Ну еще бы, такой себе намек на состоятельность. Унылые висюльки, пародия на роскошь, быстро покрывались пылью, и мыть их было сущим мучением.
А еще тяжелее было собирать выпавшие из пазлов и пихать обратно.

Причины происходящего сегодня зачастую принято искать в прошлом. Иногда такой подход дает свой результат. Да что там, чаще всего это и есть самый верный способ разобраться в хитросплетениях современных реалий.

Так вот, к чему я собственно веду. Корни сегодняшнего беспредела и безнаказанности среди мажоров и власть имущих, оказывается, лежат в глубоко седом тринадцатом столетии. А конкретно они исходят из такой книжонки, как «Русская Правда» (сразу оговорюсь, что название не имеет ни малейшего отношения к т.н. «российскому следу» или «руке Кремля»).

Читая выдержки из Уголовного кодекса, размещенного на страницах «Правды», ты словно изучаешь меню ресторана: практически любое криминальное деяние имеет свой эквивалент в денежных единицах. И не потому, что тогдашние законотворцы были прожжёнными коррупционерами. Это было нормой, этого не стеснялись и не считали денежную компенсацию своих низменных порывов чем-то аморальным. Каждый мог выбрать себе преступление по карману. И чтобы не быть голословным, приведу несколько примеров, взятых из «Русской Правды».

«Если придет на двор человек в крови или в синяках, то свидетелей ему не искать, а обидчик пусть платит продажи (штраф за преступление в пользу князя) – три гривны (по средневековому курсу гривна равнялась куску серебра весом около одной трети фунта).

Если кто ударит кого батогом, либо чашей, либо рогом, либо тыльной стороной меча, то двенадцать гривен продажи, а если обиженный, не стерпев того, ударит мечом, то вины в том нет».

Штраф этот опять же шел в пользу князя, хотя били и не его.

«Если кто поранит другому руку, и рука отпадет или отсохнет, или поранит ногу, глаз или нос, то платит виру – двадцать гривен, а потерпевшему – десять гривен».

На этом мелком деле князь имел в два раза больше, чем потерпевший. Оно и понятно, ведь судопроизводство всегда было затратным делом, нуждавшемся в адекватной компенсации. О справедливости, как всегда, речь не идет.

Но были и дела, на которых князь терпел явные убытки:

«Кто отрубит другому какой-либо палец – три гривны продажи, а потерпевшему – десять гривен».

Интересно, что и за палец, и за целую руку потерпевший получал одинаковые десять гривен, а князь на пальцах терял почему-то больше, чем в семь раз. Однако не будем разбираться в этих психологических тонкостях. Деды небось туго знали, что делали. Хорошо, что хоть продажи не скотом платились, как у дикарей из африканских прерий.

Поразительно другое: цены за убийство в общем счете почти не превышали цен за драки и моральные оскорбления. Вот прейскурант за убийства.

«Если убьют купчину немца в Новегороде, то за голову десять гривен».

Столь унизительно низкая цена за голову иностранного специалиста в дальнейшем, правда, была доведена до сорока гривен, и убийство интуристов, видимо, стало не всем по карману и не всем доступно, но все же цена была немного больше, чем удар чашей или рогом по отечественной морде.

«Если кто убьет княжого конюха, повара или подъездного – соок гривен за голову.

Если кто убьет княжого тиуна (приказчика, судью, дворецкого) – двенадцать гривен».

Судя по данным ценам, в прошлом хорошего повара было сложнее найти, чем профессионального дворецкого.

Дешевле всего стоили убийства рабочих, смердов и холопов – по пять гривен за голову. Вот где уж могла бы разгуляться рука современного серийного убийцы. Отсыпал князю пятьдесят гривен и ушел с головой в забой, не думая о сокрытии следов своих смертоубийственных деяний.

Кражи и ограбления тоже оплачивались всевозможными денежными штрафами. Причем эти штрафы не превышали двенадцати гривен. То есть упер из казны тысячу гривен, откатил чуть больше десяти процентов и строй дальше коварные планы по личному обогащению. И в Речь Посполиту бежать от преследований не надо, и браслеты на ноги никто вешать не будет.

Отсюда можно сделать вывод, что денежный штраф являлся единственным возмездием за всякое преступление. И конечно, такой закон, действующий в течение многих столетий отличным образом обработал сознание у людей, - кто имел побольше денег, тот мог не только своим ближним разбивать морды жердью или чем там угодно, но мог и убивать их и делать все, что ему заблагорассудится, - закон стоял на страже всевозможных мелких его интересов и душевных потребностей.

В общем, думается мне, нашим современникам необходимо обратить свои взоры на эту самую «Русскую Правду» и позаимствовать оттуда если не все, то хотя бы часть законов, чтобы кардинально реформировать наш несовершенный Уголовный кодекс. И жить нам станет еще легче, а весело то как будет – страшно даже представить.