Поминали на поминках горького пьяницу.

 Вина не жалели.

 Думали, что делают доброе дело покойному.

 И невдомек было бывшим друзьям, что совсем не того жаждала его, страдавшая

теперь от того, чем ее поминают, душа…

*

Монах Варнава(Санин)

Подал человек нищему денежку.

 Да еще и ласковым словом приветил.

 Увидела это проходившая мимо с внуком бабушка и спросила:

 - Как ты думаешь, кому больше пользы от милостыни: тому, кто дает, или

получает?

 - Конечно, получает! – даже удивился такому простому вопросу внук.

 - А ты подумай! – посоветовала бабушка.

 Внук наморщил лобик, посопел, но ничего другого так и не придумал.

 И тогда бабушка сказала:

 На эту денежку нищий купит хлеба и молочка – все, что нужно для утоления

голода, то есть, для тела. А тот, кто ее подал, сделал очень полезное дело для своей души,

которая гораздо важнее тела. Так кто же, выходит, получает большую пользу от

милостыни?

 - Конечно, подающий! – даже удивился такому простому ответу внук.

 Взял у бабушки денежку и тоже подал ее нищему!

*

Монах Варнава(Санин)

Пришло тщеславие к мудрому человеку и говорит:

 - Давай дружить! Я для тебя все, что хочешь, тогда сделаю!

 - И что же ты для меня сделаешь? - не торопясь с ответом, спросил мудрый

человек.

 - Помогу стать кандидатом наук!

 - А потом?

 - Потом – доктором!

 - Допустим. А потом?

 - Потом ты станешь профессором, академиком! Все будут превозносить тебя,

называть великим…

 - А потом?

 - Как что – состаришься!

 - А потом? Ну, проживет моя слава после меня лет десять. Но через сто уже и имя

мое вряд ли кто вспомнит! А через тысячу лет? Через миллион? Так что же ты можешь

дать мне?

 Посмотрело тщеславие на мудрого человека, вздохнуло… и пошло искать того, кто

бы с ним, не задумываясь об этом, подружился!

*

Монах Варнава(Санин)

.

Увидела жалость тонущего человека. Бросилась в воду, схватила его за волосы и

потащила к берегу.

 - Что ты делаешь? – возмутилось лицемерие. – Ему же больно!

 Но жалость ничего не ответила. Да и не до того ей было!

 Она доплыла до берега и оказала первую помощь едва не захлебнувшемуся

человеку.

 - Спасибо! – открыв глаза, прошептал он. – Ты спасла мне жизнь.

 А мудрость сказала:

 - Все правильно. Настоящая жалость, когда это необходимо, обязана быть

безжалостной!

*

Монах Варнава(Санин)

Надумала ненависть мир уничтожить.

Превратилась она в огонь и давай палить все вокруг!

Увидела это любовь и стала на ее пути – водой.

Сделалась тогда ненависть разрушительным ураганом.

Но и любовь не дремлет: стала перед ней несокрушимой скалой.

Дальше – больше. Ненависть – мором. Любовь – исцелением. Ненависть – войной. Любовь – миром.

И так, сколько бы ни пыталась ненависть уничтожить мир, всегда перед ней надежной преградой вставала любовь.

Она и сейчас стоит.

Иначе давно бы уже не было мира…

*

Захотела самая высокая и могучая волна одна без моря жить.

- Выйду на сушу и буду царицей земною! – решила она, взыграла и помчалась к берегу.

А за собой и часть других волн увлекла.

Сколько кораблей она с ними погубила, сколько людских душ в пучину унесла, сколько зла натворила на своем пути – и не перечесть!

Но достигла, наконец, своевольная волна вожделенного берега. Бросилась на него и… разбилась о неприступный утес. Только брызги от нее и последовавших за ней волн и остались.

А еще недобрая память и печаль по тем, кого она успела погубить вместе с собой…

*

Повадилась мышка сыр из мышеловки таскать.

 Да так ловко, что ни разу не попалась!

 Но еще более удивительным было то, что сыр, который лежал на столе, она

никогда не трогала и питалась только тем, что в мышеловке.

 - Почему? – спросила, поймав ее, кошка.

 - Да не хочу хозяевам досаждать! – ответила та. - Мне ведь и моего хватает…

 «Надо же, какая благородная мышка!» - подумала кошка и, отпустив ее, обо всем

рассказала хозяйке

 С тех пор вместо мышеловки на полу стояла маленькая мисочка, в которой лежал

кусочек сыра для мышки.

 Все дело в том, что хозяева – тоже были благородными!

*

Монах Варнава(Санин)

Надело милосердие лохмотья, взяло дырявую суму со старым посохом и

отправилось узнать – есть ли еще для него место в мире.

 Увидело оно огромный дом, и даже не дом, а целый дворец и обрадовалось:

 - Хорошо стали жить люди, богато. Тут много места, наверняка найдется и для

меня уголок!

 Но не тут-то было!

 В этот дворец его и на порог не пустили:

 - Много вас тут шляется всяких! Ступай прочь, пока собак на тебя не спустили.

Самим места мало!

 Подошло милосердие ко дворцу поменьше, то есть, дому побольше. Там ему

подали корку хлеба. Правда, так, что лучше бы не подавали. И тоже не пустили даже

переночевать.

 Третьим был совсем маленький дом, и даже не дом, а жалкая хижина.

 - Ну, тут мне вообще нечего делать! – хотело обойти его стороной милосердие. Но

хозяева сами вышли к нему, пригласили в гости, накормили, напоили. И стало оно там

жить.

 Не бедно и не богато. Но все, кто там гостил, говорили, что лучшего места на земле

они еще не встречали!

*

Монах Варнава(Санин)

Заспорили закат с рассветом – кого из них больше любят люди.

 Дождался закат вечера и спросил возвращавшегося с работы пахаря:

 - Кого?

 - Конечно, тебя! – устало ответил тот.

 - Вот видишь? – обрадовался закат.

 - Погоди! – остановил его рассвет. И когда пришло его время, спросил у того же

самого человека:

 - Так кого?

 - Конечно, тебя! – бодро ответил тот, выходя на работу.

 - Моя победа! – сказал рассвет.

 - Нет, моя! – упрямо стоял на своем закат.

 И оба по-своему были правы.

 Ибо всякому времени – свой час!

*

Монах Варнава(Санин)