Ей снилось, что она рабыня, Забитая служанка неблагодарных людей. К ней презрительно на «ты» и никогда по имени, Просто «дай», «умой», «убирайся», «вернись», «налей».
Они рисовали на её лице морщины Жгучим дёгтем надменных мыслей и фраз. Они высасывали из неё глубинные силы, Нагло черпая вёдрами пронзительный свет из глаз.
Ей снилось, что её загоняют в ржавые трубы Смешивая с помоями равнодушия. Скромная, терпеливая, она никогда не ответит на ругань, Всю грязь и ненависть можно на неё обрушить.
И вот стоит она растрёпанная у ворот старости С увядшей лилией в спутанных волосах. Вода желает людям только мира и радости, Она искренне простила им слепоту, гнев и страх.
А незрячий, чувствуя свою безнаказанность, Еще отчаянней пытается оторвать от нее кусок, Отнять её тайну, запретить недосказанность, Убить волшебство хлёстким ударом в висок.
Посмотрев на свое отражение в сточной канаве Каждая её капля наполнилась состраданием – «Гордецы, склоните головы, - шептала сухими губами, - И я пролью на вас потоки живого знания!».
Но никто не верил, что она вот так может, Даром, бескорыстно, отдать все то, чем богата, И что взамен она ничего не попросит, Ей достаточно слова «спасибо» и доброго взгляда. Вода...
Проснулась заплаканная посреди ночи, В рваных лохмотьях беспокойного, жуткого сна... Зов добродушных дельфинов разбил её одиночество, И вода вспомнила кто она...
Рукодельница, что вяжет рубашку для Бога Пряжей ослепительно – изумрудного цвета. В ней нежности к нему стало настолько много, Что Бог купался в океане неги.
И зазвенел её голос колокольчиками, Пряди волос мягко падали на гибкие плечи, А ткань реальности взорвалась святыми источниками, И всё живое устремилось к ней навстречу.
Она проникла во всё, и всё водой дышало, Мир раскрывался как бутон, напитанный нектаром, Вода спасала, вдохновляла и преображала, Она и есть любовь, так всё вокруг шептало.