Все, ніби, як і минулого разу, але це вже зовсім інші ті ж місця. Той же ліс, але влітку. Ті ж водоспади, але вони не схожі вже в наступну ж хвилину. Руїни гідроелектростанції вже не руїни, а реконструкція, а бездоріжжя до неї перетворилося на дорогу. А ось "око" в каньйон все ще є.
Ніч застала в маленькому містечку на березі озера. Будинок стояв на самому березі. Густий туман слався по прибережній траві, щільно закутуючи тягучим молочним шлейфом. Він заповзав під тканину і холодив ноги. До води пари кроків. Гладка і чорна вода здавалося, заснула під тишу ночі.
… Сплеск на середині озера налякав. Чомусь придумалося якесь Лахденпохське чудовисько. Надкушений неяскравий місяць білих ночей посміхнувся моїм страхам.
- Доброї ночі, місяць.
- Не бійся, дівчинка.
Зранку знову в дорогу по країні чудес.
Заїхавши в краї, де мобільні оператори вітали то в одній, то в іншій країні, знайшла ще один водоспад. Він притягнув своїм шумом, чутним з суничної поляни недалеко від дороги.
Повернення мало не розтягнулося на довгi-довгi години. Навігатор, здавалося, у згоді з мобільними операторами наполегливо плутався, пропонуючи їхати то навколо озера вперед, то направляючи в столицю. Знайдені карти теж не внесли ясності. Тоді знайомою дорогою назад, так би мовити, по пам'яті.
Ми ще зустрінемося. І це буде знову та і не та країна чудес.
Пармен Удодов-младший был знатного происхождения. То есть все знали - как и откуда он произошел. А произошел он от недоразумения. И матушка и папанька его в тот незабвенный миг были в состоянии, когда лыка не вяжут. Вот и получился в результате человек выдающейся культуры и народного значения, любитель справедливости в ограниченном количестве (в смысле - сугубо для себя), радетель об отечественном благе Пармен Сосфенович Удодов. Большой умелец пролить слезу вовремя и не вовремя за правду сермяжную.
Однако, оставим школьный период. В восемнадцать лет Пармена срочно побрили в солдаты, так как у родителей не оказалось денег, что отобрать у него этот священный долг по защите Отечества. В рядах Вооруженных Сил Удодова научили сперва принимать удары на себя (обычно в каптерке или в сушилке - надо сказать, били на совесть), а потом бить в морды других. Безжалостно и справедливо. Из армии Удодов вышел окончательно полюбившим и родину и все падшее человечество. Отметим только, что в армии он чуть не попал в места не столь отдаленные. За любовь немереную к мордобитию. Но... обошлось. Так что явился Пармен домой, как и положено, в форме парадной и с большим градусом в голове.
Окончив академию и настроив сердце на борьбу с борющимися, Удодов-младший плавно въехал в девяностые. И тут...началось. Много пришлось отдать сил и умений выпускнику академии для сохранения своего положения. Но он не только удержался, но и приумножил. Надо сказать, несмотря на все трудности... Пармен достойно вошел в новое тысячелетие. А годы эти оказались самыми интересными.
Теперь Удодов-младший, перепробовав уже все и вся, пишет мемуары. Ему есть, что рассказать. Например, о том, что сынишка его совсем не был виноват, когда в пьяном виде въехал на автобусную остановку с мамашами с детьми. Во первых, у сынишки еще не было достаточного опыта. Во-вторых, мамаши сами виноваты. Они явно мешали движению времени. Парня пришлось спрятать подальше в Гарвард, чтобы не испортить ему молодую жизнь напрасно...
О том, как ловко и умело менял партии и фракции, избегая падения, а заодно - накапливая и накапливая...
- Ты завершил, пора перейти реку вброд.