Когда жена Джорджа Карлина умерла, он, известный острослов и сатирик 70-80-ых годов, написал эту невероятно выразительную статью, актуальную и сегодня.

·       „Парадоксом нашего времени является то, что мы имеем высокие строения, но низкую терпимость, широкие магистрали, но узкие взгляды.

·        Тратим больше, но имеем меньше, покупаем больше, но радуемся меньше.

·       Имеем большие дома, но меньшие семьи, лучшие удобства, но меньше времени.

·       Имеем лучшее образование, но меньше разума, лучшие знания, но хуже оцениваем ситуацию, имеем больше экспертов, но и больше проблем, лучшую медицину, но хуже здоровье.

·       Пьем слишком много, курим слишком много, тратим слишком безответственно, смеемся слишком мало, ездим слишком быстро, гневаемся слишком легко, спать ложимся слишком поздно, просыпаемся слишком усталыми, читаем слишком мало, слишком много смотрим телевидение и молимся слишком редко.

·       Увеличили свои притязания, но сократили ценности.

·       Говорим слишком много, любим слишком редко и ненавидим слишком часто. Знаем, как выжить, но не знаем, как жить. Добавляем года к человеческой жизни, но не добавляем жизни к годам.

·        Достигли Луны и вернулись, но с трудом переходим улицу и знакомимся с новым соседом.

·       Покоряем космические пространства, но не душевные.

·       Делаем большие, но не лучшие дела.

·       Очищаем воздух, но загрязняем душу.

·       Подчинили себе атом, но не свои предрассудки.

·       Пишем больше, но узнаем меньше.

·       Планируем больше, но добиваемся меньшего.

·       Научились спешить, но не ждать.

·       Создаем новые компьютеры, которые хранят больше информации и извергают потоки копий,чем раньше, но общаемся все меньше.

·       Это время быстрого питания и плохого пищеварения, больших людей и мелких душ, быстрой прибыли и трудных взаимоотношений.

·       Время роста семейных доходов и роста числа разводов, красивых домов и разрушенных домашних очагов.

·       Время коротких расстояний, одноразовых подгузников, разовой морали, связей на одну ночь; лишнего веса и таблеток, которые делают все: возбуждают нас, успокаивают нас, убивают наc.

·       Время заполненных витрин и пустых складов.

·       Время, когда технологии позволяют этому письму попасть к вам, в то же время позволяют вам поделиться им или просто нажать "Delete".

·       Запомните, уделяйте больше времени тем, кого любите, потому что они с вами не навсегда.

·       Запомните и горячо прижмите близкого человека к себе, потому что это единственное сокровище, которое можете отдать от сердца, и оно не стоит ни копейки.

·       Запомните и говорите "люблю тебя" своим любимым, но сначала действительно это почувствуйте. Поцелуй и объятия могут поправить любую неприятность, когда идут от сердца.

·       Запомните и держитесь за руки и цените моменты, когда вы вместе, потому что однажды этого человека не будет рядом с вами.

·       Найдите время для любви, найдите время для общения и найдите время для возможности поделиться всем, что имеете сказать. Потому что жизнь измеряется не числом вдохов-выдохов, а моментами, когда захватывает дух!”

На билет до Москвы всё ещё не хватало, и в первые посленовогодние дни Сергей промышлял на тёмных улицах, отнимая деньги у подгулявших мужчин и припозднившихся женщин, которых пугал ножом.
В этот вечер он долго сидел на лавочке в парке возле ёлки с отбитыми нижними цветными шарами, высмотрел прилично одетую женщину и пошёл следом. Она свернула к пятиэтажной "хрущёвке". В подъезде Сергей оглянулся: никого.

Прыгая через две ступеньки, настиг жертву на лестничной площадке второго этажа. Женщина обернулась на щелчок ножа:
- Не надо...
- Заткнись! Деньги! Ну!
Она скинула ботинок и ногой сняла сумочку с плеча:
-Здесь.
„Ополоумела!" - Сергей рванул сумочку с тёплой ступни и включил брелок-фонарик. Несколько мелких купюр и монеты. Не-ет, так не пойдёт!
- Дома кто? - добавил злости в голос.
- Одна.
- Пошли!

Она нажала коленом на низко расположенную дверную ручку.

Сергей надел тёмные очки, прижал спиной дверь и посветил женщине в лицо:
- Шевелись!
Вместе прошли на кухню.
- Свет!

Женщина коснулась стены плечом. Разбойник и жертва глянули друг на друга.
Одно дело ограбить перепуганную старушку-бабушку, другое - молодую женщину, смотрящую тебе в лицо.

Никогда ещё Сергей не чувствовал себя такой мразью. "Да что она так смотрит, стерва!
Ударить?"

Ну, что за баба! Что это за пальто с дурацким круговым воротником? Без пуговиц, без рукавов, без даже намёка на "молнию" или "липучку"? Мода что ли новая пошла?"

- Деньги, камни, металл! Быстро!
Слегка колыхнулась кремовая шторка, заменявшая дверь, и женщина исчезла в соседней комнате, о чём Сергей тут же пожалел. Вот сейчас появится с пистолетом в руке...
Занавеска разошлась и женщина поставила на стол разрисованную шкатулку, которую принесла в зубах.
- Здесь. Смотри сам.

Но парень вдруг передёрнул плечами и тяжело вздохнул.
Всё сразу собралось в кучу: сумка, снятая с плеча цирковым движением ноги, дверная ручка на уровне колена, свет, включённый нажатием плеча, круговой воротник, пальто без рукавов, и вот сейчас – узорчатая ручка шкатулки в зубах.

Чувствуя, как шевелятся волосы на голове, Сергей опустился на стул и вытянул вдоль столешницы руки со сжатыми кулаками.
Он вдруг зевнул, заёрзал на стуле, отодвигаясь к стене, откинул голову назад, очки упали на стол, кулаки разжались, - заснул.

Женщина с изумлением наблюдала за превращением наглого грабителя в усталого, спящего человека. Она так внимательно смотрела, что у него дрогнули веки и тень прошла по лицу.

Ногой придвинула к дверному проёму широкий низкий стульчик. Встала на него, прижалась спиной к косяку, поводила плечами, цепляя пришитую к пальто петельку за гвоздик в брусе, затем присела и вынырнула из пальто.

Оставшись в лёгком домашнем платье, она ногой открыла расположенную на уровне пояса дверцу кухонного шкафа и зубами вынула из него блестящий протез с двумя крючками на конце. Уперев один конец протеза в стену, она ловко всунула в него коротенькую култышку левой руки, зубами натянула ремешки и прижала обе "липучки" подбородком.
Правой руки не было совсем.

Проснулся Сергей от мирного звяканья чайной ложечки. Избегая взгляда хозяйки, убрал нож.
Перед ним в массивном подстаканнике дымился стакан с чаем, и тёмным глянцем отливало варенье в розетке.

- А сахар сам клади, и печенюшки, вона, в тарелочке.
Она сидела напротив и отпивала из фаянсовой чашечки, держа её за ушко большим и вторым пальцем правой ноги. Подол зелёного цветастого платья почти полностью прикрывал узкую ступню, с которой Сергей сорвал сумочку, и тепло которой ещё помнила рука.
„Делать ноги!“ - Но взял вдруг ложечку и потянулся к сахарнице.

- Давно людей грабишь? - спросила просто.
- Недавно.
- Я так и поняла, голос нарочито злой. Смешно.
- Смешно?
- Если б не нож, рассмеялась бы. А так...
Она опустила ресницы, припоминая что-то, и затем опять внимательно глянула собеседнику в лицо, на свежий шрам на его левой щеке, на зелёную татуировку на запястье.
- Наколка - твоё имя или с другом "поменялись?"
- Моё.
- Похоже, детдомовский?
- Ну.
- И я... - вздохнула.- С четырёх до девяти лет жила. Потом опять взяли хорошие люди. Срок тянул?
- Два года дисбата.
- За драку?
- Ну. Летёхе нашему засветил.
- Всё-то вы, мужики, бьётесь-дерётесь, а матери плачут.

Чай был горячим и сладким, кухонька уютной и тёплой, но Сергей был начеку. Непонятное поведение хозяйки раздражало и не давало расслабиться. Слабоумная что ли? Почему она не стала звать на помощь, во время его внезапного сна-обморока?

Такого никогда не случалось с ним раньше и непонятная растерянность не отпускала его.

- У меня есть немножко денег, и я б тебе, своему, детдомовскому, дала. Но сын учится, только поступил. Одёжку-обувку надо, книжки, билеты, мелочь карманную. Похож?
Она вскинула голову кверху, к большой фотографии на торцевой стенке кухонного шкафа.
Мальчишка лет пятнадцати сидел рядом с хозяйкой квартиры, закинув ей руку за шею. Оба улыбались в объектив, и фамильное сходство сразу бросалось в глаза.

- Очень, - Сегей не мог скрыть удивления. - Если б Вы... ты сама не сказала, решил бы что брат и сестра!
- Сын. Сыночек мой. Уже семнадцать. И знаешь, куда поступил?

Сергей пожал плечами. Ему было всё равно, куда поступил этот мальчик. Наверняка успела сбегать к соседям, пока он был в "отрубе" и сейчас зубы заговаривает, тянет время до ментов. "Н-ну, если так ..." И провёл ладонью по карману.

- Иди-к сюда, покажу чего, - хозяйка прошла в комнату.

Сергей остановился рядом с ней возле шкафчика с большими выпуклыми цифрами и микрофоном на нём. Он сразу понял, что это за устройство и весь напрягся, а женщина кивнула на динамики на стене:

- Это он сам сделал. Для меня. Аж три звуковые головки для... для разделения частот. Говоришь, как рядом. И поступил не в Москву, а в Томский ТУСУР, знаешь такой?
- Электронику там делают, - он вдохнул запах её волос и вдруг осознал, что она никуда не ходила, никуда не звонила, никого не звала, не паниковала, и поразился её мужеству, и с трудом подавил в себе желание подхватить её на руки и закружить по комнате.

- И знаешь, что мне сказал? - хозяйка повернулась, вглядываясь в незаживший шрам на его небритой щеке внимательными серыми глазами, "Мама, сейчас электроника всё может. Я сделаю тебе такую руку, - ты сможешь шевелить пальцами!"
- Представляешь, я смогу платить в магазине рукой, брать хлеб рукой, держать чашку рукой, писать рукой! Господи, чтоб сбылось!

Глаза её так и сияли, мелкие веснушки высыпали на переносице, а Сергей отступил на полшага: ему вдруг захотелось её обнять.

Вернулись на кухню и стали допивать чай. Сергей опять задержался взглядом на фотографии.
- Как брат и сестра, - повторил удивлённо.
- Это нам часто говорят. И то: в девятом классе родила, шестнадцати не было... И так-то я плакала, так-то плакала, что не могу сыночка на руки взять.
Она потупилась и тряхнула головой, смаргивая слёзы:

- Ой, да чё ж это я? Голодный же, а я - чай, хозяйка хлебосольная! Сейчас пост, так у меня рыба и каша. - Она встала и движением бедра открыла дверцу холодильника. - Гудилка - вот она. Сам разогреешь, лады?

Пока Сергей, как в трансе, топтался возле микроволновки и ужинал, хозяйка несколько раз прошла мимо из комнаты в ванную, там стало слышно льющуюся воду и шорох щётки, а затем из комнаты послышался мягкий шелест расстилаемой на диване простыни. Постелив постель, она уселась за стол и стала смотреть, как он вымакивает хлебом жир на сковородке.

- Ты такой рослый сильный мужчина! Хочешь, помогу на работу устроиться? И не надо будет никого... - она чуть прикусила губку, - никого обижать. Паспорт и трудовая с собой? Или ты начисто беглый? Шрам вижу свежий. Пуля?
- Да вообще-то беглый, - усмехнулся Сергей, - но не оттуда... И пуля случайная. А папиры при мне. Тока у меня в трудовой перерыв в стаже.

- Ничего, наработаешь. Тебе двадцать пять?
- Двадцать пять, - он кивнул, скрывая удивление.
- Столярничать-слесарничать умеешь?
- Приходилось, но не мастер.
- А там особое уменье ни к чему. Надо выдумку и... доброту.
- Где это "там"?
- У нас, в детдоме.
- В детдоме?
- Да. У нас специальный детдом. Для таких... для таких, как я. Кто без рук, кто без ног, а кто и без царя в голове.

Сергей опять встретился с хозяйкой глазами. Было нечто такое в её зрачках, будто она знает об этом мире больше, чем другие люди. И не было в них опасности, а только мягкий свет. Так, наверное, смотрят матери, но матери Сергей не знал, и сравнивать не мог.

- А что, слесаря не нашли? Заикнись только, - толпа набежит.
- Так ведь у нас горе-горькое. А ну - каждый день на инвалидов смотреть? Дети же. Тоже играют, смеются, дурачатся, дерутся. Только всё это через увечность их слезами выливается. И бегут мужики. У нас женский коллектив. Шефиня уже исхитрилась: как принимает на работу, так будь мил, - договор на полгода! И то бегут. А бывает, запьют. И это хуже.

- Кем же ты работаешь? Он медленно подбирал слова.
- Няней.
- Няней? Без рук? - и осёкся.
Женщина опустила ресницы, а когда подняла их взгляд её был далеко.

- Я няня для песен, - чуть улыбнулась. - Детишкам песни пою вечером перед сном, и утром. Иногда мне и ночью звонят, и бегу. Это недалеко здесь. Некоторые очень беспокойные дети наши. Особенно совсем маленькие или в подростковом. В двенадцать-тринадцать, когда начинается мужское-женское в людях. Одна девчушка безногая всё кричала священнику: "Нету, нету никакого Бога, дяденька! Что мы Ему сделали, нерождённые?" И всякие слова плохие кричала.

Если такое, - я пою, и они успокаиваются. Иногда долго пою, устаю, а они просят ещё, и надо быть весёлой, а плакать хочется. - она тряхнула короткой стрижкой, - знаешь, как у меня в трудовой книжке написано?

- Музработник, наверное.
- Нет. "Няня для песен". Но я и на кухне помогаю и полы умею мыть, а мальчишки, которые с руками, тряпку выкручивают. Я вообще больше там, а дома не люблю, как Адам уехал.

- Так сына назвала?

- Да. Снасильничали меня школьницей, нож к горлу приставили. Пусть будет Адам Адамович, Человек Человекович. Там ванна готова. Хочешь, постирайся. Сушилка широкая, к утру высохнет. А я пошла. К себе на работу. Буду завтра аж после двух. Отведу тебя к шефине, познакомлю. Если возьмёт, там и комнатушка есть. Меня Полина зовут. Пока!

- Погоди! Ты что же - бежать из дому? Да я сейчас - спасибо и пошёл! Не совсем ведь совесть кончилась, не думай.

- А вот этого не делай. Очень прошу, Сергей! - Она шагнула вперёд и положила ему на сгиб локтя блестящий крючок протеза, - ты сначала в себя приди, а потом решай. Утро вечера мудренее. А завтра - великий день, Рождество Божие. Всё наладится, вот увидишь.
Балахончик поможешь надеть? Стульчик хоть и широкий, но каждый раз боюсь чебурахнуться.

Она встала у косяка, и Сергей помог ей влезть в пальто. Слева в этой накидке было прорезь для протеза, а широкий воротник прикрывал петельку, пришитую так, чтобы пришлась между плеч.

Он остался стоять в коридорчике, вслушиваясь в стук каблучков на лестнице, и опомнился лишь от гулкого удара подпружиненной двери подъезда.

" Вот дурень!" Проводить надо было, ночь на дворе."

Уже в ванной подумалось: "Если за ментами побежала, самый раз - голенького, тёпленького, как лоха последнего." Но эта мысль скользнула и пропала без тревоги.

Проснулся Сергей поздно, отдохнувшим и свежим. Сразу же, как кот на новом месте, обошёл всю однокомнатную квартиру, заглянул во все углы, в шкаф и тумбочку, просмотрел книги на этажерке.

Вот ушла, вот нет её рядом, а радость осталась. Где-то читал, что аура добрых людей пронизывает и пространство вокруг них. Наверное, правда. Вспомнилось милое словечко "чебурахнуться", слышанное в последний раз в далёком детстве. Улыбнулся, открыл окно.
На улице шёл снег. Тяжёлые хлопья оседали на ветках декоративных ёлочек у дороги, собиралась на заборах и нитях новогодних гирлянд.
В ванной - утюг и гладильная доска, значит, люди приходят. На фоне несчастья этой женщины, тяжкого, неизбывного, пожизненного, его собственные проблемы,- недавние разборки с "друганами" и отсутствие денег на билет, - смотрелись горем луковым: молодой сильный мужчина, опустившийся до грабежей.

- Деньги тебе? На, собирай! - полупьяный мужичонка резко выдернул руки из карманов. Сморщенные мешочки повисли как лопнувшие шарики, мятые бумажки исчезли в тени дома.
- Или жизни решить? Валяй, мил человек! И на хрен бы она сдалась, жись такая! Бей, не боись, — однова живём! И серьга в ухе золотая. Ну!

Сергей убрал нож и ударил мужика кулаком в грудь. Тот рухнул на снег у подъезда и замолк, хрипло дыша. Сергей поспешил прочь и больше в этом квартале города не промышлял.

Тяжело... Он поскрёб ногтем вчерашнюю шкатулку и откинул крышку.
Цепочка. Колечко. Серёжки. Кулончик.
Серебро со стеклянными камешками.
"Шкодишь по ночам, как шакал!" Cкрипнул зубами и сглотнул ком. Оделся и вышёл. Долго бродил по городку, и перебирал в уме прожитую жизнь. Ближе к обеду купил продуктов и пошёл назад. Выглянуло солнце и всё кругом заиграло, засверкало. Радостно и строго-торжественно.

Ровный след чётко отпечатался на снегу. Вот бы всегда оставлять в жизни такие чистые, полные света следы!

Полина прибежала, запыхавшаяся и румяная, сразу после двух.
- Извини, опоздала. У нас там подарков навезли. От "лиц, пожелавших остаться неизвестными". Да только все их знают, этих «лиц». Воруют горы, раздают крошки. Мы собирали, паковали, снежинки цепляли. Детям радость. Пошли, начальство ждёт.

"Шефиня", Капитолина Власьевна, оказалась грузной женщиной лет пятидесяти с внимательными карими глазами. Познакомились, затем она чуть заметно показала подбородком на дверь. Полина тут же вышла, а Сергей усмехнулся:

"Дисциплинушка у них!"

- Полюшка чуток рассказала за тебя. Жулик что-ли?
Сергей хотел нагрубить, но глаза "шефини" смеялись, и ответил в тон:
- Берите выше. Бандит!
- А стулья умеешь починять, джуликко-бандитто? Замок врезать, сантехнику исправить, проводку там, то да сё?
- Приходилось.
- Где приходилось? Там?
- Там.
- Лады. После праздника проверю. Аванс нужен?
Сергей подумал, что ослышался.
- Не откажусь.
- Если б отказался, силком бы всучила. Цветов ей купи. День рождения завтра.
- У Полины?
- У неё.
- Спа-а-сибочки! - И жарко стало на сердце.
- Давай документы и пошли хозяйство смотреть.
- А не боитесь, мужика с "богатым прошлым" - на работу?
- Полюшка плохого не присоветует.
Она уложила его паспорт и трудовую книжку в сейф.
- Так не пойдёт! Паспорт верните. Проверки же без конца.
- Держи. И пойдём, покажу комнатушку, где жить будешь.

По обеим сторонам коридора - закрытые двери. За дверями то шум, то стук, то плач, то мяуканье. Одна дверь открылась и двое мальчишек, один лет восьми, другой лет пяти, толкая перед собой лёгкие тележки на роликах, выкатились в коридор
.
Сергей невольно замедлил шаг. Вместо ступней ног у мальчиков были круглые, обшитые кожей, култышки. Вместе кистей рук - блестящие крючки, торчащие из зашнурованных до локтей протезов. Держась за дуги тележек крючками, чтобы не упасть, мальчишки ловко толкали их вперёд, дудели и бибикали — играли в «улицу».

- Капа! А ты дядю этого к нам берёшь? - старший мальчик перестал дудеть и запрокинул вверх бледное лицо.
- Конечно, Миша! Он будет у нас снег чистить и в столярке тележки-лавки ваши починять.
- Правда, дяденька?
- Правда, Миша, - Сергей притронулся рукой к детской головёнке и скользнул ладонью вниз. Мальчик прижал плечом его горячую руку к своей щеке и внимательно посмотрел мужчине в глаза.

Сергею стало не по себе. Он вспомнил себя совсем-совсем малышом в детдоме, и те редкие минуты восторга, когда мужчины брали его на руки и подбрасывали к потолку.

- А ты не уйдёшь, как дядя Аркадий?
- Не уйду, Миш, - ответил не сразу.
- А щеночка нам плинесёшь? - спросил младший мальчик. - Капа сказала «будет вам собачка» и облатно забыла.
- Тут подумать надо. Если Капитолина Власьевна позволит, надо сначала хорошую, некусачую выбрать, домик ей построить, миску для еды и воды ей найти, прибирать за ней смотреть-подтирать, гулять водить.
- Мы всё можем! И воды, и еды, и плибилать!
- Пойдём! - Капитолина Власьевна дёрнула Сергея за рукав.- Будет вам, мальчики, щеночек. Не нашла пока, но найду!

В конце коридора Сергей оглянулся. Младший мальчик бросил свою тележку, он стоял, прислонившись к стене, бибикал и крутил перед собой воображаемый руль. Миша смотрел взрослым вслед. Он молча помахал Сергею своим своим крючком и улыбнулся.

В тесной комнатушке - столик, стул, тумбочка. Стопка белья на кровати, икона в углу.
- Вот, размещайся. Не царски хоромы, но крыша и тепло. Обыкай, а завтра ко мне. Рабо-о-о-оты... - она перекрестилась на икону. - Ну, я пошла.

Сергей всё ещё носил в себе взгляд мальчика, и при взгляде на икону почувствовал беспричинную злость.

- А что же этот, главнокомандующий миром, детей увечных на белый свет пускает, на муки пожизненные?

- Не кощунствуй! Родить дитя или нет, мы сами решаем. Ты сейчас только умненьких видел. Сами ходят, играют. Читать-писать учатся. В другой комнате у нас «овощи» лежат. Вот где страх и ужас вселенский! - она опять осенила себя крестом и тяжело вздохнула.

- Вот и я о том же. «Нет, ребята, всё не так, всё не так, ребята!»

- Всё так, Он обо всём подумал, Сергей! Да мы ж всё по-своему хотим. Раньше молодка девушкой замуж выходила. Думаешь, зря Господь женщину «запечатал»? Не прихоть - а чтоб дитя здоровое. А сейчас и по пять мужиков баба поменяет, пока сообразит, что годы уходят, а дело своё женское не сделала. По столько-ту раз венерическими переболеет. Трихомонады, хламидии, папилломы-хреномы. Водка, курево, нервы, наркота. Где тут здорову сыночку родиться? Не родится. А мужики лучше? И мужики не лучше. И не кивай на Всевышнего. На себя посмотри. Что, скажешь, триппером не болел?

- Не болел.
- Прости меня, дуру старую. Нервы, знаешь. Насмотришься-наплачешься каждый день. Я восьмой год здесь, а не привыкну. Вот опять таблетков надо... Ну, ступай. Всё ведь ясно на завтра?
- Всё, - Сергей поспешил на улицу.

В церкви народу - не протолкнуться.
- У тебя, правда, день рождения завтра?
- Капа сказала? Правда. Только не день рождения а "день найдения". Пойдём-ка.

Сразу за массивной дверью маленький закуток.

- Вот здесь. Тридцать три. Нет, уже тридцать четыре года назад, под конец службы всенощной, нашли новорожденную девочку безрукую. Священник объявил народу. Семья пожилая бездетная взяла. Потом мама умерла, а отец, сам больной, в детдом отдал. Там до девяти лет жила. Потом опять взяла меня пара бездетная. Хорошие люди, и сейчас живы. Но как узнали, что беременна -прогнали из дому.

Я на мост пошла. Стою, вниз смотрю. Черная вода, глубокая. А рук не надо. Перегнуться - и всё.

И плакала сильно.

Тут наша классная меня увидела. К себе отвела.

У неё и осталась. Школу не бросила, девчонки прибегали, уроки помогали. Как родила, и с малышом сидели, и кашу варили, и прибирушки-постирушки - всё они. А молока у меня было - ещё одной мамаше с двойняшками сцеживали. Мальчики наши, с которыми раньше футбол гоняла, - а как я футбол гоняла, не догонишь! - в магазин бегали, когда и цветов принесут, прямо счастье такое! И милицанер приходил, спрашивал: запомнила? А какой запомнила, - испугалась я. Так Адама вместе и вырастили. Город квартиру дал, а детдом работу. Спасибо добрым людям. Вот и вся жизнь моя простенькая.

Потом они шли по заснеженной улице в волшебном свете рождественской ночи, и влажный снег по-голубиному гуркал под ногами. Он нёс красные розы в сгибе локтя, она время от времени погружала в цветы лицо, взглядывала на него, встряхивая волосами, и тёмная волна прокатывалась по плечам, а снежинки в ней блестели, как звёзды.

Стали жить вместе.

Едва прошло два месяца, как Полина сказала Сергею, что беременна. Он сделал вид, что обрадовался, но утром, сообразив, что это изменит всю его жизнь, что все пелёнки болячки и каши лягут на него, попытался уговорить её избавиться от будущей обузы.
Она испуганно глянула, подхватила крючком полотенце у мойки, прижала к лицу. Тихо, но твёрдо выдохнула:
- Моё дитя. Тебе есть где жить. Не приходи больше. Спасибо.

Он не ответил. Спокойно вышел. На работе, улучив момент, взял из сейфа трудовую книжку и проставил в ней штампы. Вечером уже был в поезде и смотрел в окно. Хорошая ведь баба. Еду самому готовить не трудно, и постирушки-уборки. Но... Но... Ночью рук не хватает.

Дед появился в моей жизни в 9 лет. До этого он жил в далеком северном городе и виделись мы с ним пару раз за всю мою короткую жизнь. Иногда разговаривали по телефону на уровне «привет-как дела-пока». И вот, когда мне исполнилось 9, дед, вышедший на пенсию, переехал к нам жить. Перевез вещи, которых было не так уж много, и поселился в зале нашей квартиры.

9 лет:
-Дед, у меня не получается ровно нарисовать звезду..
Дед отрывается от газеты. Обычно делать уроки мне помогает папа. Но сегодня папа с мамой ушли в гости, мы с дедом дома одни. Пришлось обращаться за помощью к деду. Он рисует мне красивую ровную звезду и я, радуясь, убегаю в свою комнату. Когда я буду уже взрослая, дед признается мне, как тряслись у него руки, когда он «вырисовывал эту чертову звезду». Ведь рисовать и чертить мой дед практически не умеет. Именно от него мне и передалась эта неспособность рисовать даже самые простенькие рисунки.

10 лет:
-Что стряслось, почему слёзы?!
-Дед, я хочу поехать в лес с тобой!
-В чем проблема, собирайся.
-Меня мама не пускаааает..
Дед больше не задает вопросов, он молча идет в комнату к маме. Я не слышу, о чем они говорят. Через несколько минут дед выходит:
-Собирайся. Одевайся теплее только. Если ты заболеешь, твоя мама мне голову оторвет.
Через пару часов я, абсолютно счастливая, брожу по лесу и первый раз в жизни собираю грибы. Сзади меня ходит дед и собирает то, что не заметила и пропустила я. В итоге у деда ведро доверху наполнено грибами, а у меня даже до половины не набралось. Дед говорит, что когда он первый раз в жизни пошел за грибами, набрал ещё меньше моего. Я надуваюсь от гордости.

12 лет:
-Дед, ты не понимаешь!
-Я всё прекрасно понимаю..
-Нет, не понимаешь! Она крыса и мразь!
-Александра, что за выражения! – Дед насупливает брови. Я не обращаю на это внимания:
-Всё равно я выдеру ей все волосы!
-Не надо.
-И выпущу кишки!
-Не стоит.
-Почему, дед???
-Сашенька, представь себе на секунду, что эта девочка не виновата и обстоятельства заставили поступить её именно так и никак иначе.
-Но..
-Не перебивай. Садись, я расскажу тебе одну похожую историю. Работал со мной один мужичек..
В тот вечер мы ещё долго разговаривали с дедом. Спорили, рассуждали, приводили примеры.. И именно в тот вечер дед смог привить мне одну простую истину, которая не раз спасала меня от необдуманных поступков и сберегла тонны моих нервов – прежде чем кидаться на обидчика с целью растоптать и смешать его с землей, представь себя на его месте.

13 лет:
-Дед, родителей вызывают в школу. Ты можешь ничего не говорить маме и сходить сам??
-Таааак...
-Я правда ничего такого не делала!
-Но ведь за «ничего такого» родителей вызывать не станут?
-Дед, я правда не курила!!! Я просто стояла там, где курили! И дымом провонялась.
Дед молчит и печально смотрит на меня.
-Я-то схожу.. Но ты должна дать мне слово.
-Какое?
-Что ты больше никогда не будешь курить. Саша, я не для себя, я для тебя это делаю. Сигареты женщину не красят.
-Не буду, дед! Маме не скажешь??
-Нет.
Дед больше ни словом не обмолвился об этом разговоре. Даже после визита в школу. Я а с тех пор больше не курила. Никогда.

14 лет:
-Саша! Саша! Что такое??! Немедленно открой дверь!!!
Дед ломится в ванную. Я сижу на полу и рыдаю в голос. Тут должна быть небольшая предыстория. Несколько недель назад мне захотелось покрасить волосы. Или хотя бы мелирование сделать. Мама была категорически против, но и я не отступала. В конце-концов ей надоело мое нытье, она махнула рукой и дала добро делать, что хочу, только потом не плакать. На следующий день я купила осветлитель и закрылась в ванной. Смешала всё по инструкции, нанесла на волосы, засекла полчаса и начала мечтать. В мечтах я представлялась себе милой блондинкой, за которой бегают горы кавалеров. Но реальность оказалось суровее. Я смыла смесь с волос, и зеркало показало мне девушку с волосами всех оттенков, начиная от коричнево-рыжего и заканчивая белым. Я заорала в голос, потом начала рыдать. На мой крик прибежал дед и начал выносить дверь. Как же он орал, когда, спустя время, дверь я ему всё же сама открыла. Орал, что нельзя так пугать, что у него чуть второй инфаркт не случился, что «а мать тебя предупреждала»… Услышав последнюю фразу, я зарыдала ещё сильнее. Дед осмехя и погладил меня по спутанным сожженным волосам:
-Не плачь. Где у вас самая лучшая парикмахерская?
Вечером я встретила родителей с новым цветом волос. Цвет действительно мне шел и красиво переливался, когда я пропускала пряди сквозь пальцы. Мама восхищенно поцокала языком и сказала, что теперь её буду красить только я, раз у меня так хорошо это получается. Я только через пару дней решила ей признаться, что красили меня в салоне. Мама поворчала-поворчала для виду, да и успокоилась. Потому что не знала, сколько денег отвалил дед в одном из самых дорогих салонов города, куда я с горя его потащила. Если бы знала – прибила бы и меня, и деда.

15 лет:
-Саша, ты что, пьяяяная?! – В мамином голосе слышится ужас и удивление.
-Нннет. Я только чучуть выпила.
Выпила-то я «чучуть», но вот то, что мой язык заплетается, а ноги не слушаются, заметно отчетливо, и не только мне. Я нагибаюсь, чтобы расстегнуть сапоги, покачиваюсь и еле-еле успеваю упереться рукой в стену. Мама начинает громко возмущаться. На шум выходят папа и дед.
-Саша, ну как так, ты же совсем ещё молодая девушка.. – Папа расстроено качает головой. Становится стыдно. Я смотрю на деда. Дед молчит. Кое-как разуваюсь, вешаю куртку и ухожу в комнату. Мама шипит вслед что-то типа: «Мы с тобой с утра еще поговорим..»
С утра чувствую себя еще хуже. Но не от выпитого накануне. На меня накатывает ужас и тошнота при мысли, что сейчас придется выйти на кухню и встретиться с родителями и, самое главное, с дедушкой. Но все утро лежать в кровати не получится тоже. Тихонько выхожу из комнаты и иду на кухню. Там мама и дед. Останавливаюсь послушать их разговор.
-...Папа, да в чем я не права-то?
-Таня, ты так возмущаешься, как будто Саша какая-то алкашка. Ты прекрасно знала, что она идет на день рождения. Или ты думала, что пятнадцати-шестнадцатилетние молодые люди будут пить лимонад на подобном мероприятии?!
-Я думала, что моя Саша выпьет спиртного в пределах разумного, а не приползет домой на рогах.
-Саша как-раз-таки домой пришла на ногах. Чего нельзя сказать о тебе – Дед как-то несвойственно для себя хихикнул.
-А при чем тут я?! – Мамин голос становится свирЕпее.
-Вспомни, как тебе было лет пятнадцать, а может уже и шестнадцать, когда вас с соседской Алкой притащили с чьих-то проводов и сгрузили у нас в прихожей, а вы даже на ноги встать не могли, так в прихожке на полу в один таз и рыгали.. – Дед начинает ржать.
Я забываюсь и тоже ржу в голос. Мама выглядывает в коридор, видит меня, прячущуюся за косяком, набирает полные легкие воздуха и начинает орать на деда. Мы с дедом захлебываемся от смеха. В тот день мне так и не влетело.

16 лет:
-Саша, мы всё продумали – Говорит папа за ужином – Будешь учиться на технолога. Поступить тебе поможет мой знакомый.
Я замираю с вилкой у рта. Какие технологи!? Кто продумал?! А меня не надо было спросить??? И вообще, у меня есть свои планы. Всё это я довольно резко высказываю папе. Папа закипает:
-Что тебя не устраивает?
-Всё! Я хочу быть дизайнером, я давно это решила.
-Ты решила? Вас, дизайнеров, сейчас, как собак нерезаных! Она решила! Я суечусь, чтобы протолкнуть её в престижный ВУЗ на дельную специальность, а она решила! А с нами ты посоветовалась?!
-А вы со мной посоветовались??? – У меня в глазах слёзы. Смотрю на маму и деда. Они молчат – Чего вы молчите?
-Коля. – Дед обращается к папе – Я же говорил тебе, что нужно спросить Сашу.
-Отец, Вы всегда и во всем ей потакаете! А я сейчас не шутки говорю, решается её будущее, и я хочу, чтоб будущее моей дочери было достойным! Она никогда не поступит на дизайнера, а я не собираюсь отваливать кучу денег за её поступление, когда есть гарантированный вариант поступить дешево и на нормальную профессию.
-Коля, не горячись – Мама наконец-то перестает изображать рыбу – Может, Саше стоит попробовать поступить, куда она хочет?
-Она не поступит! – Папа переходит на рык.
-Не поступит и не поступит – Дед резко встает из-за стола – Если не поступит, подключишь своего знакомого, и она пойдет туда, куда ты сказал. А пока что я сделаю все возможное, чтоб она прошла туда, куда ей хочется.
Дед потратил львиную долю своих накоплений и весь учебный год я, помимо школы, занималась у репетиторов по предметам, которые предстояло сдавать на вступительных экзаменах. Мама и папа пытались вернуть деду хотя бы часть денег, но он от них отказался.

17 лет:
-Волнуешься?
-Ты ещё спрашиваешь. Дед, а если я не поступила?
-Ну, это не конец жизни, пойдешь туда, куда хочет папа. Место для тебя еще держат.
-А как же репетиторы? Деньги?
Дед садится ко мне на кровать:
-Саша, ну ты же понимаешь, что шанс пройти туда очень мал. Все места давно куплены.
-Тогда зачем это все надо было, а? Зачем ты потратил столько денег на дополнительные занятия?
-Чтобы ты не думала всю жизнь, что тебя лишили шанса учиться профессии своей мечты.
-Спасибо, дед. Я тебя люблю.
-Я тоже тебя люблю. Спи.
На следующее утро захожу в холл университета. Около списков поступивших стоят толпы людей. Кое-как пробираюсь к нужному мне.
-Алло! Дед.. Дед, я поступила!!!

19 лет:
-Дед, познакомься! Это Тимур! Тимур, это мой дедушка.
Дед пожимает руку моему молодому человеку. Специально пригласила Тимура раньше, чтобы с дедом познакомить отдельно. Родители вернутся с работы позже. Оставляю моих мужчин наедине и иду накрывать на стол. Приходят родители. Ужинаем, потом пьем чай. Тимур уходит. Захожу в комнату к деду.
-Дед, ну, как он тебе?
-Очень достойный молодой человек. Одобряю, Саш. Глядишь, скоро и на свадьбе погуляем? – Дед улыбается.
-Ну ты что, какая свадьба! Рано ещё, ещё универ надо закончить хотя бы для начала.
-Правильно рассуждаешь. И когда ты только вырасти успела – Дед притворно вздыхает.


21 год:
Возвращаюсь утром с университетского выпускного. Счастливая и поддатая. У дома стоит скорая, но я не придаю этому значения. Захожу в квартиру. В квартире люди в белых халатах и сильно пахнет лекарствами. Деда забирают в больницу. У него инфаркт. Второй за его жизнь. А ведь деду уже семьдесят. Я начинаю плакать, дед слабым голосом просит успокоиться. От его голоса мне становится ещё страшнее.
-Дед, дед, не умирай, слышишь! Ты же не можешь меня просто так оставить?!
-Саша.. – Дед не успевает ничего сказать, его на носилках выносят из квартиры.
Через пару дней деда переводят из реанимации и разрешают навещать. Прихожу к нему в палату. Как он осунулся и похудел. И как будто бы состарился лет на пять.
-Дед, как ты меня напугал.
-Прости, Сашенька. Испортил тебе впечатления от выпускного.
-Не говори глупостей – Вскипаю я.
-Ты ничего не хочешь мне рассказать?
-Тебе уже мама доложила? Тимур мне предложение сделал. После выпускного, когда из ресторана меня забрал.
-Я рад за вас. Очень. И мама твоя ничего мне не докладывала. Тимур приходил ко мне просить твоей руки.– Дед улыбается первый раз за все время пребывания меня в палате.

22 года:
Играет музыка, гости все уже пьяные, а мы с Тимуром уставшие. Но приходится держать лицо, улыбаться, чокаться шампанским и целоваться под крики: «Горько!» Дело близится к концу вечера, и ведущий предлагает молодоженам сказать слова благодарности родителям. Тимур берет микрофон:
-Родные наши, дорогие родители! Сердечно благодарим вас..
Тимур говорит речь, гости хлопают. Я беру у него микрофон:
-Я присоединяюсь к словам супруга. Огромное спасибо и низкий поклон нашим любимым родителям. И отдельно я хочу выразить благодарность ещё одному человеку, присутствующему здесь.. Да, дед, это я о тебе.
Подофигевший дед поднимается со стула. Все хлопают. Впервые я вижу в глазах деда слезы.


-Мама, мама! Он ушел! Тимур ушел без телефона, денег и ключей от машины! – Два ночи, я в голос реву в трубку.
Вообще-то, сегодня у нас с Тимуром красивая дата. Полгода со дня свадьбы. Я купила вина, накрыла стол, мы тепло посидели, а потом в спальне поругались из-за одеяла. Никогда бы не подумала, что такое бывает. Ссора нарастала, про одеяло уже и не вспоминали, начали обмениваться взаимными упреками, и в какой-то момент я ударила Тимура по лицу. Он встал, натянул джинсы, футболку, хлопнул дверью и ушел.
-Мам, и что теперь мне делать?!
-Саша, успокойся! Успокойся для начала!
-...Таня, что такое? Кто звонит так поздно? Что случилось? – Я услышала голос деда.
-Мама, ничего не говори деду, ему нельзя расстраиваться! – Кричу я.
-Саша, ну как это не говори? – В трубке голос деда. Мама уже отдала телефон ему.
Мы долго говорили с дедом. Нас даже прерывал оператор сотовой связи. После разговора я вышла во двор. Фонари не горели. На лавочке, закрыв голову руками, сидел Тимур. Дед не ошибся, он действительно никуда не ушел. Через полчаса мы с Тимуром вместе идем домой. Дед и в этом не ошибся, Тимур действительно меня любит.

23 года:
-Дед, алло! Дед, я беременна!
-Я тебя поздравляю от всей души, Сашенька! Когда ждать пополнения?
-Я не знаю, о своем положении я узнала пять минут назад!
-То есть маме ты еще не говорила?
-Нет, я сразу набрала тебя.
-Что, и Тимуру не сказала?!
-Ой.. Нет. – Мне одновременно становится и стыдно, и смешно.
-Позвони будущим отцу и бабушке, порадуй. И не говори, что я уже в курсе.
-Точно, блин.. Дед, ты прав.
-Ещё бы.

24 года:
Выходим из роддома. Тимур отдает мне букет, ему отдают сына. Наши родители начинают толпиться вокруг свертка с младенцем. А оглядываюсь:
-А где дед?
Мама отрывается от свертка:
-Сейчас приедет, ждем его.
Подъезжает такси, выходит дед с огромным букетом.
-Саша, прости, я опоздал, искал твои любимые лилии – Отдает букет, целует меня в щеку.
-Дед, иди на правнука глянь. – Зовет его моя мама.

Месяц спустя у нас с Тимуром гости. Наши родители, дед, еще несколько друзей и родных приехали отметить рождение младенца. Все уже изрядно пьяненькие. Укладываю ребенка, выхожу к гостям и слышу деда:
-Ну что ж, дочь вырастил, на свадьбе у внучки погулял, прадедом стал.. Теперь можно и – Все смотрят на него - ..жениться – Заканчивает дед.
-А что – смеется мой папа – Найдете, отец, невесту, можно будет и Вам свадьбу сыграть.
Все тихонько смеются, чтобы не разбудить ребенка. Один дед вдруг смущается и опускает глазки:
-Да её и искать не надо.. Я уже давно нашел.
-Чего?! – Моя мама обрывает смех и смотрит на деда вытаращенными глазами. У всех остальных реакция примерно такая же.
Я гляжу на них и начинаю смеяться. И не могу остановиться. Мама с деда переводит взгляд на меня:
-Чего ты ржошь?! Ты что, в курсе была??? Да уж, эх и дед, молчал-молчал, а внучке в первую очередь рассказал! Ну, ещё бы! Ну, отец, кто она?? Когда приведешь знакомить?!
Мама, кажется, возмущена. Как бы так деликатно рассказать ей, что я не только давно в курсе о дедовых свадебных планах. Я и с его невестой уже давненько знакома:)

Кто Автор не знаю

Минус одиночества в том, что через время начинаешь получать от этого кайф. И просто не пускаешь никого в свою жизнь

Среди кобелей женщина становится сукой. Cреди  идиотов — язвой. Среди мудаков — стервой.

Хотите чтобы рядом с Вами была  ЖЕНЩИНА - оставайтесь МУЖЧИНОЙ!!!

• вам пора домой
• вы начинаете гундеть на новую музыку
• новостные каналы это интересно
• вы уверены, что раньше такой херни не было
• внезапно молодёжь охренела
• вам не дают поспать соседи
• на лавочке с пивом сидеть глупо
• надо купить лампочек, сахара и соли на зиму
• зимой в кедах холодно
• нынче снимают какое-то говно