Анатолий Мозжухин

ГАВАНЬ

Почуяв приближение смерти, Лев Толстой уехал на поезде и умер в пути

Беда, если тонешь в порту, а не в море,

но коль помирать не в победном бою,

прощальную песню крещендо в мажоре 

я с хрипом последним о море спою.

Простор вожделенный – морская пучина,

там птицы летают* в подводной среде,

и чуду тому лишь одна есть причина:

рожденный летать полетит и в воде . 

Я словно корабль от рожденья бродяга,

но в гавани якорь сажает на цепь.

Ласкаясь, 

я тут 

так скулю как дворняга,

что якорю хочется птицей взлететь.

Расправит он крылья свои вдоль по борту,

и словно стрела указуя мне путь, 

направит форштевень хоть в логово к черту,

лишь только бы в гавани не утонуть.

__________________________________________

 *  Автору, по-видимому, первым в мире (1968 г.) довелось на Командорских островах в Тихом океане увидеть и заснять на кинопленку "полет" под водой кайры (морская птица отряда чистиков). Она летела как в воздухе, широко раскинув крылья с оттянутыми назад лапками, но со значительно меньшей частотой махов по сравнению с обычным полетом соответственно плотности воды.

Фраза «смотря с чем сравнивать», имеет особенное значение для психологов, которые изучают эффект якоря (не путать с псевдонаучным термином из НЛП). Эффект якоря проще всего объяснить при помощи классического эксперимента. Жителям северозапада США задавался один и тот же вопрос – сколько людей живет в городе Милуоки.  Респонденты, которые жили в Чикаго, оценивали население города в миллион человек. Жители маленьких городков, таких как Грин Бэй, оценивали количество населения Милуоки в триста тысяч человек. Истинная же цифра на момент опроса была пятьсот восемьдесят четыре тысячи горожан. Ученые интерпретировали данные следующим образом. Жители Чикаго знали, что в самом Чикаго живет более трех миллионов человек, они так же знали, что Милуоки большой город, но не такой большой как Чикаго. Цифра в три миллиона была для них якорем, поэтому они и давали оценку в один миллион. Респонденты из Грин Бей знали, что в их городе живет сто двадцать тысяч людей, и что Милуоки больше. Они умножали эту цифру на три и получали свою оценку населения. Таким образом жители больших городов всегда завышали оценку, а жители маленьких занижали. Затем ученые решили усложнить эксперимент. Они решили использовать якорь, который не имеет никакого отношения к сути вопроса. На этот раз эксперимент выглядел следующим образом – часть студентов попросили ответить на вопрос, когда Аттила разрушил Рим (правильный ответ - 411 год нашей эры). Другу часть студентов попросили вспомнить последние три цифры телефона и прибавить двести. После этого их спросили, когда Аттила уничтожил древнюю столицу империи. Какая связь между последними цифрами мобильника и предводителем варваров? Вообще-то никакой, но люди с «высокими» последними тремя цифрами мобильника стабильно давали ответы с более поздним сроком, чем люди с «низкими». Просто заставив людей провести простую арифметическую операцию в голове, ученые смогли повлиять на те оценки, которые давали студенты. Кстати, цифры совсем не обязательно являются якорем. Классический пример дает социология. Если людям задать вопрос «Насколько вы счастливы?», а затем «Как ваша личная жизнь?», то коэффициент корреляции составляет всего 0.11. Другими словами, сильной связи между счастьем и личной жизнью не наблюдается. Но если сначала задать вопрос «Как ваша личная жизнь?», а затем «Насколько вы счастливы?», то коэффициент корреляции прыгает до 0.65 (сильная зависимость). Как только человек признается, что у него нет личной жизни, то он автоматически начинает считать, что не может быть счастливым, и меняет мнение о своей жизни. Эффект якоря так же имеет «коммерческое» приложение. Модные магазины знают, что если поставить брендовую сумочку за $15.000 рядом к брелкам за $200, то продажи безделушек увеличатся. Если убрать, то уменьшатся. Дорогая сумка является тем самым якорем, относительно которого брелок выглядит дешевым. Убери якорь, и брелок за двести баксов опять становится роскошью.

Еще более интересный пример дают благотворительные организации. Письма с одинаковым содержанием оканчивались просьбой сделать пожертвования. В первом письме опции были $50, $75, $100, $150 и «другая сумма». Во втором случае опции были - $100, $250, $1000, $5000 и «другая сумма». Хотя большинство из благотворителей никогда не посылали максимальных сумм, пожертвований со второго письма всегда превышали сборы с первого при прочих равных условиях. Почему? Эффект якоря.

http://chtochto.ru

Выходной день. Солнечно, тепло. Нежная зелень и запах цветущей сирени.

 В кафе уютно и полутемно. На столике зажженная свеча. Пахнет кофе. Как тут здорово!

 Я любуюсь стареньким буфетом. Здесь вообще очень много интересных вещей: рояль с облупившейся краской, на котором иногда играют посетители, множество интересных фотографий дореволюционного Львова и даже большая карта города, подсвечнички, какое-то колесо, то ли прялка, то ли велосипедное, мы так и не поняли. Сувениры, старинные книги. Здесь можно сидеть часами и если бы не молодые люди с планшетами и ноутбуками, можно подумать, что попал в прошлое, с его удивительно неторопливой атмосферой тогдашней размеренной жизни.

 

Отчего я так люблю ходить сюда?

 

Оттого, что эти милые сердцу вещицы будят воспоминания. Они хранят в себе очень многое! Они помнят своих прежних хозяев, которых уже, наверное, нет в живых. А я вспоминаю, как приходила в гости к своей тете. Там стоял такой же буфет. Я подходила к нему и проводила пальцем по всем его морщинкам, вытирала пыль с многочисленных срезов, желобков и фантазировала.

 

Рядом на полочке вместе с другими книгами стоял шеститомник сказок Андерсена. Одна книга была уже прочитана, на очереди – вторая.

 

На тетином диванчике поначалу холодно. Оббивка скользкая, от нее идет прохлада. Но если поджать под себя ноги и лечь на бочок, быстро согреешься. Диван пахнет совсем чем-то непонятным. А маленькое зеркальце вверху чуть треснуло. Валики тоже покрыты малюсенькими, едва различимыми паутинками морщинок. Я думаю о том, что в этом доме все имеет морщинки – и буфет, и диван.

 Читаю, как больно Русалочке. Ведь она никогда не ходила по земле. Она сделала это ради любви… Что же такое любовь, что ради этого боль в радость?

 И почему у Андерсена все сказки такие грустные? Прямо сердце щемит. Я всегда очень расстраиваюсь, когда читаю, но оторваться все равно не могу. Жду, когда снова приду сюда, снова поздороваюсь с буфетом и свернусь в любимой позе на кожаном диване с зеркальцем.

 Мама сказала, что сказки Андерсена – это не сказки. Это жизнь. Вот почему от них часто хочется и плакать, и смеяться одновременно. Вот почему там, в этих сказках добро не всегда побеждает зло… И герои часто погибают, даже если они очень добрые и хорошие…

 Пора идти. Девушка, приветливо улыбаясь, убирает пустые чашечки. А потом вдруг  говорит: у вас такая красивая шляпка!

 Мы улыбаемся в ответ.

 Весенний вечер. Мы идем домой, и смотрим на нежную зелень. «Скоро эти листочки станут темно-зелеными» – говорит муж, - «Это будет тогда, когда Солнце станет жарким и беспощадным».

 Сказки Андерсена, старый диван и старый буфет. Мои якоря памяти. Отчего немного грустно и вместе с тем, так хорошо и покойно?

----------------------------------------

ФОТО АВТОРА, ДИВАН - ИЗ СЕТИ