Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил донецкий врач
Уставшей, строгий и суровый.
Лечил меня. Ты слышишь, мам:
Я бил по городу из «Градов»,
И пол-больницы просто в хлам,
Но он меня лечил: «Так надо».
Мам, я — чудовище. Прости.
В потоках лжи мы заблудились
Всю жизнь мне этот крест нести.
Теперь мои глаза открылись.
В больницах раненых полно.
Здесь каждый Киев проклинает.
Отец белей чем полотно
Ребенка мертвого качает.
Нас провели по городам,
Куда снаряды угодили
А мы не верили глазам:
Что мы с Донбассом натворили!
Ребёнок плакал на руках.
Девчонке годик есть, едва ли,
А мы родителей её
На мине, мама, подорвали.
Мать, я — чудовище, палач.
И нет здесь, мама, террористов.
Здесь только стон людской и плач,
А мы для них страшней фашистов.
Нас, мам, кидали напролом,
И в пекло жуткое бросали,
А в спины, нашим же бойцам,
Заград-отряды выставляли.
Нас всех послали на убой,
Нежалко было нас комбату.
Мне ополченец крикнул: «Стой!
Ложись, сопляк», — и сыпал матом.
Он не хотел в меня стрелять,
Он – Человек, а я – убийца.
Из боя вынес! Слышишь, мать,
Меня, Донбасса кровопийцу.
Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил донецкий врач
Уставшей, строгий и суровый.
Он выполнял врачебный долг.
А я же, от стыда сгорая,
Впервые сам подумать смог:
Кому нужна война такая???»
С сайта http://www.inpearls.ru/