знаю, что  был  он  женат  первым  браком  на  Нонне  Мордюковой, и  у  них  был  сын, который  умер. И  Мордюкова  умерла  недавно. 

И  были  многочисленные  роли  в  кино. Я  отчётливо  запомнил  только  две: того  самого  разведчика  Исаева  и  учителя  из  "Доживём  до  понедельника". В  этих  ролях, как  и, наверное,  во  всех  остальных,  проявлялось  эта  его  аристократичность - что-то  айсбергово-чистое; айсберг, пренебрегающий  дешёвыми  трюками  с  потоплением  дурацких  "Титаников".

Какая-то  ушедшая  в  открытое  море  белеющая  (сединами?)  глыба  чистоты, постепенно  пропадавшая  в  тумане  (в  "Утомлённых  солнцем" - последний  раз?) - и  наконец  скрывшаяся  за  горизонтом  навсегда.

Прощай, Штирлиц, ты  выполнил  своё  самое  главное  задание.