Когда умолкнет молодости лира,
И время пеплом дней запорошит,
Не исчезай в плену пустого мира,
В котором много лиц, но нет души.
Когда истлеет жизни этой мера
И годы наконец-то замолчат,
Не оставайся будней тенью серой,
Будь праздником желанным для меня.
Я знаю, очень просто потеряться
В просторах, что чарующе манят,
Но с ними тоже можно разобраться,
Ты только будь, а я найду тебя.
Зачем добро настолько хрупко,
А зло - незыблемый чугун?
Чем провинились мы - поступком?
Ехидством слов, к беде не чутким?
Мотивом рваных смеха струн?
Зачем других пинать так просто,
А руку сложно протянуть?
Чем убедить, пока не поздно,
Ещё не понятые звёзды
Мирам другой наметить путь?
Бывают у доли такие изломы,
Что тлевшее искрой стремится гореть,
И хочется жизнь пережить по-другому,
И старую песню по-новому спеть.
Что было привычно – то станет нелепо,
Уйдёт перемены порочащий страх,
Слетят обязательств истёртые цепи,
Взрываясь осколками боли в сердцах.
Что раньше ценилось – иссохнет потерей,
Улыбкою сменится будней оскал,
В дома распахнутся закрытые двери
И там будут ждать те, кто вовсе не ждал.
Порывом поступков сорвётся истома,
И некому будет унынье спасти…
Как жаль, что у доли такие изломы
Не часто встречаются нам на пути.
Дня белизна в окне тускнеет,
В объятья снов опять маня,
Но Вас обнять я не посмею,
Вам хорошо и без меня.
Я был в порывах к Вам отчаян,
Борясь с невидимой стеной,
Но жили Вы не замечая
Дрожащей тени за спиной.
Я плыл к Вам музыкой небесной,
Вплетая рифмы в голоса,
Но Вам со мною было тесно,
Вас не манили чудеса.
Быть может, Вы найдёте силы
И Вам захочется огня,
Но будет поздно – ведь Вам было
Так хорошо и без меня.
А я б подался в критики.
Ну что я, хуже всех?
Там бездари и нытики
Торопят свой успех.
Они умеют буковки
Красиво составлять.
И в головах, как в луковках,
У них лишь благодать.
Они за правду ратуют,
За чистоту знамён.
А кто их слух не радует,
Тот будет заклеймлён.
Считают стопы с ямбами,
И рифмы невпопад.
И выгребными ямами
Нам, бездарям, грозят.
Себя они не балуют.
Расти, мол, и расти.
Но всё же будут гадами,
Нас к буквам допустив.
И тщательно запрятаны
От душ у них ключи.
Никто что б не подглядывал.
Там пусто, хоть свищи...
