С большим трудом старушка в лодку села 
И преданно ему в глаза глядела. 
Булыжник в сетке за бортом висел, 
А он петлю на шею ей надел.

Хозяин помнил, как она, бывало, 
За палкой в воду радостно ныряла, 
И вот сейчас, как бы играя с ней, 
Он бросил палку, дав команду ей.

На миг она о старости забыла, 
И бросилась за борт, что было силы, 
Но лодка неожиданно в тот миг 
Перевернулась под истошный крик.

Хозяин стал тонуть в шуге весенней, 
Хоть было и не сильное теченье, 
Но судорогой тело всё свело, 
А тут ещё воронка, как назло.

Собака, чья петля в одну минуту 
Каким-то соскользнула с шеи чудом, 
Отважно тявкнув, ринулась нырять 
И своего хозяина спасать.

На берегу вдвоём они лежали 
И на ветру от холода дрожали, 
А после, отдышавшись кое-как, 
Он нёс свою собаку на руках.

С пословицей «Не рой другому яму…» 
Ухаживал за ней до смерти самой. 
И как-то раз нашёл её в кустах 
С застывшей благодарностью в глазах

© Светлана Копылова 

Ваша мать согнулась, поседела… Что поделать? Старость подошла. 
Как бы хорошо мы посидели рядышком у нашего стола. 
Вы под это стол "пешком ходили", в праздник песни пели до зари,
А потом разъехались, уплыли, улетели… Вот и собери!

Заболела мать. И той же ночью телеграф не уставал стучать: 
“Дети, срочно! Дети, очень срочно! Приезжайте! Заболела мать!”. 
Из Одессы, Киева, Игарки, отложив до времени дела, 
Дети собрались, вот только жалко, - у постели, а не у стола.

Гладили морщинистые руки, мягкую серебряную прядь. 
Почему же дали вы разлуке так надолго между вами встать?
Мать ждала вас в дождь и в снегопады, в тягостной бессоннице ночей. 
Разве горя дожидаться надо, чтоб приехать к матери своей?

Неужели только телеграмма привела вас к скорым поездам?... 
Слушайте! 
Пока у вас есть мама, 
Приезжайте к ней без телеграмм!

А. Токомбаев