Она больное дитя.
Ее лекарь мороз за дверями,
Под рельсами, на путях,
На дне, под тремя морями.

Ее изредка в дом пускаю,
На праздники, за любовью.
А после вновь отпускаю,
На месяц, за дверь, за кровью.

За кровью, чаще своей,
За чужой, за пороком неверным,
За ничьей, кровью теней,
За моим, вздохом забвенным.

Дурацкий "репаный" опыт,
Я под ним, как под снежным заносом.
Рваным духом смеющийся топот,
От забитого носа кокосом.

От вспухших мозгов от соли,
От черной смолы покоя,
От дыма, уталившего боли,
От меня, разделенного в трое.

И теперь тень от боли за дверью,
И с "блядством не знается более,
И болеет теперь она менее,
Жертва кровью, память ценнее.

Что бы не желать без действий жить,
На лежбище мы умираем.
Подходим к точке - "Не убить!"
От точки - "Всех поубиваем."

Пока блаженные ушли,
Кровь лили вдоль дороги жизни,
Подходят воины души,
Ирония святынь капризна.

Не зная знаем наперёд,
Всевышний душу наполняет.
Придет еще: "Наоборот"
Спящим глаза приоткрывая.

Так приближался всем капец,
Кто на приходе, кто стреляя.
Кто-то был просто молодец,
А кто-то бога убивая.

Но кто смог душу потерять,
За то что вовсе неизвестно,
Смогли из мертвых все восстать
И даже бес сказал: "Все честно"

Но а пока надо спешить,
Про: "Не спеша" не забываем,
Забейте: "Быть или не быть"
Гамлет с иголки не слезает.

Постскриптум: Чтобы завершить, 
Но ничего не завершая.
Научимся мы не убить,
Лишь только всех поубивая.