Один богослов назвал настоящее лучом, беспрерывно скользящим от уже потерянного прошлого к ещё не существующему будущему. С этой точки зрения категория времени — иллюзия. И в то же время, каждое короткое мгновение нашей жизни — это ступень лестницы, ведущей либо ввысь, к духовным высотам, либо вниз, в бездну падения.

Совесть будит память. Разбуженная память хочет усыпить совесть, чтобы человек не уходил плакать в пустынное место, а привычно занимался обычными делами.

Для совести все совершённые дела не имеют срока давности. Все дела, имеющие нравственную оценку, совершены «сегодня». Так думает совесть. Поскольку она — от Бога, а Его жизнь — это вечное «днесь».

Время обманывает человека. На том бывшем поле, на том месте, где Каин убил брата, сегодня, возможно, стоит многоэтажный дом. А может, там — площадка для гольфа. Вы скажете играющим: «Люди! Не играйте здесь в гольф! Здесь совершилось первое в человеческом мире убийство!» — А вам ответят: «Ну и что? Не живите прошлым. Живите настоящим. Играйте с нами».

Быть может, это логично. Но у совести есть своя логика. Совесть упёрта и не всегда согласится даже выслушать сторонние доводы. «Вчера», «год назад» и «до Рождества Христова» для неё существуют одновременно. Раз грех, значит, грех, и нет срока давности.

Когда мы говорим (например, листая фотоальбом) «это я в школе», «это я в армии», то смысловое ударение у нас падает на текущие и изменяющиеся обстоятельства: «в школе», «в садике», «на отдыхе». Для совести же важно то, что и там, и там, и везде — один и тот же «я».

Воспоминание о грехе обожгло тебя, но ты тут же дал приказ выступить вперёд армии оправданий. «Я не знал», «это было давно», «я в этом каялся», «так все делали». Если отдельную отговорку превратить в камень, то их количество будет достаточно для строительства большого здания. И ты даже можешь сказать со временем: «Учитель, смотри, какие здания!» Но непременно услышишь в ответ: Истинно говорю тебе. Не останется здесь камня на камне (см. Мф. 24, 2).

Спрятанное будет найдено, забытое вспомнится, то, о чём, казалось, не знал никто, будет провозглашено на крышах.

Подумаешь об этом, сидя на верхней полке в сауне, и по спине пробежит холодок. Вникнешь в это, стоя на остановке трамвая в крещенский мороз, и станет вдруг так жарко, что шапку снимешь.

Прошлое не исчезло. Оно просто спряталось. И тем страшнее будет потм его внезапное появление.

Будущее тоже плодит обманы и умножает иллюзии. Оно само — будущее — ещё не наступило. Ещё оно само является только возможностью, но оно уже пытается нам лгать и умножает обещания, как аферист при торговой сделке. В нашем фантастическом будущем мы думаем, что всё успеем исправить, мы залижем раны, прикроем наготу и стыд красивой одеждой, благородной тяжестью хороших дел перевесим мусор ошибок и подлостей. В общем, «Мы заживём... Мы увидим небо в алмазах... мы будем много работать и честно есть хлеб...» Как Манилов, возможно, мы построим чудесный мост или даже осчастливим разом всё человечество.

Когда щёки болезненно румянятся от сладких мечтаний, совести тяжело восстать против этой фикции. Всё-таки мечтается о хорошем. И кому из нас не близки слова из арии князя Игоря: «О, дайте, дайте мне свободу! Я свой позор сумею искупить»? Кто и как в действительности «искупил свой позор», получив «свободу», знают, опять-таки, только Бог и совесть. Очевидно лишь то, что мечтать бывает очень вредно. Растравленный мечтами, воспалённый ими ум способен с ещё большей силой отвращаться от действительности, гнушаться ею, удаляться от практической деятельности. Любые серьёзные перемены требуют упорства и подчас рутинного труда, когда желаемая цель кажется удаляющейся, а не приближающейся. Любитель фантазий и быстрых результатов редко способен вынести полуденный жар и тяжёлую работу.

Жить в долг — некрасиво. Опасно привыкать к кредитам, особенно если берёшь их ради вещей и целей второстепенных. Будущим, как кредитом, нельзя расплатиться за прошлое. Надеждой на будущее добро нельзя заглушать нравственную боль, рождённую прошлым.

Его, будущего, может вообще не быть. Ножницы в руках главы приёмной комиссии легко перерезают ленточку на сдаваемом объекте. Ножницы смерти ещё легче перерезают ленточку нашей жизни. Чем менее «объект готов к сдаче», тем невыносимее внезапное вторжение смерти в наши планы на будущее.

Бесплодным фантазиям о будущем соответствуют ностальгические воспоминания о былом. В «Степи» у Чехова юный герой слушал разговоры взрослых на ночлеге у костра. Ему казалось, что он видит перед собой глубоко несчастных людей, которые были безмерно счастливы в своём далёком прошлом. Этот вывод неизбежно рождался из услышанного. Обо всём, что наполняет их жизнь сегодня, люди говорили с раздражением, или злобой, или брезгливой усталостью. Когда же они вспоминали прошедшие годы, то глаза у них загорались и в голосах начинали звучать бодрые нотки. Там, в прошлом, они были сильны, умны, любимы и, главное, счастливы. Чехов вкладывает в уста юному герою важный вывод: «Русский человек не любит жить. Он любит вспоминать о жизни». Если в чеховском слове мы узнаём себя, значит, у нас внутри не всё в порядке.

В одной из проповедей митрополит Антоний (Блюм) говорит о необходимости «вернуться к себе под кожу». То есть о необходимости жить конкретно, а не мечтательно. Но конкретно жить и мыслить может и торговец на рынке, и вор, заметающий следы. Значит, надо, чтобы в данном случае конкретность питалась не мирской логикой, а искренней верой. Ведь если современного Адама Бог, как когда-то в раю, спросит: «Адам, где ты?», — то Адам скажет либо «Я вспоминаю прошлое», либо «Я мечтаю о будущем». Оба ответа не должны иметь места. По крайней мере, не должны занимать столько места в нашей жизни, сколько занимают сегодня.

Чтобы не застревать в том, что было, и не создавать в уме миражи грядущего, нужно ходить перед Богом. Это библейское выражение означает именно жить «здесь и сейчас», но не как придётся и не как захочется. Это означает жить напряжённой и внимательной внутренней жизнью и относить к себе то, что Создатель сказал тогда ещё Авраму: Я Бог Всемогущий; ходи предо Мною и будь непорочен (Быт. 17, 1) Именно исполнение этой короткой и многотрудной заповеди добавило впоследствии к имени праотца ещё одну букву. Он стал Авраамом — отцом всех верующих.

Изменение имени означает внутреннюю перемену. И мы должны измениться, чтобы получить новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает (Откр. 2, 17).

Получение нового имени совпадёт с упразднением временнй разорванности.

Времення ткань, дробящаяся на столетия, года, недели, секунды, уступит время вечности. Времени уже не будет (Откр. 10, 6). Значит, прошлое больше не будет тревожить совесть, и фантазии о будущем не будут отнимать у души силу.

ВЕРА и ВЕРНОСТЬ
Протоиерей Андрей Ткачев

Полчаса тишины
Протоиерей Андрей Ткачев

Одни ищут её, другие страшатся. Для первых она — воздух, для вторых — суд. Она редкая гостья в наших домах, но без неё не созреть и не вырасти душе. По-настоящему услышать свой собственный голос можно только рядом с ней. Мы говорим о тишине.
В те годы, когда солнце светило ярче, а краски жизни, даже среди слякотной весны или промозглой осени, казались сочнее, чем сейчас, короче — в детстве, во всех газетах и журналах то и дело печатали рубрики с названием «Их нравы». В одной из таких рубрик, я помню это отчётливо, однажды была напечатана статья о том, что на загазованных улицах Токио продают кислород. Люди подходят к автоматам и так же, как мы, привычно бросая монету, получают право не на стакан газировки, а на глоток чистого воздуха. Далее говорилось о том, что Мехико, Нью-Йорк, Токио и ряд других городов задыхаются в выхлопных газах и фабричном дыму. О том, что люди на Западе теперь покупают то, чем раньше все пользовались бесплатно и неограниченно.
Много воды утекло с тех пор. Их нравы стали нашими. Мы тоже задыхаемся, хотя свежий воздух ещё не покупаем.
Та заметка вспомнилась мне, поскольку в ней отчётливо видна тенденция нашей жизни — дефицит обычного, нехватка того, без чего жизнь становится невозможной.
Без дружбы, любви, общения невозможно прожить. Если мы научились обходиться без этого, то это уже не жизнь, а существование. Миллионы людей засохли без любви, сотни тысяч не знают обычной и настоящей дружбы, тысячи полезли в петлю или шагнули через балкон потому, что не с кем было поделиться — не было общения.
Общение — это лишь пример. Не оно нас сейчас интересует. Интересует тишина и одиночество.
То, как растёт из зерна колос, хорошо представляют, но плохо понимают даже титулованные биологи. Личность же растёт в тишине и одиночестве. А у нас нет ни тишины, ни одиночества. Только шум и суета, только толкотня и трескотня.
Шумные праздники — обратная сторона отчаяния. Попытка втереться в толпу веселящихся людей — худший вид побега от себя самого. Худший потому, что безуспешный. Сам себя всё равно догонишь. На больничной ли койке, у разбитого ли корыта — всё равно.
Негде и некогда вырастать личности. Шаблон, стандарт, размен на удовольствия. Неудивительно, что вера Христова переживает не лучшие времена. Иудеи и мусульмане верят все вместе, общиной, народом. Христиане исповедуют веру Соборной Церкви, но врастают в неё по отдельности. Церковь как община состоит из не растворимых ни в чём, неповторимых личностей. Евангелие обращено к сокровенным глубинам каждого отдельного человека. От того, насколько вспахана земля сердца, сколько на ней сорняка, зависит прорастание Семени.
Наши былинные пахари в детских книжках изображаются рассыпающими зерно широким и щедрым жестом. Так же щедро мы поливаем наши газоны и огороды. А на Востоке, где воды мало, её не льют по площадям. Шланги протягиваются вдоль кустов или деревьев. Вода не льётся, но скупо и точно капает на корень растения. Это — личностный подход. Бог аккуратно поит нас живой водой и интересуется каждым в отдельности. А мы не интересуемся толком ни Богом, ни собой. Потому, что себя не знаем, а о Боге не помним. Оглохли от суеты, как от бомбёжки.
Хочется говорить о тишине и творческом одиночестве, о тех комнатах, где можно купить полчаса спокойствия для важных мыслей. Пофантазируем.
Представьте, вы встречаете на улице бутик, над дверями которого написано: «Полчаса тишины. Время, рождающее вечность». Текст может варьироваться. Вы покупаете билет, заходите и начинаете думать впервые о том, о чём до сих пор думать не получалось.
Конечно, абсолютной тишины нет. Всегда есть тиканье часов, шум машин за окном. Наконец, есть стук сердца внутри грудной клетки. Но даже относительная тишина будит в человеке спящие мысли. Из страха перед ними человек всегда боялся и будет бояться тишины. Но мы вошли. Мы не из пугливых. Кого мы встретим?
Сначала нахлынут ближайшие впечатления, лица, словесный шум и прочее. Они будут таять так, как тает пена в ванне. Это нужно просто переждать. Затем, до окончания получаса, может больше ничего не произойти. Так, что-то вспомнится, о чём-то подумается. Залежи хлама внутри слишком велики, чтобы созерцать лазурь с первой попытки. Но даже если после такого первого, относительно бесплодного опыта молчания человеку случится оказаться на футбольном матче, он будет поражён, а может, и сражён контрастом. Ещё ничего особенного в душе не шевельнулось, но уже многоликая толпа, объединённая чувством бессмысленного и безумного единства, начнёт пугать. Митинги и демонстрации собирали бы куда меньше людей, если бы этим людям приказали полчаса посидеть и помолчать перед мероприятием.
Сторониться возбуждённой толпы так же естественно, как и не подходить к извергающемуся вулкану. Заслуг или повода для высокомерия здесь нет ни на грамм. Гораздо важнее продолжить путешествие в страну относительной тишины и временного одиночества. Не исключено, что к вам со временем могут прийти те, кто похож на вас, или те, кого вы когда-то обидели. Всё происшедшее в нашей жизни для совести произошло «сегодня». Как только повседневные впечатления потеряют яркость, совесть поспешит нам напомнить о многом. Обманутые люди, неисполненные обещания, тяжёлые камни больших ошибок и мелкий песок суеты, наполнивший не один мешок, — всё это поплывёт к нам навстречу, медленно, но необратимо, как баржа, влекомая бурлаками.
Человек, неподвижно сидящий в одиночестве, временами глубоко вздыхает. Короткие святые слова вроде «мама!» или «Господи, помилуй!» по временам шевелятся на его устах. Но не только вера рождается в тишине. Самые ядовитые мысли стремятся проникнуть в ум под её покровом. В тишине самый странный холод заползает через уши и стремится к сердцу.
А что вы хотели? Чтобы вера была наивна и ничем не испытана? Нет. До победной и не сомневающейся «осанны» нужно дойти сквозь самые разные препятствия. Наиболее опасные спят внутри и просыпаются в одиночестве.
Отчего так тревожно и тяжело умирают люди? Не засыпают тихо, не посылают прощальных улыбок и благословений. Не говорят «до встречи» и не смотрят вдаль с радостной надеждой. Вернее, всё это есть, но составляет скорее редкое исключение, чем всеобщее правило. Откуда эти хрипы и агонии, метания на постели и трепыхания, как у птицы, пойманной хищником?
Может, отсюда, от нежелания заняться главным? Всё как-то думалось, что успеется. Жил по соседству с волшебной комнатой, но так ни разу и не зашёл. Не успел. Забыл. Не вышло.
Думал, пишу в черновике, а они взяли и забрали тетрадку. Оказалось, это была директорская контрольная. Теперь хоть сгори со стыда.
После подобных мыслей не хочется разворачивать газету или включать телевизор. А если его включат другие, то смотришь в него бесстрастно и бессмысленно, как рыба, подплывшая к иллюминатору субмарины. Правда, так продолжается недолго.

Бог — это самое высокое и светлое Имя из всех имен на свете.

Конечно, Он не одно только Имя. Бог говорил пророку Моисею:



— Я есть Сущий.

Это значит — Существующий, Живущий.

Бог действительно Существует, Живет. Но только не так, как люди или другие живые существа.

Люди рождаются, растут, взрослеют, стареют, умирают. А Бог был и будет всегда. У Него нет ни начала, ни конца. Поэтому Его называют Вечным.

Мы все очень разные — и поэтому нас много. Невозможно одному человеку вместить в себе черты характера и таланты всех людей. А Бог один и в Нем одном все хорошее, что только может быть.

Мы бываем добрыми или злыми, смотря по обстоятельствам. Для одних мы — хорошие, для других — не очень. А Бог бесконечно добр. Он помнит о всяком человеке и стремится помочь ему. И не только о всяком человеке помнит Бог, но даже и о самой маленькой травинке.

У каждого человека есть свои собственные слабости. И даже у очень сильного человека. Поэтому даже очень сильный человек не всесильный. Он одно может, а другое — нет.

А у Бога нет никаких слабостей. Он любит всех и все, что есть на свете. Поэтому Бог — бесконечная Сила. Ему не нужен отдых. Он Всемогущий.

Бог — это Сама Жизнь. В Нем столько Жизни и Добра, что Он дает жизнь всему, что существует. И все, что есть на свете, — все это создал Бог.

Человеку нельзя понять Бога, потому что Бог выше человеческого ума.

Бог очень далеко от нас, и в то же время близко. Для человека это невозможно: быть далеко и близко сразу.

А для Бога нет ничего невозможного. Он ни в чем не нуждается.

Единственное, чего не может Бог, — это вместо человека выбирать между добром и злом. Бог хочет, чтобы человек выбрал доброе, и помогает выбрать добро.

Но все-таки выбирает каждый сам.

Если мы захотим представить себе Бога, то мы не сможем этого сделать. Мы разве что только придумаем для Него какое-то обличье. А это неправильно. Бог не умещается ни в какое обличье. Он больше всего мира.

Зато мы, люди, способны вместить в себе Бога. Конечно, не Его Самого, а Его благодать, то есть действие Его Божественной Силы.

Подготовил священник Александр Мурылев

Не суди

Протоиерей Андрей Ткачев

Есть подкупающие простотой слова о том, как избежать строгого и неминуемого Суда Божьего. Знают их многие, в том числе и те, для кого чтение и слушание Евангелия не является главным занятием жизни. Вот эти слова: «Не суди, и не будешь судим». Или — то же: «Каким судом судите, судят вам; какой мерой мерите, отмерят вам». Смысл второго слова равен смыслу первого, поскольку если ты отказался от строгости в отношении чужих грехов, то смеешь надеяться на милость к себе со стороны Бога.
Простота Евангелия не отменяет его глубины и сложности. Во-первых, мы не имеем права путать добро и зло, уравнивать их и, по причине боязни впасть в осуждение, отказаться от нравственных оценок. Без понимания, что такое «хорошо» и что такое «плохо», жизнь человеческая вряд ли вообще возможна. Чтобы, по слову псалма, уклониться от зла и сотворить благо (Пс. 33, 15), нужна и нравственная чуткость, и опыт, и способность к здравым суждениям. «Не суди» вовсе не должно означать «перестань думать» или «перестань отличать добро от зла».
Человек, Который в высшей степени был чуток и непогрешим в вопросах греха и праведности, был человек Христос Иисус (1 Тим. 2, 5). В Его учении не было ласкательства, лицемерия, человекоугодничества. Даже враги говорили о Нём: Мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-то, ибо не смотришь ни на какое лице (Мф. 22, 16). Христос, таким образом, более кого бы то ни было имел право строго относиться к грешникам. Однако именно из Его уст раздавалось: и Я не осуждаю тебя (Ин. 8, 11), — и удивительная молитва о распинателях была произнесена Им на голгофском Кресте.
Научиться не осуждать можно только у Иисуса Христа. Если мы научимся этому, то на деле исполним Павлово повеление: В вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе (Фил. 2, 5). В этих чувствованиях неминуемо должны соединиться сострадательная любовь к грешащему человеку и мысленное неотождествление грешника с грехом. Человек — не изобретатель греха, а жертва. Грех обесчестил, обезобразил человека, но не истребил Божественного образа. Так смотрит на человека Христос. Если хотим не судить, придётся этому взгляду научиться. Если ум не имеет навыка осуждающе реагировать на происходящее вокруг, значит, мысль о Боге от ума неотлучна.
Исполнение заповеди «не суди» не означает прекращения мыслительной деятельности. Наоборот, это — пик мыслительной работы и умного труда. Поможет и память о своих грехах, глубокий вздох о которых всегда уместен. Поможет понимание того, что Знаток сердец человеческих и Царь мира — Господь — один только может произнести безошибочный приговор человеку. Он один знает, кто мог исправиться и не исправился, а кто не сделался лучше, потому что не мог. Он знает и коварство диавола, и слабость человека, и прилипчивую тяжесть обстоятельств, и ещё много того, от чего зависит правильный суд и что сокрыто от глаз человеческих.
Редко говорится о том, что косвенным осуждением может явиться похвала. Вы можете восторженно хвалить знакомого доктора, священника, школьного учителя, а между строчек этой похвалы будет угадываться порицание в адрес других священников, докторов, учителей. Это может звучать: дескать, вот этот — да, великий человек, а тот — так, мелочь. Это может и не звучать, но подразумеваться, и выходит, что заповедь о неосуждении усложняется и что даже в похвалах мы должны быть сдержанны и внимательны.
Неоценимым подспорьем для уменьшения грехов является сознательное бегство от сплетен. Стоит перестать вникать в дела, которые лично тебя не касаются, стоит пресечь праздное любопытство — как костёр осуждения лишится большей части дров и начнёт погасать.
У нас составился словесный портрет человека, которому по смерти Христос ничего осуждающего не скажет, но, указав на райские врата, произнесёт: «Заходи». Это человек, напрочь лишённый праздного любопытства. Для слушания чужих тайн у него не было ушей, и для разговоров о чужих грехах его язык был не приспособлен. Свои грехи он помнил. Слова Давида «грех мой всегда предо мною» для него не были просто словами. Когда на весы его мыслей ложились грехи людей, на вторую чашу тут же опускалась память о милости Бога и Крови Нового Завета. Он поучалсяв законе Господнем день и ночь, хотя ничто снаружи не выдавало в нём подвижника и людям он казался лентяем или «ни рыбой, ни мясом». Да он и был никчёмным человеком, который не одевал нагих, не спал на полу, не преуспел в посте, не научился молиться огненно и чудотворно. Все его силы ушли на внутреннюю борьбу со своим неразумным сердцем, которое всю жизнь порывалось украсть у Бога царское достоинство, чтобы развешивать на всех свои ярлыки. Этого он сердцу не позволил. Насколько тяжело ему далась эта внутренняя работа — нам, любителям осуждения, сказать трудно. Но Христос, обещавший не судить того, кто не судил, просто и без Суда скажет этому человеку: «Заходи», — и укажет на жемчужные ворота в золотой стене.

“Итак по плодам их узнаете их”Продолжая излагать понятия в Нагорной проповеди, Иисус Христос сказал: “Итак по плодам их узнаете их” (Матф.7:20). Как нужно понимать эти слова? Слово “итак” указывает на то, что 20-й стих содержит в себе вывод, подводящий итог высказываниям Спасителя о лжепророках, и о том, как к ним надо относиться. Но главное как их надо распознавать. Этот вывод настолько серьезен и важен, что дословно повторяется в 16-м и 20-м стихах. Но, несмотря на то, что дословно повторяются слова 16-го и 20-го стиха, но эти стихи стоят в разных местах и звучат в разных контекстах.
В 16-м стихе эти слова идут сразу после предостережения о том, что надо беречься лжепророков, и описания о том, что лжепророки приходят в овечьей одежде, а внутри по сути своей являются хищными волками. Сразу же после 16-го стиха идет разъяснение о худых и добрых плодах и деревьях. В 19-м стихе рассказано о том, что будет с деревом, дающим худой плод. Затем в 20-м стихе опять идет указание на то, что лжепророков можно различить по плодам.
Дословное повторение этой мысли используется для того, чтобы обратить на неё внимание, подчеркнуть её важность и значимость. Не только лжепророка, но и любого человека, можно распознать по плодам дел его. Однако из всех грешников на первое место, по тяжести совершаемого греха, Спаситель ставит именно лжепророков, как людей, на которых лежит ответственность за распространение ложных морально-нравственных и философско-религиозных знаний, касающихся главных вопросов бытия, о том, как нужно жить по Божьим законам. Ведь от того, насколько человек просвещен и должны изменяться его жизнь и поступки. Поэтому лжепророки, уводящие людей с пути истинного спасения, повинны в огромном преступлении, связанном с тем, что не дали людям истинных знаний о философско-религиозных законах жизни, не научили людей, как жить по Божьим заповедям, подменив истину ложью и введя людей в заблуждение. Для того чтобы люди не оставались в неведении, а имели истинное духовное развитие, Спаситель и дает способ, по которому можно отличить лжепророков, и, распознав в них замаскированных овечьей одеждой волков, отойти от них и найти истинных проповедников и просветителей.
Поэтому слова о том, что лжепророков, как иных грешников, можно определить по плодам их дел, очень важны и нужны людям. Так как, следуя этим словам, люди могут найти настоящих проповедников, познать философско-религиозные истинные законы жизни. И познав учение Христово без искажений, смогут применять его в своей жизни, и, став на путь истинный, смогут достичь спасения.
Толкователи не пришли к единому мнению в объяснении 20-го стиха. Одни толкователи говорили о тождественном повторении одной и той же мысли для её большей убедительности. Иные толкователи 20-й стих объясняли так. “Матфей нашел вероятно в “Логиях” после изречения о лжепророках ст.15, слова ст.16 по плодам их узнаете их и это побудило его вставить “откуда-нибудь” из “Логий” изречение о деревьях и плодах, которое он заканчивает, повторяя слова, внушившие это изречение” (Толковая Библия под редакцией А.П. Лопухина, Петербург, бесплатное приложение к журналу “Странник”, 1911, том 9, стр. 158). На свете существует много рецептов для того, чтобы узнать характер и сущность человека. Много о человеке могут рассказать друзья, с которыми он общается и которых выбирает согласно своим вкусам. Много можно узнать о человеке по его словам, мимике, жестам, взглядам, походке, по его привычкам и привязанностям, по его работе и любимым занятиям, по его образу жизни и т.д. Но ничто лучше и надежней не характеризует человека, как плоды его дел.
И как бы искусно и артистично плохой человек не играл роль доброго и порядочного, и не притворялся на людях благородным добродетельным, плоды его дел покажут его истинное лицо точно так же, как красивое, но ядовитое дерево выдают его худые плоды. Поэтому изречение Иисуса Христа не только является наилучшим рецептом определения сущности человека, но отличается краткостью и афористичностью в словесном выражении, жизненной правдой, философской глубиной и точностью.

Почему Бога называют "Святая Троица"?

Еще раз о правой щеке

Фарисей и мытарь вместе пришли в храм помолиться, но вынесли из храма неодинаковый плод молитвы. Мытарь пошел в свой дом более оправданным Богом, чем фарисей. Чем же заслужил оправдание великий грешник, сборщик податей, мытарь? Своим великим смирением и глубоким осознанием своей греховности (почему и не счел себя достойным подойти ближе к святому месту), своим благоговейным вниманием к молитве, так что не смел даже поднять глаз на небо, но весь погрузился в себя, чтобы припомнить все худое, что он сделал или помыслил. Он заслужил оправдание своим сокрушением о грехах — он ударял себя в грудь от сильного волнения, печали и скорби, как тяжело оскорбивший благость и величие Божии. Кроме своей души, своей греховной жизни, он не видел ничего. И Господь услышал его.Фарисей же не находил причин к покаянию и ощущению сердечного сокрушения. Напротив, он даже был доволен собой. Он знал за собой пост, подаяние милостыни, но не видел тех пороков, которые видел в других и в которых осуждал других. Он перечисляет явные согрешения, которые видимы всеми, но о душевных страстях — гордости, лукавстве, ненависти, зависти, лицемерии — не говорит ни слова. А они-то и составляют фарисея! Они-то и омрачают, убивают душу и делают ее неспособной к покаянию. Они-то и уничтожают любовь к ближнему и рождают исполненный холода, гордыни и ненависти соблазн! Тщеславный фарисей думает благодарить Бога за свои добрые дела, но Господь отвращается от него и произносит против него строгий приговор: всякий возвышающий сам себя унижен будет (Лк. 14, 11). Когда фарисейство усилится и созреет, овладеет душой, то плоды его будут ужасны. Нет беззакония, перед которым оно бы содрогнулось, на которое бы не решилось… Фарисейство — страшный яд, ужасный душевный недуг. Вот почему Господь в Своем Евангелии изрек нам много заповедей, которыми уничтожаются самые начала, на которых зиждется фарисейство.Архимандрит Илия (Рейзмир)

Цель испытаний - спасение нашей души
  "Сия болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий"


Болезнь, скорбь, горе встречаются на каждом шагу. Нет ни одного человека, который мог бы этого избежать. Но, хотя горе, в сущности, вещь такая обыкновенная, оно, в то же время, и весьма загадочно. И среди горя всего чаще, всего естественнее является вопрос: зачем? Полный ответ мы получим, вероятно, лишь за гробом; но отчасти нам дано и здесь познать цель и назначение ниспосланных нам испытаний.Для того, чтобы понять эту цель, мы должны помнить, что наша скорбь не касается только нас лично, но действие ее простирается гораздо дальше. В истории болезни, смерти и воскрешения Лазаря мы видим подтверждение вышесказанного. Это чудо, совершенное Спасителем в Вифании, имело четыре различных действия и значения. Оно было нужно для Самого Спасителя: "да прославится через нее Сын Божий". Оно было нужно для апостолов: "и радуюсь за вас, что Меня не было там, дабы вы уверовали" (ст. 15).Спаситель знал, какое сильное впечатление это чудо произведет на апостолов, и сказал: "Я радуюсь". Всего ближе это событие касалось, конечно, сестер Лазаря, и когда им был возвращен любимый брат, оплакиваемый ими, как умерший, они получили и уверенность в Божестве Иисуса Христа. Они познали впервые, чем Он может быть для всех истинно верующих в Него. Наконец, эта же скорбь, это чудо было нужно и для самих иудеев. Вспомним слова Спасителя: "Отче, благодарю Тебя, что Ты услышал Меня! Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня".Великая скорбь, обрушившаяся на сестер Лазаря, должна была, таким образом, коснуться благотворно и народа, собранного по этому случаю в Вифании.Назначение ниспосланного испытания является нам здесь в совершенно новом смысле, оно озарено новым светом, в который мы, быть может, не привыкли облекать скорбь. Однако же и в наши дни все испытания и скорби имеют ту же определенную цель - спасение души человеческой. Каждое испытание есть для Господа лишь способ явить пред людьми всемогущество спасительной Своей благодати. Ободритесь же, братия! Мужайтесь, укрепляйтесь надеждою, учитесь "хвалиться и скорбями", ибо "терпение должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка".