Остання субота весни...

Сосед по даче, доцент из универа, купил оранжевую бензопилу.

Уже 4 часа он старательно жужжит, пытаясь перепилить старую яблоню, толщиной с подростковую талию.

Сначала думала, что он прикалывается – там работы минут на 15. Теперь вижу, что дело серьезное – он газует, подбегает к дереву с разных сторон, нервно дергает агрегат, тот глохнет, он его заводит снова и с лицом яростного маньяка елозит по стволу. При наличии навыков несчастное дерево уже 8 раз можно было распилить вдоль. У соседа, как работника умственного труда, таких навыков нет, а он хочет себя чувствовать лихим канадским лесорубом.

«Гринпис» умилялся и гордился бы такими лесорубами.

Вытирая вспотевшую лысинку, обрамленными белесыми кудряшками, поблескивая очечками, как Лаврентий Палыч Берия, пружиня на худеньких ножках, облаченных в мышиного цвета бриджи, сосед яростно завывая мотором, вгрызается в древесный ствол.

Солнце из зенита спустилось к горизонту. При таких темпах у него скоро кончится бензин в бачке.

Дерево еще стоит, как город-герой Киев и выглядит ободранным, словно об него точили когти дюжина гималайских медведей.

Я настоящий момент я испытываю целую гамму противоречивых чувств.

1. Мне нравится смотреть с высоты дачного балкона на работающего человека.

2. Уже изрядно надоел жужжащий визг пилы.

3. Забавно наблюдать за потугами немолодого мужика выглядеть храбро и бойко.

4. Испытываю пятикратную жалость от отсутствия видеокамеры: хочется заснять наиболее комичные моменты этой дон-кихотовской борьбы с чудесами прогресса. Корейские конструктора предусмотрели хорошую систему безопасности – надеюсь, он себе ничего не отчекрыжит.

Работаю в предвкушении послезакатной тишины. Дождусь тёмного лунного неба, искристо-колючего света звёзд в разрывах облаков,  фосфоресцирующего света извилистого Млечного Пути, видного только за городом. Переливчатых журчаний соловьиного пения, многоступенчатых трелей сверчков. Чтобы спокойно заняться творческим трудом. Лучшие моменты жизни. Ночные часы.

P.S. 31 мая. Работала до половины третьего. Утром проснулась рано – с первыми завываниями шайтан пилы. Представляла себе, как это было ужасно в ГУЛАГовские времена – целый полк таких мужичков на сибирских делянках.

В воскресенье, часов в 11 утра, рухнул без жизни питомец столетий. Сосед горделиво фотографируется, водрузив ногу на изжеванный мамонтом ствол. (И на груди его могучей три волоса казались кучей).

В очередной раз жалею об отсутствии фотопринадлежностей.

Я спускаюсь, как Афина с облаков, чтобы поздравить шайтана с окончанием злодейства. Дядёк бодр и оживлен. Ночной отдых восстановил его работоспособность, он, карикатурой терминатора, хлопочет вокруг поверженного древа, довольно помахивая бензопилой. «Безусловно, отличный агрегат! Еще вот ветки и сучья надо поспиливать. Работы, в общем, еще на недельку». 

Успехов вам, мистер Горски!