Кисть, юми и катана. Аллегорическая заметка

Так бывает со многими.
Жизнь течет своим чередом. И ты, будучи эстетом, ценишь красоту завершенности во всем. Любишь продуманность в мелочах. Оттачиваешь мастерство калиграфии. Твоё селение кормит и поит тебя. Жизнь размеренна и этим прекрасна.
Вёсны смеяются жарой. Жара - желтыми листьями. Кисть в умелых руках выводит иероглифы всё более завершенные и четкие. И вот уже Император жалует тебе новый сан. Придворный писарь. Жизнь всё так же размеренна и прекрасна.
Селение твоё, процветая, исправно кормит и поит тебя. Твой дом из крепких брусьев и светлой бумаги дарит тебе вид на океан. Вёсны шепчут тебе - "так будет всегда".
Но осень кроме урожая риса приносит и первые за долгие годы тревоги. Императорская казна одна на всех. Как и его воля. И вот ты начинаешь различать за учтивостью лиц равных тебе, за иероглифами их хокку хищный оскал. Звон монет и шелест клочков бумаги. До поры ты закрываешь на это глаза. Но вот, кисть в твоих руках начинает вычерчивать резкие линии. В твоих иероглифах нет более весеннего покоя и летней спелости. Есть только нервные рывки голых ветвей на осеннем ветру, дующем с океана.
Жизнь, как и твой разум, полнится тревогой. Так приходит пора юми. Твои иероглифы становятся похожими на натянутый лук. И хищный оскал за учтивыми улыбками всё чаще уступает место испугу при виде вонзающихся в землю под их ногами стрел, пущенных с вершины твоего холма.
Вместе с зимой вновь приходит покой. И вновь иероглифы близки к идеалу. Но в их завершенных линиях изморозью скользят натянутая тетева и свист стрел. Ведь не на всех лицах ты читаешь страх. И не во всех иероглифах равных тебе видишь щит.
Весна приносит цветенье. Жизнь течет по кругу. И волны океана прекрасны. Но вместе с вишнями созревают и мысли. Вновь скользят на лицах равных злые ухмылки. Ты видишь в их глазах сундуки имперской казны. Ведь на всех её одной слишком мало. А равных - слишком много.
Твои иероглифы стали твердыми как сталь. Мысли гибкостью и быстротой подобны воде. В руку, познавшую кисть и лук, сама ложится рукоять катаны. Нет больше страха перед твоими стрелами в глазах тех, чьи головы как дар получил Император. Но есть покой. Он есть и в тебе, императорский писарь. В твоих иероглифах покой свиста стрелы и звона клинка. И в этом покое их мудрость. А в мудрости - красота.
Осень вновь оголяет ветви вишен. Кисть как и прежде послушна. Мягкость, точность и сталь нашли единение. Иероглифы осени подобны желтым листьям, что несет ветер с холмов твоего сада. Их смерть как и прежде прекрасна в своей завершенности. А жизнь твоя, императорский писарь, так изменчива. И в этом её красота.