.....20.....Дурак-кладоискатель
Искать сокровища ,взывая к духам--
своей судьбе накликивать разруху,
ведь то, что чёрт сжимает лапой,
должно тебя страшить расплатой.
Дурак от мира куша ждёт, добычи,
готов за душу выменять отмычку.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Nr. 20
Der Schatz-suchende Narr

Durch Zauber-Kuenste Schaetze suchen,
heist selbst sein eignes Wol verfluchen;
dann was der Teufel hat in Klauen,
dafuer solt dir ja billich grauen.
Ein Narr gibt vor der Welt Gewinn
selbst seine eigne Seele hin.

.....21.....Нравоучительствующий дурак
Ты видишь щепку в оке постороннем,
в своём, бесстыдник, брёвна проворонил!
Другим кивком укажешь шлях столбовый,
а сам плестись болотом станешь снова.
Таков дурак, он знает, что добро
другим, а сам в плохом суров.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Nr. 21
Der Tadelsuechtige Narr
Du siehst den Splitter wol in eines andren Aug,
doch deinen Balken nicht, du unverschaemter Gauch!
du zeigst dem andern wol die recht-gebaehnten Strassen,
wilst gleichwol selbsten nicht die Suempf- und Pfuetzen lassen.
Der ist ja wol ein Narr, der, was gut, andern weisst,
nichts destoweniger in sein Verderben reisst.

.....................................................................,для всех, но РАди Васъ-, прим.перев.)

Ведьмы хором: На Брокен, ведьмы, поживей!-

                           посев зелён; жнивьё, желтей-

                           туда весь двор сегодня зван:

                           король на троне- Уриан.

                           Метля на гульки отнесёт,

                           сп..дят и ведьмы , и Козёл.

Голос: Хозяйка Баубо в осадке,

            верхом явись на свиноматке!

Голос: Хвалу тебе наш хор поёт,

           фра`Баубо, веди вперёд!

           Свинья добра, а Мать верхом-

           за ней весь двор одним грехом.

Голос: Что за путём пожаловала ты?

Голос: Чрез Ильзенштайн!

            Сову впригляд в дупле нашла:

            глаза светЯт!

Голос: Катись к чертям!

            Легка ты на помине!

Голос: Сова меж ног вцепилась-

            глянь, рана отворилась!

Ведьмы хором: Ах, нам просторен этот миръ-

                          на чорта сутолочь творим?

                          Метлу сумела оседлать-

                          коли дитя, пусть лопнет мать!

Ведьмаки полухором: Едва ползём мы, слизняки,

                                     а бабы мчатся взапуски:

                                     где Зло дорожку стелет,там

                                     для бабы шаг один- верста!

Второй полухор: Мы передком и низом слАбы!

                             Версту дробЯт шажками бабы.

                             Нас, торопливый, коли дюж,

                             одним прыжком обгонит муж.

Голос сверху: Из горный выйдите озёр.

Голос снизу: Нам любо выбраться- подняться,

                      чистЫ-умыты на прозор,

                      хоть нам не вольно размножаться.

Оба хора: Утихни ветер, тучей скрой

                  Луну и зорь бродячий рой.

                  Исходит свистом чорный хор

                  что искры мечущий костёр.

Голос снизу: Стойте! стойте!

Голос сверху: Кто кричит нам с донышка ущелья?

Голос снизу: Нас возьмёте?

                         Триста лет к своим по круче лезу.

Оба хора:     Снесёт метла; торчи, держак.

                   Козла ногами зажимай.

                 Тот ,кто сегодня не взлетит,

             прощай навеки и прости.

Полуведьма снизу: Давно шажочками тащусь,

                                 а всё далёко, ну и пусть.

                                 Давно мне дома не сиделось,

                                 пришла пораньше- да не спелась.

Хор ведьм: От мази ведьму ймёт кураж;

                    лохмотья- парусок, бадья ж-

                    ладья. Кто нонче не взлетит,

                    прощай навеки и прости.

Оба хора:

Отсюда дружно улетим,

в вершине плешку посетим.

Да скроет пустошь вдаль и вширь

шумнОй толпой ведьмачий міръ.

(спускаются)

Мефистофель:

Толкают, жмут, бегут, ругают,

шипят, трещат, влекут, болтают,

вонь испустив, огонь струят,

вприплач, вперЕгонки хорЯт.

Держись меня, чтоб не расстаться!

Где ты?

Фауст(издали): Я здесь!

Мефистофель: Тебя наверх встолкали?

                          Войду-ка в роль, меня давно все ждали.

                          Дорогу! Юнкер Воланд йдёт, дорогу, босяки!

                          Хватайся, доктор, за меня, да чтоб в один приём

                          мы вдруг освободились.

                          Сей гвалт я не терплю. На милость

                          пойдём в обход: вон ,огонёк заметнный

                          миганьем звёт к себе крозь ветки.

Фауст: Ты, Прекословья Дух! Вперёд! Флаг тебе в руки!...

            хотя, на мой взгляд ты не прав:

            годится ли залечь в кустах средь трав

            прийдя на Брокен-гОру в ночь Вальпурги?

Мефистофель: Смотри-ка: розно цвЕтят огоньки;

                          компания весёлая расселась:

                          всем до соседа "есть какое дело".

                          Забраться выше мне с руки:

                          недоброе я вижу копошенье,

                          ко злу стремится, чую, сволочь,

                          от ней дождаться нам отчётца.

                          Сполна не быть загадкам разрешенья.

                          Пусть побузят там духолюди,

                          а мы тут в тишине побудем.

                          Всегда бывать тому: толпы броженье

                          индивидуя будит воъбраженье.

                          Дивись: младая ведьмочка- нагая,

                          а старая накидочкой прикрылась.

                          Ради меня сдержи души порывы:

                          велик барыш- расходы не пугают.

                          Погуд музычит, чАстится бряцАнье-

                          нелепице! овладевай сердцами.

                          Идём вдвоём! Иному не бывать:

                          войдём в их круг да станем танцевать.

                          Что скажешь, друже: узко разгуляться?

                           Ты оглядись- границы удалятся.

                            Болтают здесь, поют и варят, любят.

                            Признайся ведь, что лучшего не будет.

Фауст: Кем обернёшься ты коли войдём:

            сам-чортом явишься аль колдуном?

Мефистофель: Хотел бы- с незаметной мордой,

                          но в ассемблее всяк да носит орден...

                          Подвязки...тем испорчу всю игру.

                          с копытом лошадиным -ко двору.

                          А вот улитка, подползает ,рожки

                          торчат:

                          пронюхала чертяку, крошка.

                          Желал бы скрыться я ,да не смогу.

                          Идём туда, где я`снятся огни :

                          я сватом буду, ты- при мне жених.

(подходит к нескольким сидящим у тлеющих углей)

Что, господа в летах, присели с краю?

Вам в гуще любо жить ,ведь знаю,

в круговороте шумном молодом.

Уединению годится дом.

Генерал: Случалось нациям поверить:

                сколь нам трудиться ради них?!

                Народ- что дамочка примерно,

                люд вечно жаждет молодых.

Министр: Народ испортился совсем.

                Припоминаю старину,

                покорную во всём жену:

                нам угождала, злата, всем.

Парвеню: Мы не зевали, рвали не стыдясь,

                 вершили всё, о чём помыслить тошно.

                 Уплыли рыбки-златы не ловясь,

                 а мы старались, расставляли мОшны.

Автор: Кто ныне книгу славную прочтёт,

            разумную в пределах, без изысков?

            Нет, молодёжь тухлятину найдёт-

            и потребит ея слюной обрызгав.     

 

По вискам каждый день- тяжкою киркой,

искрами из глазниц, глиною сырой.

Безвылазными хворями, сирою нуждой-

юных лет опухоль в памяти больной.

.

Или вот, захочу- не возьму кирку.

Что продать, сотворить что ещё могу?

Стало быть, всё стерплю, гордость перетру.

Горький хлеб батрака- памятью в мозгу.

.

Белый свет застит мне горькая слеза;

на душе всё кричит подлая сова;

дёшев труд; жизнь за так; руки батрака

мозолЯми болят буду жив пока.

.

Тонок хлеба ломОть, за похлёбку- бой;

в глАзу бЕльмом застрял бая злой сынок.

"Не зови батрака, сам поесть придёт:

сыпь што хошь- с казаном и скалу умнёт".

.

Nr. 11
Der Wahrsager-Narr

Man ist auf alle Weiss beflissen,
wie man moeg kuenftge Dinge wissen;
Was davon Gottes Wort uns sagt,
wird, als was altes, nur verlacht.
Der Luegner soll dir Wahrheit sagen;
muss dich da nicht der Narre plagen?

.....11.....Дурак-прорицатель
Простаки мудрят без толку,
ищут во стоге иголку:
что их ждёт, узнать охота--
предсказателю работа.
Что им, бедным, Божье слово?
Мол старо, смешно, полова. 
Лгун доверчивым пророчит:
правды ждут, да ложь погромче!

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Тебя наёбывают маменька с папашей,
пускай не понимают, что творят.
Они тебе свою толкают кашу,
плюс нечто сверху, только для тебя.

Они ж наёбаны и сами были, раньше,
дебилами в старшляпках-пальтецах:
те поначалу уссыкались важно,
а после грызлись вместе до конца.

Рука дающего огреет--
затягивает мель тебя:
прочь убирайся поскорее,
и сам не заводи ребят.

перевод с английского Терджимана Кырымлы

 

They fuck you up, your mom and dad
They may not mean to, but they do.
They fill you with the faults they had
And add some extra, just for you.

But they were fucked up in their turn
By fools in old-stylen hats and coats,
Who half the time were soppy-stern
And half at one another's throats.

Man hands on misery to man
It deepens like a coastal shelf.
Get out as early as you can
And don't have any kids yourself.

Philip Larkin

Was wahr ist...

Was wahr ist, streut nicht Sand in deine Augen,
was wahr ist, bitten Schlaf und Tod dir ab
als eingefleischt, von jedem Schmerz beraten,
was wahr ist, rueckt den Stein von deinem Grab.

Was wahr ist, so entsunken, so verwaschen
in Keim und Blatt, im faulen Zungenbett
ein Jahr und noch ein Jahr und alle Jahre —
was wahr ist, schafft nicht Zeit, es macht sie wett.

Was wahr ist, zieht der Erde einen Scheitel,
kaemmt Traum und Kranz und die Bestellung aus,
es schwillt sein Kamm und voll gerauften Fruechten
schlaegt es in dich und trinkt dich gaenzlich aus.

Was wahr ist, unterbleibt nicht bis zum Raubzug,
bei dem es dir vielleicht ums Ganze geht.
Du bist sein Raub beim Aufbruch deiner Wunden;
nichts uberfallt dich, was dich nicht verraet.

Es kommt der Mond mit den vergaellten Kruegen.
So trink dein Mass?. Es sinkt die bittre Nacht.
Der Abschaum flockt den Tauben ins Gefieder,
wird nicht ein Zweig in Sicherheit gebracht.

Du haftest in der Welt, beschwert von Ketten,
doch treibt, was wahr ist, Spruenge in die Wand.
Du wachst und siehst im Dunkeln nach dem Rechten,
dem unbekannten Ausgang zugewandt.

Ingeborg Bachmann

Истина

Не три глаза! Пусть истина незрима —
Держи ответ, коль перед ней предстал.
Она восстанет из огня и дыма
И в пыль сотрет гранитный пьедестал.

Так постепенно прорастает семя,
в палящий зной сухой асфальт пробив.
Она придёт и оправдает время,
Собой твои утраты искупив.

Ей нипочем пустая позолота,
Венки из лести, мишура хвальбы.
Она пройдет сквозь крепкие ворота,
Переиначит ход твоей судьбы.

И, словно рана, изведёт, изгложет,
Иссушит, изопьёт тебя до дна.
И все твои сомненья уничтожит,
Одним своим значением сильна.

Неверный свет реклам. Холодный город.
На площадях широких — ни души.
В дыму и гари задохнулся голубь.
Остановись, подумай! Не спеши!

Не сосчитать багровых кровоточин.
Они давно горят в твоей груди.
Пусть этот мир обманчив и порочен,
Постигни правду, истину найди!

Перевод Ирины Грицковой

 
Что истинно

Что истинно, то глаз не застит пылью,
того не унесут ни сон, ни смерть,
то не уйдет и, пробуждаясь с болью,
разверзнет над тобой земную твердь.

Что истинно, то, плотью став и кровью,
устам умершим смолкнуть не даёт
и в песне год за годом, род за родом
не знает времени, но временем живёт.

Что истинно, грядет, подобно плугу,
взрыхляя землю, сея и любя,
и зреющие в ней плоды и злаки,
тобой питаясь, чествуют тебя.

Что истинно, не терпит грубой силы —
Отдай! Ах так! Ну что ж, твоя взяла.
Не раскрывай же раненую душу:
кто верный друг, тот бьёт из-за угла.

Взошла луна с кувшином чёрной желчи.
Испей своё. На мир упала ночь.
Идёт гроза. У птиц трепещут перья.
Дрожит листва, стремясь умчаться прочь.

Пока ты здесь, ты скована печалью,
Но то, что истинно, то даст тебе найти
дорогу к свету, новые надежды
неведомому богу посвятив.

Перевод Евгения Колесова

В чем суть 

Суть в том лишь, что тебя не ослепляет,
суть в том лишь, что простят и смерть, и ночь,
твоим сочтя, что болью закаляет,
суть в том лишь, что надгробье сбросит прочь.

Суть в том лишь, что травой взрастёт, пробьётся
былинкою сквозь горы слов пустых,
и через год ли, век ли — отзовётся:
суть в том лишь, что со временем на «ты».

Суть в том лишь, что, возделывая пашню,
все соберёт — мечту, судьбу, венец —
и с гордостью тебе предложит жатву —
швырнёт, опустошив тебя вконец.

Суть только в том, что выстоит в сраженьи,
в котором сам, возможно, ты падёшь,
разбередив полученные раны;
не то тебя сразит, чего ты ждёшь.

Взойдёт луна, наполнит ядом кубки.
Своё испей. Идет лихая ночь.
О птичьи перья клочья пены рвутся,
и никому уже нельзя помочь.

Ты в этом мире, скованный цепями,
но то, в чем суть, толкает в стену лбом.
Растёшь и ищешь проблеск там, над нами,
к неведомому выходу лицом.

Перевод Елизаветы Соколовой

Что истинно...

Что истинно, то Глаз тебе не колет,
не тронет Дрёма, не отымет Смерть.
Что истинно, то воплощаясь Болью,
с твоей Могилы сносит Камня Твердь.

Что истинно, исчезнув, прорастает
Побегом жалким в мокром Ложе Рта,
чтоб Год за Годом, тихо и упрямо
на спор с Веками Вечность тасовать.

Что истинно, Пробором пашет Зе`млю:
гребёт Венец, Мечту, Судьбу и Дар,
и Урожаем Мысленного Плена
испив тебя, одарит твой Амбар.

Что истинно, не повод для Наскока,
в котором всё поставлено на Кон.
Ты, болен, сам себя казнишь жестоко:
кто не предал, не ведает Препон.

Несёт Луна с Отравою Кувшины.
Испей своё. Ночь Горечи грядёт.
Ошлёпки Пены-Крыльям голубиным,
и твой Насест от Ветра не спасёт.

В Колодках ты, сей Мир- твоя Темница,
но Истина не знает Власти Стен.
Так выпрямись, увидишь, не приснится:
во Тьме упрятан Выход Перемен.

перевод Терджимана Кырымлы 

Фридрих Ницше, "Идиллии из Мессины"

Принц Вольный Птиц:

Я на сучке` повис корявом
над горкой- море подо мной,
в гостях у птаха- мы играем:
лечу за ним- и отдыхаю,
бью ветер ма-а-леньким крылом.

Седое море неспокойно,
во сне бурчит "увы" и "ах".
Забыл, зачем и где постой мой,
обет, страх, кару не припомню:
поводыря указка- взмах.

За шагом шаг- и жизнь неми`ла!
Ворочать лапы как медведь!
Я уподобился ветрилу,
люблю вот так парить на крыльях
пусть сзади птиц: вприглядку ведь.

Благоразумие? ...порочно:
Язык и разум- пара лап!
Полёт мне дал паренья мощи
и научил вещам хорошим:
шутить и петь, играть в слова.

Мудрить наедине- разумно!
Петь в одиночку- ерунда!
Салон мой будет этим лугом,
со мной присядьте ладно кру`гом
вы, птички милые- сюда!

продолжение следует; перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Это дерево: листья сухие.
Солнце смертницу в злато рядит.
Эту смертницу мучит стихия,
украшеньем дари`т за труды.

Это дерево тихо и слепо
приготовилось к смерти: гряди.
Пара месяцев на размышленья
осчастливили золота стыд.

Перевод с испанского Терджимана Кырымлы

Это дерево с ветхой листвою
стало солнечным златом литым,-
это деревце скорбное стало
склепом мертвенным...и золотым.

Приготовилось к смерти спокойно,
примирилось уже, что мертво...
Два томительных месяца муки
позлатили страданья его.

Перевод П.Грушко

 

Красен солнца закат.

Звёзды, ночи наряд

примеряй, отражай,

старый добрый Дунай.

.

День сгорит сразу, вдруг;

ни друзей, ни подруг,

в сердце- хлад, в мыслях-май...

старый добрый Дунай.

.

Не сгорю, утону:

в небо, в зЕмлю,... ко дну?

Память- боль не смывай,

старый добрый Дунай.

.

Пароходы дымят,

носом волны дробЯт.

В Крым плывут? Отвечай,

старый добрый Дунай.

.

Мимо дамб и мостов

донеси пару слов.

Не соври,передай,

старый добрый Дунай.

.

Что ты мёрзнешь, Дунай?

Веселись, радуй нас.

Грусти мель оминай,

старый добрый Дунай.

Познанья древо даровало также разум.
Вот потому увёл нас из Эдема
запретный плод, его бы
вначале высушив, да размолоть помельче
дабы щепотками, приправу, принимать.
Возможно, Бог планировал попозже
нас ознакомить с наслажденьем новым.
Мы натолкали рты сполна,
давились им, а "если", "как" и "но"
не принмали во вниманье.
В великих дозах плод токсичен; фимиамы
бурлили в наших головах, вовне,
-- их туча плотная стальной стеною
нас разделила с Богом, что был Раем.
Не то, чтоб Бог был неразумен-- разум
в избытке явном тиранией стал
и заключил нас в собственные рамки, в ячейку, стены
которой отражали наши лица. Бог
живёт потусторонь зеркал,
но в щели между стенами и грунтом,
он всё ж сочится внутрь отцеженным сияньем,
лучинами огня, чудно`й музы`кою, что слышима--
и нет её, и снова.

перевод с английского Терджимана Кырымлы

Contraband

The tree of knowledge was the tree of reason.
That's why the taste of it
drove us from Eden. That fruit
was meant to be dried and milled to a fine powder
for use a pinch at a time, a condiment.
God had probably planned to tell us later
about this new pleasure.
We stuffed our mouths full of it,
gorged on but and if and how and again
but, knowing no better.
It's toxic in large quantities; fumes
swirled in our heads and around us
to form a dense cloud that hardened to steel,
a wall between us and God, Who was Paradise.
Not that God is unreasonable – but reason
in such excess was tyranny
and locked us into its own limits, a polished cell
reflecting our own faces. God lives
on the other side of that mirror,
but through the slit where the barrier doesn't
quite touch ground, manages still
to squeeze in – as filtered light,
splinters of fire, a strain of music heard
then lost, then heard again. 

Denise Levertov