Поехали к бабушке.

   Зимний день погас коротким, но красивым, почти жидким - разлитым в воздухе закатом. Совершенно безумное - ярко малиновое солнце, зависло неприлично низко над горизонтом. Как буд-то небо приспустило штаны и показало всем дупу. Снег на обочинах, скользкий асфальт с корочкой льда, чернеют немые великаны - деревья задрали в небо заломленные руки. Что-то просят. Наверно весну. И даже рельсы на полузаброшенной насыпи - всё стало иметь тёмный красный цвет. Мир изменился. Появилась тревожная музыка. Красными стали наши лица, руки и свет в фарах редких встречных авто. Мы не могли не остановиться. Выйти. Хлопнуть дверью. Скрипнуть снегом. И пройти несколько шагов вдоль светящихся красных рельс. Рельсы бежали стальным ручейком - топали, звенели кандалами и скоро прятались от людей в ближайшем ельнике. 

      Малиновый шарик вечернего солнца неожиданно хрюкнул и закатился за горизонт. Всё погрузилось в темноту. Дорога становилась всё хуже и хуже. Встречные машины спрятались. Температура продолжала падать и скоро мы уже шлифовали колёсами отменный гололёд. Машина с удовольствием виляла задницей, ехала и боком и раком и норовила сползти в кювет. Мужиками овладевает на гололёде страстное желание испытать скорость. А уж если на улице ночь, на дороге только ты и больше никого. Тут уж ни кто не может удержаться. Не устояли и мы. Отвели душу. Помяли бампер.

   Проезжаем пару небольших украинских сёл. Чернеют брошенные дома. По улицам гуляет пустота и гулкий ветерок. Нет даже бродячих собак. Кругом развалины. Выбитые окна. Брошенный детский сад. Провалившийся фасад школы. Ни огонька, ни звука. Жутко видеть как умирает эта страна. Я осознаю себя её частью и от этого становится особенно больно. Река. На карте тут мост. А в свете фар только спокойное зеркало сонной воды. Река парит, отдавая в морозный воздух тепло своего большого тела. До ближайшего объезда километров 100. А вода прозрачная, как стеклянная роса. Манит опустить в неё руки. Рискнём.   

   Заурчал двигатель. Хруст прибрежного льда. Колёса медленно продавливают воду. Маленький красный джип выползает на фарватер. Он теперь колёсный параход. Немного страшно. Машина не умеет ездить по дну и может простудиться. Дно хорошо просматривается. Мелкие камешки. Капот наклоняется и фары уходят под воду. Нам кажется, что мы нырнули и что вообще мы на какой-то космической лодке. Фары под водой взрываются калейдоскопом цветов. Горит вся река. На дне что-то блестит - крупинки серебра. Небо становится совершенно чёрным, вязким и низким с редкими светлячками звёзд. Поверхность воды затянута целлофановой плёнкой. По ней бегут мелкие волны и тихо стучаться в наш борт. Вода парит и мы едем сквозь лес дымных струек, каждая из которых размером с травинку. Полупрозрачные травинки - души умерших рыбок, качаются в такт музыке которую наши уши никогда не услышат. Для нас кругом тишина ночи.

      Рывок и оставляя за собой в воде мутное облако пепла, мокрая машина фыркает, рычит и карабкается на крутой скользкий берег. Струйки воды не успевают удрать и застывают на металле причудливыми знаками пиктограмм. Через несколько минут машина будет похожа на грязного ёжика сбежавшего с новогодней елки жить в лес. А мы через час будем в гостях у бабушки и будем лопать вкуснючие пельмени. И никому дома не расскажем, что папа с сыном такие придурки которые ночью катаются на машине по речкам. Это будет наша маленькая мужская тайна. Мужчины никогда не взрослеют, у них просто меняются игрушки.