Не боюсь, что ты меня оставишь
для какой-то женщины другой,
а боюсь я, что однажды станешь
ты таким же, как любой другой.
И пойму я, что одна в пустыне,—
в городе, огнями залитом,
и пойму, что нет тебя отныне
ни на этом свете, ни на том
Вероника Тушнова
Дождь идет за окном,
Покидаю Париж,
Он укрыт еще сном,
Как любимый малыш.
Капли вдруг задержались
На оконном стекле.
Мои руки дрожали,
Больно стало вдруг мне.
Только слез не хватало
Вперемешку с дождем.
Оказалось, что мало
Я была с ним вдвоем.
Но не буду я плакать.
Я вернусь в свой Париж
За окном только слякоть
И ты тоже грустишь.
По-летнему теплый осенний дождь
Напомнил о том, что было давно
Влетела в палатку, словно гроздь,
Ветка цветов. Уже стало темно.
Это потом мы зажгли свечу,
И ты читал мне поэму Мцыри
Ну а пока я просто молчу
Нет никого счастливее в мире.
Мелкий дождь выбивает дробь.
Волны себя разбивают о камни.
Нет ни ошибок, ни метода проб.
Наш Карадаг, а юность забавна.
Ну вот, я отправляюсь в очередное путешествие. До Варшавы поездом, потом автобусом в Берлин, посещение Голландии, Франции и домой.
Оформление шенгенской визы довольно унизительная процедура, но мы спокойно закрываем на все глаза и выполняем поставленные требования. Неожиданное смещение выезда с 14 сентября на 13 сентября, добавив день пребывания в Нидерландах, показалось знаком, что все будет нормально.
Так и оказалось, но важно, что уже еду, знакомлюсь с пассажирами в купе.
Прохождение украино-польской границы – это вроде пытки. Специально для желающих приехать в Польшу, даже, если Варшава – простой транзит. Но! Таможенники проявляют бдительнось, срывая обшивку вагона, и, как мне казалось, испытывая при этом огромное удовольствие. Ну как не сфотографировать таможенника, занятого такой работой . Честно говоря, не знаю, запрещено ли их фотографировать. Знаю, что границу фотографировать нельзя, но где проходит граница, из окна вагона определить трудно.
Я выползаю из купе со свои дружком Niкon, но делаю тактическую ошибку - фотографирую с вспышкой, а не в инфракрасном свете, и исчезаю в купе. Прячу фотоаппарат в футляр и ставлю в нижний ящик, сев на полку для убедительности.
Через несколько минут таможенник зашел в наше купе и спросил:
- Пани, вы зачем это делаете?
- Что?
- Покажите фотоаппарат.
Я поднимаю полку, достаю фотоаппарат и на просмотре кадра чуть задерживаю кнопку. Фото никакого нет, а высвечиваются какие-то технологические параметры. Он опять просит показать фотографию на экране, и я повторяю свою манипуляцию.
- Больше такого не делайте, - сказал таможенник и ушел.
Вообще после рассказов сопровождающего, как людей снимали с поезда неизвестно за что, я где-то внутри испугалась, но нет же фото.
Соседка по купе начала причитать, а я улеглась на полку, преисполненная гордости. Новоиспеченный папарацци. Но через несколько минут два таможенника зашли к нам в купе. Меня снова попросили показать вещи. Поскольку в вагоне было холодно, то на мне были одеты два свитера, а косметичка лежала на полке. Практически пустой рюкзак не порадовал таможенника. Началось раскручивание всех винтиков, которыми что-то прикреплялось. Таможенник в своих грязных ботинках стал на белоснежную салфетку, которая лежала на столе. Что-то было в этом унизительное. Я нащупала в кармане куртки свою мыльницу.
Внезапно меня чуть ли не за шиворот выволокли из дверей купе, где я раздумывала, как сделать снимок.
- Где фотоаппарат? - спросил мой спутник.
- Внизу, - не мигнув, ответила я.
- А мыльница, неудавшийся папарацци?
Я отдала старый фотоаппарат и начала смотреть в темное окно.
Потом, когда обсуждали в купе происшедшее, женщина из Днепропетровска вдруг высказала мою мысль:
- По нас топтались этими грязными ботинками.
PS. Несколько позже в Голландии я фотографировала миграционную полицию, которая проверяла у нас документы. Никаких инцидентов не было.
И что такого в этом фото, чтобы устраивать шоу по-польски.
А я иду среди игрушечных домов.
Прекрасна жизнь, и это не игра.
Не слышу никогда здесь грубых слов.
Всегда СВОБОДА – завтра и вчера.
Хотя я знаю – это все закончится.
Наступят будни, серый небосвод.
В душе опять поселится бессонница,
Продолжит время непрерывный счет.
Я вижу, как ты едешь в ночь
Почти что в кромешной тьме.
Все время стараюсь помочь,
Зажгла тебе свечи во мгле.
И огненный свой фейерверк
Сложила из нескольких слов:
"Хочу, чтобы долгий был век
У той, что зову я Любовь".
Ну что мой Любимый,
Ну что мой Хороший,
Никак не прогоним
Ушедшую Осень.
Она все стучится
И в сердце и в двери.
А что же случится,
Когда ей поверим.
Она была рядом
И не уходила.
Казалась нам адом,
Но сердце любило.
И жило в тревоге,
Заботясь, страдая
И все на пороге,
И все ожидая…
А жить все труднее,
Почти невозможно,
Больнее, больнее,
Безумно и сложно.
Многоголосый чаек крик
Звучит над островом Буяном.
И разразился счастья миг
Вдруг удивительным фонтаном.
Резвятся брызги на бегу,
И солнца луч в них отразился.
Я прокричала: Все могу.
Мой голос в море растворился.
Нет, невозможно обуздать
Порыв такого ликованья.
И мне не надо больше ждать -
Мои исполнились желанья.
Резвятся облака,
Друг другу рвут одежды.
Смотрю издалека.
Нет никакой надежды,
Что перестанут рвать
Друг друга все на части.
Но как же им не знать -
Нет безоглядной власти.
Вот ветер налетит,
Подхватит в бурном танце.
Такого натворит
В спокойном неба глянце.
Но облака забылись
В порывах своей страсти.
Они ведь веселились,
Не помня о ненастье.
Посмотреть на хулиганство облаков можно
http://photo.i.ua/user/189953/62279/
