Меня не станет рано или поздно,

Сойдут с небес, произнесут: «Пора!»

Начнут водить по сказкам желто-звёздным,

Что овевают чистые ветра.

«Твой дом не там» - доверчиво расскажут,

Кивнув на шарик бело-голубой,

«В своём дому обидами не мажут,

А окружают светлой теплотой.

Тут омывает только красок буйство,

Здесь даже каждый камешек – родной».

Но я спрошу: «А как же мои чувства?»

И мне ответят: «Заберёшь с собой».

Когда судьба как кривосудие,

За что карает – неизвестно,

То мыслей нет, есть мыслеблудие,

К итогу странному прелюдия,

И не врачующая песня.

Когда судьба как наказание

И образец, как жить не стоит,

Есть только мироотрицание

За боль и за непонимание

Того, что вечно беспокоит.

Я предлагал себя,

Только во время смутное

Люди любили мелочи,

Милые и уютные.

Каждый для них отвёл

Своё местечко укромное,

Руку лишь протяни –

Вот они разом, скромные.

С крошкой одной могли

Устроить себе пиршество,

Я же был больше неба

И это казалось излишеством…

Жизнь приближается к расплате

За беспокойствие в речах,

За лоскут неба в ярком взгляде,

За землянику на губах.

За краски песен вековечных,

За тайны милого лица,

За бесшабашность дел сердечных

И за надежды без конца.

За завидное постоянство,

Когда другой бы отступил,

И за врождённое упрямство,

Что придаёт немного сил.

Пришло рассветное расстройство,

Проснулись птицы-чудаки,

Ночь умирает в беспокойстве

И просит месяц: «Помоги!»

Но месяц, упиваясь властью,

Упрямо гонит звёзды в хлев,

И, улыбаясь красной пастью,

Зевает солнцу львиный зев.

Твоей души коснулся края

И заалел своей душою,

Я и не знал, что так бывает,

А оказалось – есть такое.

Обжёгся вихрем сердца танца,

Назад качнулся осторожно,

Навек пытаясь оторваться,

А оказалось – невозможно.

От одного сжимаюсь взгляда,

Хрипит прерывисто дыханье,

Я думал, ты моя награда,

А оказалось – наказанье.

А оказалось очень просто,

Как просто всё под небесами,

Что это захотелось звёздам

Меня вычерпывать словами.

Под давлением власти минора

Разбиваются вдребезги дни,

Близок век, у которого море

Жёлтой грусти колышат огни.

Близок век, у которого власти

Больше, чем у любого царя,

Не ищите сокрытого счастья

У осеннего календаря.

Лишь хандру…

Кто честный был, а кто – лукавый,

Кто мазал тьмой, а кто лил свет,

Ища в поступках смысл здравый,

Внутри живой, а не трухлявый,

А кто-то слог дарил шершавый,

Порою донельзя кровавый,

Но не молчал. Покой – отрава,

Молчанье – странная забава,

В которой выигравших нет.

Тебя тревожат редко,

Ты уж людей прости,

Мою возьми монетку,

С тобой мне по пути.

Сломалось что в природе

Иль кара то за грех,

Другие боги в моде,

Но только не для всех.

В попытке выгнать зверя

Звереют и они,

Чего тогда в них верить

И посвящать им дни?

А здесь всё как обычно,

Сюрпризов не найдёшь,

Пусть даже не отлично,

Да не обманет ложь.

Тут не нужны приметы,

От них-то проку нет,

Тут воды тёмной Леты

Страстей хоронят свет.

Там только грусть соседка,

Здесь – Гипноса игра,

Харон, возьми монетку,

Пора уже, пора.

Меня воистину немного.

Кто я такой, чтоб быть гигантом,

И заливать других талантом,

Который, может, не от бога?

Кто я такой, чтоб быть мерилом,

Поводырём других во мраке.

Вы так не думаете? Враки!

Как может в даль вести немилый?

Неинтересный интересам,

А только собственным словесам,

И то лишь ради развлеченья

Не своего…