Двадцать девять звонков

догоняют по шпалам

мой плацкартный вагон.

«Абонента нет в зоне!» –

отшивает кого-то

назидательный тон.

Все попутчики спят.

Мне же до смерти нужно

погадать на моче.

Три минуты в сортире,

словно вечность, проходят.

Две полоски.  

Пэ Че*

Чрезвычайный предмет

моих будущих бдений,

хошь расти без отца?

Расставанье – залёт! –

по классической схеме

метит в розы пыльца.

Абонент вне любви,

вне замужества – зоны

под названием «брак».

Пять недель трудных мыслей

остаются в запасе,

счётчик включен:  тик-так…

---------------------------------------------------------------------

 ПЧ* – Положение Чрезвычайное

Когда протрутся трусы, когда прихватит понос,

ты приплетёшься ко мне в пятиэтажку «под снос».

Откроешь старым ключом едва закрытую дверь

и упадёшь в темноту, которой много теперь.

За темнотой тишина вдохнёт с тобой гул машин,

протяжный кашель, шаги, фальцет диванных пружин...

Ты просидишь до утра, пока пространство фонит

знакомой ноткой меня. Пока есть эхо – магнит.

Любовь – не слово, но крест. Его несут не спеша

до самых пасмурных дней: когда слабеет душа,

когда сознанье шалит и разбирает понос

за поминальным столом в пятиэтажке «под снос».

На туалетной писать смешно,

другой пока не предвидится.

Заорать бы на жизнь: "Гамно!"

и серьёзно, "в стельку", обидеться.

Да уткнуться бы в унитаз

всей икотой, истошно сплёванной.

Чу! Со дна:

– *Жизнь – дерьма КАМАЗ. 

  Смерть – галстук ненадёванный...*

– Ёпт!  Ты, чудище!  Отзовись!

  Твой ли шёпот всплыл в недрах клозета? 

А в ответ – лишь глухое "пись-пись"

да урина унылого цвета.

*...* – произносить шёпотом, с издёвкой )))

Отнимает язык, леденеют конечности:

ты улыбчиво-пьян и накуренно-весел.

У любви – 100 забот  в отношениях с вечностью,

много спето об этом романсов и песен.

Захожу. «Кто здесь был?»  Нет, не нужно ответствовать.

По забытым вещам интересно самой

угадать, сколько тушек на сей раз ответственны

за веселья размах и квартиры разбой.

На стиральной машинке – граффити помадами.

На диване – резинка от чьих-то волос.

Я смотрю на тебя... и прощаю. А надо ли?!

Мой неверный ответ сам себя перерос.

Прорезается речь, шевелятся конечности:

«Ты бессовестно пьян и беспочвенно весел?...»

У любви – 100 забот  в отношениях с вечностью.

Но финал никому никогда не известен.

      Отсняла недавно мини-историю о буднях рядового фармацевтического представителя компании Novartis - некой леди Оксаны. Она, как самый успешный представитель текущего года, пожелала разнообразить свой рабочий отчёт юмористическим видеорядом. Я исполнила её желание, и не далее чем вчера нагрянувшее в Украину швейцарское начальство лицезрело нижеприведённый ролик.

К тем, кто проявит интерес и досмотрит видео до конца (11 минут как-никак), у меня припасён вопрос:

А КАК БЫ ВЫ НАЗВАЛИ ЭТУ ИСТОРИЮ?

(ПС: самый адекватный вариант - "Операция ТераФлю" - был отклонён заказчицей)

ППСС: швейцарские представители хорошо знают русский язык:)

«Shit happens» (русск. Дерьмо (говно) случается) – распространённое английское сленговое выражение, экзистенциальное по своей сути. Выражение представляет собой констатацию факта, что жизнь полна несовершенствами, и в какой-то мере близко к французскому C'est la vie (се ля ви – такова жизнь)».      Св. Энц. Википедия

О любви не кричат

и не пишут абзацами.

Ты – всего лишь ей рад,

а она метастазами

покрывается, делится

взглядами томными,

раздевается...

Послевкусье горчит –

изнутри что-то чистое

слезой подымается.

«Shit!»

О любви не сидят

на прокуренных стульчиках.

Слово – выстрел, хим. яд,

сейф взрывчатки без ключиков.

Не убий! Ты ей рад –

это всё. Тем не менее,

брякни: "Лий," 

Пусть паденье смягчит!

Пусть продлится затмение,

посягая на тень её.

«Shit...»

Он всегда улыбался –

были ль ветрены мысли,

шли ль дожди в подсознаньи,

морозило ль сердце…

Он всегда улыбался,

и обычное чудо

являло свою

потаённую суть.

Он светился сквозь кожу –

я видела это! –

и чудесная благость,

как тёплый котёнок,

ложилась на грудь.

Я рванулась вперёд

на 3 тысячи триста шажочков

сносных дней

и расплывчато-лунных ночей.

Я рванулась вперёд

разложением плоти холёной,

мизантропством души,

миллионом иных мелочей.

Я вприпрыжку неслась:

без маршрута, без карты, без цели,

без друзей, без любви.

Только музыка – солнца слеза.

Тот, кто мне улыбался…

Я ль его позабыла? 

Не верю.

Та улыбка – как взрыв:

ослепляет собой.

Берегите глаза!

Белые ненаглядны белым,

чёрные увлекают чёрных.

За кого играть будешь,

красивая морда?

Почему седина,

да в 30 лет-то?

Кто обязан слыть жгучим,

что африканское лето?

Ведь ты же Маугли:

ловкость, гибкость, сила –

физическое совершенство!

Ступать на угли волос

своими глазами

приучена Багира.

Кощунство? Блаженство?

Блажь с 10-летним стажем!

Но за эстетство Бог не накажет.

Накажет за другое –

медленное, загорающееся…

Прошлое – не чистилище?

 Хм...  

я в нём – мающаяся.

Дамы и господа!

9 июня сего года в Блюз-баре "HANDY" выступит очаровательное Леди-трио "TRINITY", в котором я, Тринити, несу приятную ответственность за партию клавишных.

Компанию мне составят Юлия Рубанова – скрипка

и Анна Кузина – виолончель.

Изысканная инструментальная музыка, ненавязчивые вкрапления хорошей поэзии и уютная атмосфера заведения превратят будничный вечер в нечто запоминающееся и романтичное. В середине программы наше триединство нарушат двое приглашённых гостей: популярный журналист, писатель и музыкант Николай Alokim Терелёв и человек-оркестр, весельчак и просто красавчик Alk Ткаченко.

Не пропустите: 9 июня, 20:00, Blues Bar "HANDY" ул. Антоновича (Горького), 45 (минута ходьбы от м. Республиканский стадион) Вход свободный

Во сне мы покрываемся пылью.

Наша кожа седеет от белых частиц –

измерительных единиц

времени.

Ржавеют гвозди ресниц,

мы оступаемся и летим

вниз теменем

во вспаханную быль,

где становимся семенем

плодоносящего сюжета.

По приказу рассвета 

партитуру видений

кто-то старательно прячет в стол,

приставляя ствол

пробуждения

к степенному виску.

Мы жмуримся сквозь тоску

разоблачаемых солнц,

и семимильным зевком,

словно совком,

выносим сор из избы –

недоспанной, простреленной головы. 

Затем

мы надеваем очки,

халат и тапочки,

забиваемся в угол,

нажимаем на кнопку ПУСК. 

Чудодейственный пульс

воскрешает железное тело,

и камера-глаз приветствует нас

подмигивающим мелом, 

т.к. вскрыта бельмом 

многодневного,

пыльного

сна...