Вот и настал тот день, когда я добрался до истории первого из Великих (или Драгоценных) Змеев из мира "Обсидианового Змея". Тавтология?
Сказание об Сапфировом Змее
В давно минувшие века, когда сказаний ещё не было у змеев,
Мир покорялся только тем, кто в силе превосходство ведал.
Других же ожидала участь жертвы - по первобытному закону,
По которому с времён Забвенья жили поколения драконов.
Своих детей драконий род растил вдали от дома,
Оставляя их наедине среди опасностей природы неведомых.
Не помня ни семьи, ни рода, затерянные в глушах Тверди,
Доверяясь лишь врождённому чутью, они боролись с смертью.
Два десятка лет дракончики без устали вели охоту,
Развивая свои навыки в любой среде, в любую непогоду.
Только истинным драконам это испытанье поддавалось,
И пред силой их враги все в пепел обращались.
Таким же был с сапфировыми крыльями синий змей,
Выросший в краях, в которых почти не было дождей.
В пустыне он оставлен был, не научившись даже крыльями махать,
Без всяких знаний и подсказок, среди безводья выживать.
Одной надеждой жил дракончик до того, как отыскал ручей,
На дне затерянной пещеры, спустя аж пару дней:
Надеждою увидеть вновь едва запомненный им лик,
Родителей своих, пока в безумьи одиночества не стал он дик.
Одно воспоминанье, как сокровище, хранил он все те годы,
Выживая и наращивая силы посреди безводья.
Обострились змея чувства после длительных голодных мук,
И стал он сквозь преграды ощущать животных Жизни дух.
Со временем дитя драконье отыскало в себе силы,
Чтобы раскалённую пустыню навсегда покинуть.
Сквозь бури из песка прочь оно оттуда рвалось,
Пока вдали зелёные макушки его глазам не показались
За горизонтом отыскал дракончик край совсем иной,
Покрытый реками, лесами и сочною травой.
По ней, в своём числе теряясь, гуляли стаи разной дичи,
Среди которой юный змей легко мог отыскать себе добычу.
На тех просторах не было иных драконов - только он один:
Не имевший равного себе, над живностью над всею властелин.
На покой его не посягали, не знал отказа он ни в пище, ни в питье,
И предаваясь благам, отправлял он дорогую себе память в забытье.
Сытое бытьё оседлого дракончика недолгие года продлилось,
И подошло к концу, когда следы иного змея в его владеньях появились.
Тем же днём охотник молодой чутьём пришельца отыскал,
И столкнулся морда к морде с ним в тени зелёных скал.
Незнакомцем оказалась юная драконица с лазурным переливом чешуи,
Которая, найдя его следы, сама искала встречи с ним.
Два синих родича один другого долго взглядом изучали,
Однако ни в рычании чужом, ни в жестах ничего не понимали.
По разным сторонам в безмолвии разлетелись оба змея,
Но упустить друг друга из виду себе они позволить не посмели.
Не прошло и суток, как пути их вновь пересеклись уже на водопое,
Где живительной воде отыскали они общее по звуку слово.
С теченьем дней они всё больше находили общих слов,
И скоро змей оседлый разделил с драконицей подземный кров.
На рождённом вместе языке услышал от неё он о пути далёком,
Который с малых лет проделала она к семьи своей истокам.
За долгие года она сородичей найти почти утратила надежду,
Отчего боялась упустить из виду змея, незнакомого ей прежде.
Ради него свой путь драконица прервала -
Находясь с ним вместе, другого больше не желала.
Узнав об этом, синий змей поднял ей сложенные крылья,
И решил помочь ей в деле, о котором сам успел забыть он.
С наступлением зари в полёт отправилась драконов пара,
Пересекая земли лютого мороза и неистового жара.
Поиски продлились долго, но искателям удача улыбнулась,
Когда дракону синему случайно дичь обугленная подвернулась,
В краю прохладных гор, среди заснеженных вершин,
Отчего в своём порыве стал юный змей неудержим.
С вершины на вершину он перелетал, оглядывая всё вокруг,
Пока среди долин затерянных не повстречались ему вдруг,
Крылатые создания, подобные ему, воду пившие с ручья,
На телах которых красовалась синим блеском чешуя.
Драконья стая сородича встречала с миром,
И, приняв в свой круг, его решила величать Измиром*.
Спутнице его, прибывшей следом, также отыскали место,
За чешую лазурную её прозвав Зийрестой.
*Измир в переводе с драконьего "Покоритель гор"
Средь рода жизнь двум путникам пришлась по духу,
Хоть и язык, звучавший там, был непривычен слуху.
Однако, речь драконов стаи они скоро переняли,
И, говоря со старшими, их мудрости-порядки изучали.
Молодой Измир охоты мастерство лучше всего запоминал,
Но в совершенствии себя он до последней капли пота изнурял.
Истощённый змей всегда к ручью близ лежбищ стаи возвращался,
Где, с головою погрузившись, водой живительной он насыщался.
Однажды, рядом с ним на водопое стал другой дракон из стаи,
Отражение которого Измир заметил, воду попивая.
В потоке искажающем оно уж очень на него было похожим,
По внешности и цвету, словно змей тот был Измиром тоже.
Хоть лик его гораздо старше был на самом деле,
Глаза дракона юного со временем знакомый взгляд узрели:
Тот самый взгляд, завпечатлённый в памяти ещё с нелётных лет,
Незадолго до того, как оставил он в пустыне первый след.
— Отец... - с сердечным трепетом Измир промолвил.
— Я знаю, это ты. Твой лик я все годы расставанья помнил!
Старший змей от слов его в недоумении скривился,
И, не сказав ни слова, прочь подальше удалился.
— Зачем меня ты умирать в пустыне бросил? - кричал Измир вдогонку:
— Нет иного в свете зверя, который своего оставил бы ребёнка!
Внезапно, змей, названный отцом, остановился и вернулся к сыну,
Где, схватившись за его рога, с хрустом изогнул их сильно.
Измир, за них вцепившись, скорчился от боли,
В то время, как дракон пред ним со злобою промолвил:
— Обознался ты, дурной сородич, - я не в силах здесь помочь.
Пока тебе не стало худо - убирайся от меня ты прочь!
Отцу противиться у молодого змея силы не нашлось,
И покинул он ручей, пока чего похуже не стряслось.
После случая того Измир решил найти ответ,
Почему детёнышам драконьим в стае места нет.
Обратился он к дракону, старшему над всеми,
Голосом которого глаголило всё племя.
Покрытый гребнями из перепонок Старший синий змей,
Выслушал Измира и поделился с ним он мудростью своей.
Поведал он об испытании природой, известном с незапамятных веков,
О потомстве, оставляемом родителями среди неведомых врагов,
О том, что лишь ему были известны места оставленных детей,
Которых, спустя годы, должны были вернуть на место родины своей.
Измиром Старший Синей стаи был несказанно впечатлён,
Ведь, отказавшись от оседлости, тот стаю отыскал своим путём.
Однако, сам Измир от услышанной им речи злобою охвачен был,
И, боль прочувствовав в рогах, он у Старшего спросил:
— Коль знаете вы всё, то знаете, откуда родом я?
В ответ лишь Старший промолчал, удивленья не тая.
— Я - сын Гзелехра, оставленный средь Жаровных песков,
И он об этом знал, - сказал Измир, указав на сгиб своих рогов.
— Чего ты добиваешься, дитя? - мрачно Старший огласил вопрос.
— Хочу, чтобы потомок змеев крови с родителями вместе рос.
Чтобы знания детьми черпались с ранних лет,
И не важно, будут избраны они природой или нет!
— Не тебе о том судить! - рассерженно змей старший прорычал:
— Наш уклад взрастил сильнейший род на свете с времени начал!
— Уклад сей жив, пока над стаей старший не решит иначе, -
Сказал Измир: — Среди других его слова сильней гораздо значат.
На этом выражении их разговор достиг конца,
Старший стаи с той поры стал зол не дерзкого юнца:
Потаённые намеренья узрел он в тех словах,
И подтвержденья им рождались в Измира сделанных делах.
Змей юный находил себе поддержку среди ровесников из стаи,
Охотясь с ними вместе и в трудностях различных помогая.
Наращивая силы, возмужал Измир, стал драконом статным,
И пред желанием своим всё меньше знал преград он.
Хоть с Зийрестою он жил под общим каменным покровом,
Потомства не было у них из-за данного им слова:
Лишь возглавив стаю мог Измир уклад драконий поменять,
Чтобы связь с детьми своими в будущем не потерять.
Между тем заданья Синей стаи исполнялись им смиренно,
И уладить дело новое отправился он без сомнений.
В полёт Измир пустился на поиски сородича с иного края,
Которого оставили на испытание родители из стаи.
Со слов Измир отчётливо запомнил все его черты,
Однако места поиски на деле оказались непросты:
Дракончик должен был расти среди лесов вечнозелёных,
Но вместо них искатель встретил вид земель испепелённых.
Долго змей искал сородича средь выжженых лесов,
Пуская в разных направленьях свой громогласный зов.
Ответа не было, но чутьё своё он не сбавлял,
И вскоре посчастливилось ему найти убежище средь скал.
В ущелье мрачном, усеянном костьми вокруг,
Измир хозяина его искал, пока случайно не заметил вдруг,
Как на него из-за угла набросился в неистовом порыве,
С диким взглядом взрослый змей, с чешуи отливом синим.
Отразив умело нападение, Измир узнал искомого дракона,
Однако с яростным созданьем договориться было невозможно.
Противника к земле прижать старался он в жестокой схватке,
В то время, как в него впивались когти мёртвой хваткой.
Бой был безжалостным - друг друга не жалели оба змея:
Измир в безумие скатился, когда ему до горла разодрали шею.
Он, кровью кашляя, в неистовстве ударил со всех сил,
Да так, что тот удар дракону дикому все зубы раздробил.
На твёрдый камень рухнул змей безумный без сознанья,
Пока Измир, от боли скорчившись, испытывал страданья.
До самого заката он, за горло ухватившись, ждал,
Когда враг его проснётся, но тот всё не вставал.
Не мог сказать Измир ни слова, но и без зова скоро понял он,
Что не вернётся в стаю больше ей покинутый дракон,
Что на том же месте мог лежать он, как дикарь,
Одержимый выживаньем, словно в угол загнанная тварь.
Победитель над природою не знал своей награды,
Бездумно подчиняя себе всё, как будто так и было надо.
Таких, как он, на свете было больше - Измир не сомневался,
И той же ночью сокрушить Уклад он вновь себе поклялся.
