Офисная история.
- 05.03.20, 07:42
Итак, дело было в одной достаточно крупной и серьезной организации. Иногда в таких организациях бывают моменты, когда подходит какой-нибудь крайний срок, и все "в мыле" носятся по офису, поглощенные своими заботами настолько, что внимания на окружающую действительность уделяется очень мало, все делается "на автомате". В один из таких моментов и произошли описываемые события.
Главный бухгалтер вышеназванной организации, женщина в высшей степени серьезная и обходительная, имела такую привычку - с авторучкой она никогда не расставалась, и когда она брала и начинала перелистывать какой-нибудь большой отчет, ручка сначала оставалась в одной руке. Затем перелистывать отчет одной рукой становилось неудобно, он брался обеими руками, а авторучка, вместо того, чтобы быть положенной на стол, закусывалась зубами. В таком живописном виде обычно и можно было застать главбуха за изучением какой-либо документации.
- Маша, принеси доверенности, П%ZD@ ТЫ СТАРАЯ.
Как уже говорилось выше, главбух имела в организации репутацию в высшей степени серьезной и обходительной женщины - а тут вдруг ТАКОЕ!
Маша, к которой обращалась главбух, представляла собой отчаянно молодящуюся особу, пусть не школьных лет, но все же.. И как отреагировать на подобное обращение (плюс в присутствии всех работников и начальства), она не сообразила. Дрожащим от обиды голосом, в котором уже чувствовались наворачивающиеся слезы она переспросила: "Что, Марьванна?..", на что было дано столь же категоричное указание.
Повисла длинная пауза. До главбуха наконец дошло, что происходит что-то не то, но что именно, понять она не успела. Подняв взгляд, она увидела, что все молча смотрят на нее, в том числе и Маша, которая уже давно должна была прибежать с документами. Сообразив, что, наверное, Маша не расслышала указание со второго раза, она вынула ручку изо рта, и ласковым голосом, стараясь говорить как можно четче, произнесла:
- Маша, ну что ты стоишь - принеси доверенности БЕЗ ДАТЫ, СТАРЫЕ.
Спустя секунду офис сотряс такой мощный хохот, какого эти стены наверняка не слышали, и больше никогда не услышат.