И только в новый год сбываются мечты

11 января 2011 - Инна

Не плохое время года – зима. Особенно, если снежная и морозная, по-доброму - градусов на пятнадцать, не больше. Когда колготки не примерзают к коленкам и не тянет к кровавой расправе над работниками общественного транспорта. Когда весь мир вокруг серебрится, когда снегири на пушистых от снега ветках и когда хочется остановиться, внимательно рассмотреть это великолепие, а не мчаться,сломя голову, мимо, ничего не замечая вокруг с остекленевшими от холода глазами. А еще праздники. Замечательные, зимние, веселые. И, слава Богу, что канули в лету те времена, когда в одной руке болталось три авоськи с разнообразными деликатесами к праздничному столу, в другой - взятая с боем елка на ближайшем елочном базаре, и ты, как бессменный часовой, слегка покрытый слоем ледяной глазури, томишься в очереди за мандаринами. Потому, что без них никак нельзя. Казалось, даже «Новый год» потеряет свое значение, если в центре стола не будет возвышаться оранжевая пирамидка из ароматных южных фруктов.

- Девушка, вы уснули? – пропела продавщица, перегнувшись через прилавок.

Антонина перевела рассеянный взгляд на работника торговли. – Ага, - обрадовалась та. – Пока еще нет. Тогда поторопитесь с выбором. Не задерживайте граждан.

Антонина скосила глазки и украдкой глянула через плечо. Из граждан за ее спиной томился коренастый дядечка, который, не проявляя никакого беспокойства, с выражением крайнего удивления на лице рассматривал груду креветок.

- Мне килограмм, - промолвила Антонина, указав на розовое тельце креветки  под грозным названием – тигровая.

- Килограмм? – недоверчиво переспросила продавщица, окинув оценивающим взглядом Антонину.  

Антонина с готовностью кивнула головой, ощутив накатившую неловкость. Вот, если не в норковой шубе, то покупка креветок  невозможна, что ли? И тут же представила, что было бы, если бы она попросила завернуть ей всего две или три в зависимости от компании. Вспомнился анекдот про трех алкашей и три ириски. Стало смешно, и о неловкости забылось. Шампанское, апельсины, мандарины, орехи… Антонина, облегченно вздохнув, толкнула дверь супермаркета и протиснулась на улицу. Вроде, ничего не забыла, и дивный «Кролик» - символ года должен остаться доволен. Пару морковок  дома найдутся, а более для веселья ничего и не надо. Кроме, конечно, неизменного спутника десяти последних новогодних ночных бдений - девчонки из соседнего двора. Хотя, какая Мила  девчонка, когда уже тридцать пятый «новый год» разменяла. Привычка всех, кого давно знаешь, девчонками и мальчишками звать. И каждый год от души девчонкам искренне по принцу желать, а мальчишкам - по принцессе. И  надеяться, что вот сейчас, после боя курантов, принцы и принцессы просто табунами рванут в их дворы. Какое желание, такое и исполнение. Антонина остановилась и, подняв голову, уставилась в вечернее небо. Живо представив, как тот, кто следит за исполнением человеческих желаний, посмеивается и качает головой: принцы закончились… Остались – дядя Вова, сторож из детского садика, мирно вдовствующий уже лет пять в квартире напротив. Инженер Коля, с пятого этажа – закоренелый инфантильный холостяк, с пожилой мамой в нагрузку. А, вот еще Федор – это с работы, это святое… Охранник, должность серьезная, требующая полной самоотдачи. И все не дурнее «паровоза» - о королевских особах мечтают.

Маршрутка шаркнула колесами по подмерзшей кашице снега. Сейчас домой. Праздничный стол накрыть, Милку дождаться, потом проводить старый и встретить новый год. Программа максимум на предстоящие сутки. Достало, конечно, но традиция, ничего не поделаешь. Кило креветок запекалось под сливочным соусом, издавая непереносимый рыбный аромат. Ну, ничего, главное «Кролика» не обидеть. Так в журнале было и написано, мол, если что…, так счастья не видать, как своих ушей. Хотя в душе Антонина была не согласна с такими выводами. Уши можно и в зеркало посмотреть, а вот со счастьем дело обстояло куда хуже…

От безделья Антонина подошла к окну. Прохладный ветерок из приоткрытой форточки шевельнул челку. Одинокий фонарь сносно освещал пространство двора. Предновогодняя суета гнала людишек по расчищенным заботливыми дворниками дорожкам. Кто в гости, кто в магазин  пополнить запасы. У подъезда раздалось сварливое ворчание. Антонина встала на цыпочки и уткнулась лбом в стекло. Бабка Марья со второго этажа привычно руководила своей старинной приятельницей, которая в этот момент, хватаясь за верхушки кустиков, пыталась преодолеть заледеневший бордюр.

- Ну, что ты там растопырилась? - вдруг выкрикнула Марья на весь двор и в досаде махнула рукой. – Куда ногу поставила? Сломаешь… Вон, Федор с пятого подъезда сломал, так с переломом и схоронили. А всего восемьдесят пять было, считай, молодой. Антонина рассмеялась, глядя, как приятельница Марьи при таких словах так и застыла с вытянутой ногой. И теперь здорово напоминала скульптуру футболиста на одном из стадионов города.

- Да, не боись ты! Ставь смело и крепче за куст держись, - потеряв всякое терпение, рявкнула Марья и, внезапно успокоившись, добавила: - Вчера было минус двадцать, сегодня четырнадцать – подешевело… - она на секунду задумалась и рассмеялась. – Вот, проклятый склероз – потеплело… - Подружка, к этому времени благополучно перекинув одну ногу через бордюр, сосредоточилась на второй конечности. – Савельевна, ты кроссворды гадаешь? – спросила Марья, внимательно наблюдая за ее передвижениями, - и, не дожидаясь ответа, сказала: - Я – постоянно. Память тренирую. Уже все ответы наизусть знаю… Во как! Антонина только головой покачала и, прикрыв форточку, отошла от окна. Как-то не хотелось становиться свидетелем падения Савельевны через бордюр. Две смешные старушки были неизменными персонажами в ее жизни с самого детства. Казалось, что для них время остановило свой ход. Изменялось все что угодно – сам двор, деревья, дети взрослели и жители старели, умирали кошки и собаки, их место занимали новые питомцы, а старушки так и оставались старушками. Будто родились в таком облике. Никуда, никогда не спешили, то ссорились, то мирились … Занимательная жизнь, да и только. Она глянула на часы – десять. До нового года оставалось два часа. Пора Милке поторопиться.

Еще час пролетел, а Милки как не было, так и нет. Вечная копуша. Пока выберется, лето настанет. Стоит досчитать до двадцати и открыть шампанское. Антонина машинально провела рукой по краю стола, разглаживая скатерть. Долгожданный стук в дверь раздался  на счет двенадцать. Наконец-то. Чего стучать, коль звонок имеется. Может, руки заняты? Из вредности дождавшись второго «пинка», она распахнула дверь. Картина, представшая перед глазами Антонины, оказалась несколько неожиданной. На пороге, раскачиваясь из стороны в сторону, стояла Мила.  В одной руке, как и предполагалось, находился объемный пакет. И правильно. Наш народ на праздник с пустыми руками не ходит. А вот в другой… Антонина с удивлением обнаружила огромного снеговика, и стало понятно, отчего подружка давала сильный крен в левую сторону, отчаянно пытаясь сохранить равновесие. Снеговик не пакет, вещь солидная. - Мать моя… - пробормотала Антонина, не в силах оторвать взгляд от огромной белой головы и поролоновой морковки. - Да помоги ж ты, - выдохнула Милка  и уперлась ногой в косяк, а снеговик прилег ей на плечо. Вот, когда говорят: что мысль мыслю сбивает, то это был тот самый случай. Антонина, как во сне, ухватилась за объемное тело снеговика и что есть силы  потянула на себя, пятясь в прихожую. Хотя, если бы  кто-то поинтересовался в этот момент, зачем ей  это надо, то вразумительный ответ вряд ли бы нашелся. Милка, в свою очередь, с силой подтолкнула свое «сокровище» в спину, и они благополучно ввалились в квартиру, слегка примяв к стене гостеприимную хозяйку. - О-о.. – простонала Антонина и попыталась выбраться из-под гостей. - Держи крепче, Тонька, - заорала подружка. – Не урони…- Антонина собрала оставшиеся силы и, вцепившись в толстую руку новогоднего персонажа, с силой оттолкнулась от стены. Путь до дивана прошел более или менее благополучно. Гости свалились на мягкие подушки, а Антонина, с облегчением вздохнув, опустилась на стул напротив. - Ну, и что это значит? – строго сказала она, глядя на подружку. – Ты мне не говорила, что с кавалером придеш - Не говорила, - согласилась Мила. – Я его у твоего подъезда встретила, то есть нашла. - Не поняла, - округлила глаза Антонина. – Так ты его не знаешь, что ли? Милка пожала плечами. - Я с магазина шла, гляжу – сидит в сугробе. Потом к тебе собралась, опять сидит. В темноте не шибко видно, поначалу вообще подумала, что дети сваяли. Решила морковку одолжить на новогоднюю ночь. Временно, - добавила она. – А, как поняла, что бутафория, озадачилась… - Чего озадачилась? – покачала головой Антонина, удивляясь легкомысленности подружки. - Как чего? – ахнула Мила. – Мороз, замерзнет же кукла окаянная. Вдруг, там кто из соседей? – она для убедительности шлепнула ладошкой по морковке. - Господи-и… - затянула Антонина. – Новый год на носу! А ты с куклами своими - Ну, это еще надо разобраться, чья там «кукла», - сказала Мила. – Чего-то тихий совсем, -  она легонько локтем толкнула в бок снеговика. - Пьяный в смерть, вот и тихий, - буркнула Антонина и поднялась со стула. – Давай стащим эту… - она смерила взглядом шары белой материи туго набитые поролоном.    - Давай, - согласилась Милка и, ухватив снеговика за голову, потянула вверх, посоветовав Антонине тянуть с другой стороны - Хоть бы башку не оторвать, - кряхтя, процедила Антонина. - Может за уши зацепилась, плохо  идет, - Мила забралась на диван с ногами и встала на коленки, продолжая, изо всех сил тянуть голову снеговика. Раздался треск рвущейся материи и поролоновое одеяние, наконец, соскользнуло, открыв личность владельца. Антонина закатила глазки, ощущая острую потребность упасть в обморок или посетить туалет. Как-то сразу с выбором определиться было не просто. Хотелось всего и сразу. - Твою мать, - простенько заключила Милка, с ужасом вглядываясь в бледную физиономию с посиневшими губами и запекшимися сгустками крови. - Ты что, его роняла? – прошептала Антонина, тихонько отступив к стол. - Всего лишь один раз, Тонечка, честно…Тяжелый ведь, а я женщина. - А если подумать? - Ой! – махнула рукой Милка и отвернулась. – Ну, два, почти… Я ж мгновенно подняла. - Все понятно. Быстро поднятое не считается упавшим. Я тебя поздравляю, ты притащила ко мне мертвого мужика, - Антонина опустилась на стул. За стеной, у соседей гремели Куранты. – Надо вызвать милицию. - Надо выпить, а милицию не надо, - сказала Милка и сползла с дивана. – Милиция сразу на нас с тобой все свалит. А он сам умер. Лучше отнесем его опять в сугроб, - она с надеждой воззрилась на Антонину. - Даже не думай. Сейчас народ на улицу потянется, а там мы с трупом по сугробам ползаем…, - Антонина передернула плечами. Представлять такое не хотелось. – Весь в побоях и умер сам. Чуде Крадущейся походкой Милка двинулась к столу и, ухватив бутылку шампанского, стала сосредоточенно сковыривать фольгу. Выстрелом улетела пробка и, влепившись в стену над лицом «снеговика», рекошетом вернулась обратно, прицельно выбив из вазочки апельсин. Антонина вздрогнула. - Ты совсем с ума сошла, - сказала она, грозно глянув на Милку. – Давай еще и лоб ему пробей для верности… Тогда уж точно не отвертимся. - Ай! Скажешь тоже, не отвертимся – сплюнь, - она протянула Антонине бокал. – С новым счастьем, подруга! - Спасибо! – отрезала Антонина и схватила бокал. – Твоими стараниями не только «счастье» новое наметилось..., - она покосилась в сторону снеговика и залпом осушила шампанское. - Давай по-второму, - предложила Милка и потерла нос. – Ядреное!   Антонина согласно кивнула и подставила бокал. Через несколько минут бутылка благополучно опустела, а Милка распечатала вторую. - Напьемся, - сказала Антонина.  – У меня там креветки есть, под соусом. - Перед трупами не закусываю, - пробормотала Милка, отхлебнув шипучей жидкости - Тебя .послушать, так ты специалист, - усмехнулась Антонина. - Это от стресса. Лучше скажи, чего делать теперь? Куда его девать? - Можно, конечно, в сквер, да на лавку устроить, - сказала Антонина.- Интересно, только, как он тут оказался и, вообще, кто такой?! - Как теперь узнаешь? Спросить, сама видишь, не у кого.  - Может, какой документ завалялся? – Антонина покосилась в сторону дивана. - Даже, не думай, раздевать его не стану. Давай просто пристроим, и все дела.  - покачала головой Мила. - Станешь. Смогла притащить и раздеть сможешь. К счастью пухлое одеяние снеговика, было оснащено замочком «молнией», и она беспрепятственно дала доступ к телу владельца. Обычная одежда.  Ни предположений, ни особого интереса не вызывала. - Проверь карманы, - сказала Антонина. - Как же, сама проверяй. Я боюсь. - Не стыдно тебе? Тащить сюда не боялась? - Ладно, - согласилась Мила и, осторожно оттянув карман брюк, засунула туда руку. – О, что-то есть, -  через секунду она предъявила, зажатый между пальцами кусочек картона! - Визитка, - заключила Антонина, рассматривая золотистую карточку. – Феклистов Иван Григорьевич. «Мир шуток и развлечений», - прочитала она. – И телефончик с факсом прилагается, -   Милка глаза вытаращила, а потом вдруг затряслась в беззвучном смехе. – Согласна, - сказала Антонина. – Дошутился  Иван Григорьевич. У кого-то видно с юмором было плохо. - Там, случайно, адреса нет? – вдруг перестав смеяться, спросила Милка. - Есть. Бетонный проезд… - Ниче себе райончик, - ахнула Милка. - Там такие особняки и фирмы крутые, - она взмахнула руками, пытаясь объять необъятное. Сказывалось выпитое шампанское. - Может туда и отопрем? Типа шел и не дошел… А?! - Давай! – оживилась Милка. – И будем праздновать. А то, так креветок хочется, - она жалобно поглядела на Антонину. В чулане отыскались старые санки. Эх, детство беззаботное. Антонина любовно погладила облупившуюся от времени краску на дощечках. Красненькие и синенькие полосочки когда-то сверкали глянцем новизны. Вызывали веселое настроение, пестренько выделяясь на белом снегу. Вот оно – счастье. А теперь что? Она злобно глянула в сторону дивана. Теперь настало время расстаться, а милым саночкам исполнить последний свой путь, спасая бывшего ребеночка, а теперь несчастную одинокую дуру, от неприятностей. А ведь так хотелось сохранить их навсегда. Худший Новый год в жизни. Антонина тяжко вздохнула и захлопнула дверь чулана. - Взяли! – скомандовала Милка. – Главное, не привлекать внимание. Выпили и гостя провожаем! - Главное, на улицу вытащить, - сказала Антонина. – Там на саночки и, гуляючи, в соседний район. Ты голову хорошо закрепила? - Не боись, не отвалится. Я свой шарфик пожертвовала. Аж на два узла затянула. - Ох, и тяжесть, - застонала Антонина, изо всех сил удерживая снеговика под руку. - Мертвые все тяжелые. Ты, главное, не морщись. Качаться не воспрещается, - хихикнула Милка  и распахнула входную дверь. На лестничной площадке ожидал сюрприз в виде соседа дяди Вовы, сильно навеселе и с бутылкой водки в руках. - Тонька! – разулыбался дядя Вова, завидев соседку, и, раскинув руки по-праздничному, полез целоваться, приговаривая: - Я ж тя…с маленького, с новым…тя…Тонька…выпьем…А? - И тя…дядь Вов! – прошипела Антонина, прогибаясь под тяжестью соседа и снеговика, которого дядя Вова тоже не обделил  поцелуями и горячими объятиями. Милка очень вовремя пришла на помощь и, притянув соседа за шею, проорала ему на ухо: - Тащи рюмки! - Я мигом, - обрадовался дядя Вова и, резво развернувшись, скрылся за дверями своей квартиры. - Бежим, Тонька! Иначе вовек не отвяжемся, - сказала Милка Грохоча санками по лестнице и обтирая стены, три лестничных пролета  они преодолели в кратчайший срок, насколько позволяло объемное тело снеговика. Милка просто вывалилась на улицу, увлекая за собой всю компанию. - Господи, думала, все ноги себе переломаю, - тихонько запричитала Антонина. - Обошлось, - хихикнула Милка. – Давай, на счет три садим на санки. Легко сказать. Тело снеговика сопротивлялось и сгибаться в три погибели согласилось не сразу. - Подбей под коленки, - посоветовала Милка, ухватив его за плечи и с опаской озираясь. - Где я тебе в этих подушках коленки найду? – возмутилась Антонина, но все-таки попыталась приподнять поролон. А нащупав нужное место, с силой нажала на сухожилия, от чего снеговик осел, как подкошенный. - Наконец-то, - вздохнула Антонина, старательно запихивая поролон за подлокотники санок. – Маловаты, как бы не вывалился. - Ниче, чай со скоростью света бежать не будем, - сказала Милка, оправляя пальто. – Потащили. Антонина мысленно перекрестилась. Все-таки хорошо, что ужасное происшествие произошло в новогоднюю ночь. Народ, немало выпив, в «младенческом задоре» носился по улице, распевая песни, грохоча петардами и салютами. С криками «ура-а» покоряя огромные сугробы. В общем, радовался. А их появление со снеговиком в санках не вызвало ни у кого  удивления.  Сразу за углом дома на встречу попалась компания, волоком тащившая Деда Мороза. - Еще один, - ухмыльнулась Милка. - У них хоть живой, - сказала Антонина и покосилась за спину, где на санках мирно покачивался снеговик. - Пока, - вздохнула Милка. – До утра еще времени полно. - Какая жестокость… - покачала головой Антонина и поддела подружку локтем. Весело рассмеялись. Крупными хлопьями зачастил снежок. Хана прическе. Антонина глянула себе на плечо, где еще полчаса назад покоились золотистые локоны, а теперь висели мокрые плети неопределенного цвета. Ладони ломило от впивающейся веревки. Тяжеловаты саночки. - Больше не могу, - прошептала Антонина и жалобно глянула на подружку. - Все, Тонька, последний рывок. Вон, за сквером дома виднеются – нам туда.

Наконец и сквер остался позади. По обе стороны замаячили, проглядывая через пелену снега, кованые ограды. - Какой дом на визитке значился? – спросила Милка. - Пятый. - Вот он - по нечетной, третьим по счету будет, - Милка приостановилась. – Надо, мать, решать, где оставим. Хорошо бы за ограду пристроить. - Хорошо бы никого не встретить, - сказала Антонина. – В таких домах наверняка охрана есть. - То-то и оно, - согласилась Милка. – Придется на разведку двинуть. - Я пойду, - решилась Антонина. – А ты свой «подарок» стереги. Ограда по высоте сносная оказалась. Что не могло, не понравится. При желании можно тело и перекинуть. У ворот Антонина остановилась и, нагнувшись, сделала вид, что колготку на коленке поправляет. Ни машин, ни света в окнах. Оно и понятно - нормальные люди Новый год празднуют. А ненормальные… Она невесело усмехнулась. В голове возник еще один вопрос: если видимая охрана отсутствует, то камеры наблюдения должны  быть точно или нет? Стоило осмотреться получше. Антонина для пущей убедительности  пару раз топнула ногой, разглядывая сапог. А потом еще немного прошла. Камеры если и были, то в таких местах, о которых только хозяева  знать могут.Где-то сверху раздался щелчок. Антонина вздрогнула и подняла голову. Вот она.На фонарном столбе закреплена. Камера медленно совершала полукруг. Потом остановится и двинется обратно. Такие же она видела у банка. В начале ограды тоже  имеется. Просто она ее не заметила. Антонина обернулась. В свете фонаря, как в кадре замедленного действия, кружились хлопья снега. Отсюда не разглядишь. Она поежилась и, сунув руки в карманы, быстро перешла на другую сторону улицы. Обогнув пару особняков, Антонина опять вышла к скверу и еще раз вошла в переулок.  Впереди маячил Милкин силуэт. Подружка притопывала, пытаясь согреться. Появилось непреодолимое искушение подкрасться сзади и схватить ее за бока. Антонина сдержалась. Учитывая все события ночи, Милкин организм мог шутку не понять и вполне скоропостижно скончаться. А этого она бы уже точно не пережила. Антонина нарочито затопала по дорожке, а Милка обернулась. - Ну, чего там? – спросила она, когда Антонина подошла поближе. - Со стороны переулка, пару камер точно есть. Затруднительно будет его через ограду перекинуть, - сказала Антонина. – Если только… - Что? – от нетерпения Милка уже подпрыгивала.   - Камера полукруг делает. Если короткими перебежками и периодически укрываться за оградой, то можно и проскочить, наверное, - развела Антонина руками и добавила: - Я в кино видела. Другого выхода нет. - Попробуем, - вздохнула Милка. – Не получится, рядом во дворе пристроим. Хотя и жаль. Умер человек, а его родственники, наверное, ждут. Клади в карман визитку, неспроста же она у него была. - Кладу, сердобольная наша. Нечего было брать что попало, а потом ронять на лестнице.    - Ты не права, но спорить некогда, - мудро заявила Милка и схватила веревку.     Антонине ничего не оставалось, как присоединиться. Душу согревала мысль о скором освобождении, и это придало сил. Впереди показалась ограда и фонарь. - Видишь камеру, - прошептала Антонина замедлив шаг.  – Сейчас смотрит в нашу сторону. Главное в радиус не попасть. Через минуту начнет поворачиваться к воротам, а нам надо перебежать к ограде. - Не дурочка, понимаю, - выдохнула Милка. Тяжелый «случай». Навалившись на нее всем телом, Милка сопела прямо в ухо. Сквозь решетки ограды Антонина наблюдала за вращением камеры, а застрявший в прутьях снег надежно скрывал их от всевидящего «ока».  Было и страшно, и смешно. Особенно, если представить, как со стороны все это выглядит. Две взрослые тетки лежат на снегу, изображая кучу - вот только чего, интересно? - На все про все у нас две минуты, - прошептала Антонина. – Вскакиваем,хватаем, перебрасываем. Поняла?

    - Поняла.

- Давай! – скомандовала Антонина.

Оказывается, в экстремальных ситуациях люди могут действовать слаженно. Раньше Антонина была уверена, что это результат долгих тренировок. Особенно, когда наблюдала по телевизору работу МЧС или милиции. Ничего подобного, главное общее дело или неприятности. Подхватились они мгновенно и, выдернув из санок снеговика, уложили его тело на ограду. Осталось совсем ничего, подтолкнуть и перебросить, а потом опять залечь в снегу до следующего витка камеры. Сразу Антонина и не поняла, что произошло. Откуда явилось столько света. Ей показалось, что на какое-то мгновение она ослепла. Рядом завизжала Милка. Слышались голоса людей и хруст снега под их ногами. Они приближались. А она, как парализованная, застыла, не в состоянии даже отпустить ноги злополучного снеговика. Руки будто  судорогой свело. Глаза привыкли, и взгляд смог сфокусироваться.  На них двигалась толпа людей, а бежать куда-либо было поздно. Антонина зажмурилась и снова распахнула глаза. Ничего не исчезло. Какой-то дядечка, вырвавшись вперед, что-то кричал и размахивал руками. Антонина прислушалась, а заодно попыталась вглядеться в его лицо – ничего враждебного. Он улыбался. Точнее, даже радовался. Вот так сразу и не решишь, порадоваться тоже или продолжать отчаянно бояться. Милка визжать перестала. Антонина покосилась на подружку – растерянное выражение лица. А дядечка уже кричал: - Вот спасибо, девчонки! Вот выручили… Конечно, в жизни Антонины до этого дня не было случая, чтобы вот так приходилось подбрасывать неизвестный труп. Но, чтобы за это еще и благодарили, она слышала в первый раз. Мировая общественность таких прецедентов еще не знала. Наверное, стоит улыбнуться в ответ. Антонина оскалила зубы. Лицо слушалось плохо.   Дядечка подлетел и подхватил снеговика под голову. Присоединилось еще несколько человек. Народ вокруг возбужденно переговаривался.  - Подтолкните, девоньки, - крикнул один из мужчин. – Чего через ворота не внесли? Антонина подтолкнула, как смогла, и повернулась к Милке.  Глупая улыбка, потерянный взгляд. Остальные признаки жизнедеятельности полностью отсутствовали. А снеговика уже перетащили за ограду. И теперь пару человек «боролись» с Милкиным шарфом, пытаясь освободить поролоновую голову. Антонина, внезапно осмелев, вздохнула поглубже и рявкнула: - Да объяснит здесь кто-нибудь, что происходит?! Первым отреагировал дядечка, который радовался больше всех. Оставив снеговика на попечение товарищей, он подошел к ограде  и, немного смущаясь, сказал: - Понимаете ли, девочки, ЧП у нас произошло. Клиент розыгрыш заказал, а исполнители кое-где  промашку допустили, - он снял шапку  и пригладил волосы. – Слишком большую дозу снотворного вкололи и двор перепутали.  Думали, что уже не найдем. Оставалась надежда, что сам проснется и придет, а тут вы так вовремя  его обнаружили. - Так он спит? – с удивлением промолвила Антонина - Конечно! – улыбнулся мужчина. - Зачем? – прищурилась Антонина. - Понимаю, выглядит странно. Наша фирма исполняет самые странные желания клиентов. Не наше дело разбираться в их психологии. Вот он всю жизнь мечтал быть снеговиком, а стал банальным владельцем крупной автомобильной компании. Согласитесь – скука смертная. - Да, уж не повезло, - согласилась Антонин. - Во-от! – обрадовался мужчина такому пониманию. – Его лучший друг и решил его побаловать. Исполнить заветное желание.   - Угу! – кивнула Антонина. – А зачем в сугробе сидел? - Как, зачем? – счастливо улыбнулся он. – Естественная среда обитания снеговиков. Только вот дворы сотрудники перепутали. Не по тому адресу посадили.  Там должны были его найти и вокруг  хороводы водить, пока бы он в себя приходил.   - А кровь на лице? - О! Вы заметили! Ну и как? - В полном восторге, - скривилась Антонина. – Нет слов. - Это наша фирменная масочка. Так сказать, в подарок от фирмы каждому клиенту. Натурально выглядит, - еще больше оживился дядька. – Представляете, снимает клиент костюм, к зеркалу подходит, а там покойник… - он разразился громким смехом. - Придурки! – сказала Антонина и покрутила пальцем у виска. Вспомнилось о Милке.  Подружка продолжала мило улыбаться. – Пошли! – она схватила ее за руку - Куда же вы? – удивился мужчина. – А Новый год отметить? Хотелось бы вас отблагодарить.  - Не стоит, - сказала Антонина и, увлекая Милку за собой, направилась к скверу, в сотый раз убедившись, что мир вокруг нее давным-давно съехал с катушек. Офисная с.уета уже начинала доставать. После «Счастливого Нового года» о праздниках даже думать не хотелось. Часто вспоминались забытые в переулке санки. Было жаль. А еще покоя в приятной близости не наблюдалось. Только Рождество прошло, как все вокруг на «Старый Новый год» нацелились. Никто не работает, только по магазинам бегают, а потом шуршат упаковками, гремя бутылками.Одуреть можно. Антонина в последний раз попыталась сосредоточиться на отчете. Куда там. Ленка – секретарша стишок первый раз в жизни выучила,залезла на табуретку и затянула с выражением. Все сотрудники флажками машут и в ладошки хлопают. Антонина с раздражением отбросила ручку. Пора домой. В теплую постель, к телевизору. Да повтор новогодних программ посмотреть. Вот и улица родная, вот и дом. Антонина выбралась из маршрутки и свернула на дорожку, ведущую к подъезду. Мимо пробежал дядя Вова, приветственно взмахнув рукой.  Никак в магазин. Каждый день у человека «праздник». Она еще сделала пару шагов и, глянув на свой подъезд, застыла, как вкопанная. В сугробе сидел снеговик с красным бантом на шее и букетиком цветов в огромных поролоновых лапах, а рядом стояли дорогие сердцу саночки.

Теги: убийство, снеговик, праздник, новый