Как я провёл лето. Сочинение.

Мне никогда не хотелось её трахнуть. Пардон за грубость, вырвалось. Мне никогда не хотелось её отиметь. Но всегда было желание коснуться ладонью её лица. Совершенство отлитое в тёплом бархате кожи. Гениальное творение Мастера. Или случайное, уникальное сочетание генов в брюхе у мамы. Не суть важно. Мы имели возле себя сосуд в котором налита лучащаяся, дрожащая вибрация блеска тех женщин, которые приходят к нам только во снах. С огромными глазами, ресницами, сверкающие на солнце, цельные, прозрачные - без лжи и фальши. Приходят и приносят счастье. Острое, свежее, горячее счастье, разлитое в воздухе. Такое счастье, от которого даже бывает немного больно. Которое не могут выложить на стол наши пАдруги, тёлки, собутыльницы и прочая шелупонь в колготках.

Она обожала бывать в мужских компаниях и презирала обычных, земных женщин. Купалась в трепете мужских взглядов. Неторопливо, со вкусом роняла в рот водку. Медленно наливая глаза светом иного мира. Сознательно, зная секретную тропинку, шла в укромную долину. Туда где может совершить метаморфозу. Превратиться в синюю, выпуклую, корявую свою копию. В деревянного медведя с топором. Туда где сможет хрипеть матом. Хватать губами все члены, которые ткнут ей в лицо. Валяться голой на грязном полу. Орать дурную похабень. И принимать, принимать мужчин группами, в замысловатых композициях.

Мне никогда не хотелось её трахнуть. Но любопытно было смотреть. Выбрать удобное место. Установить стул. Налить себе горький, поганый растворимый кофе и смотреть. Мужики заводились. Многие не видели ничего хорошего в жизни, кроме скучных жён и унылых студенческих побед над жирными кривоногими тупицами. Понимали, что шара ломится, что такого счастья, может быть никогда и не повториться. Поэтому торопились выплеснуть всё самое сокровенное. Мужское. Смелое. Авангардное. Которое хранится на самом дне. Которое прячут от случайных взглядов. Торопились, толкали друг друга, кричали, спорили и перекладывали её бесконечное количество раз.

Вся эта суета попахивала религиозным безумием. Ритуалом. Забесовлением. Участники банкета тихо зверели. Хрипели. Превращались в механические автоматы. Мужчины рвали презервативы и забывали их менять. Кончали много раз, как дети. Глупые, жестокие и наивные дети. Через несколько часов все уставали и стыдливо разбегались по домам. Она валялась на полу уже никому не нужная. Наступал мой звёздный час. Мой выход на сцену. Я подходил к ней и сильно размахнувшись бил ногой в живот. Её тело корёжило и крутило. Мне казалось, что я вот так, легко изгоняю из неё злых духов. Потому, что после удара её всегда рвало. Она кричала и плакала. Иногда мочилась под себя. Но прямо на глазах превращалась из корявой уродливой пародии на саму себя, в заплаканное и перепуганное совершенство отлитое из тёплой кожи. Девочку которую не хочется трахнуть, но хочется коснуться пальцами её губ.