14 фото. Тайвань. Отели для занятия любовью
- 03.11.11, 03:33
- Большие фото новости
• Источник всех фотографий: 14 фото. Тайвань. Отели для занятия любовью
• Источник всех фотографий: 14 фото. Тайвань. Отели для занятия любовью
Горы Карпаты - райский уголок на территории Украины. Самый свежий и чистый воздух сделает Ваш отпуск как приятным, так и несомненно лечебным. Огромные горные вершины, большие древние деревья, чистые лечебные реки и озера, красивые водопады запомнятся надолго. По сравнению с дорогими курортами, цены на отдых в Карпатах невысокие. Туристы отдыхают недорого и с комфортом. В любое удобное для Вас время года украинские Карпаты готовы встретить активных гостей с радушием и гостеприимством. На протяжении всего отпуска Вы максимально отвлечетесь от надоедливых городских шумов автотранспорта, грязного воздуха и многих других неудобств цивилизации.
29.
Прежде, чем я успел сообразить, показались солдаты. Они кричали точно так, как мы, зато- маршировали, широкими двойными шеренгами, с офицером впереди и с барабанщиком на фланге. Они были при винтовках с примкнутыми штыками наготове, они шагали сквозь дождь, растаптывая говно- и вся плотная солдатская масса печатала марш как машина.
Командный крик понукал послушную массу. Двойные разомкнулись- солдаты стояли здесь как жидкий лес, далеко друг от друга по всей рыночной площади.
Они окружали весь квартал, толпу в отеле- и затворили узкий проулок.
Звонимира я больше не видел.
30.
Я всю ночь прождал Звонимира.
Было много убитых. Наверное, Звонимир оказался среди них? Я написал его старому отцу, что сын умер в плену. Зачем должен я рассказывать старику, что смерть настигла его крепкого сына по дороге домой?
Многих возвращенцев постигла смерть в отеле "Савой". Она шесть лет преследовала за ними, на войне и в плену,- а кого смерть преследует, тот ей попадается.
На фоне сереющего рассвета высились полуобугленные останки отеля. Ночь была прохладна и ветрена, она кочегарила пожар. Утро подало серый, косой дождь- он гасил подугасшее пожарище.
С Абелем Глянцем иду я на вокзал. Следующий поезд должен отправиться вечером. Мы сидим в пустом зале.
- Знаете, что Игнац и был Калегуропулосом?.. А Гирш Фиш тоже сгорел в отеле.
- Жаль, -отзывается Абель Глянц,- хороший отель был.
Мы медленно катим с югославскими возвращенцами. Они поют. Абель Глянц затягивает своё: "Когда я прибуду к своему дяде в Нью-Йорк, то..................
Америка, думаю я, Звонимир говаривал так, постоянно- "Америка".
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы
28.
Утро, как и все предыдущие, началось косым дождём. Перед отелем "Савой" стоит полицейский кордон. Полиция заперла оба конца узкого проулка.
Толпа с рыночной площади мечет камни в пустой проулок. Камни заполняют середину его. Хоть бери да мости заново.
Полийейский офицер со своими дико-жёлтыми перчатками стоит у входа. Он гонит нас со Звонимиром обратно.
Звонимир обманывет его. Мы крадёмся, прижимаясь к стене, чтоб избежать камней. Мы минуем полицейски кордон, продираемся сквозь толпу.
У Звонимира много друзей- они окликают его.
- Друзья,- речёт мужчина с баррикады, - ожидаются войска. Сегодня вечером они непременно прибудут.
Мы идём по городу- он тих, лавки закрыты. Нам попадается еврейская похоронная процессия- носильшики вприпыжку с гробом, а женщины ,крича, трусят следом.
Мы знаем, что больше никогда не вернёмся в отель "Савой".
Звонимир лукаво ухмыляется: "Мы не оплатили постой".
Мы минаем табачную лавку, на которой висит доска с выиграшами лтерейки. Я вспоминаю о тираже.
- Вчера был, -молвит Звонимир.
Лавка опасливо ограждена и всяко заперта, но номера висят рядом с зелёной дверцей- доска приколочена к стене. Я не вижу своих чисел,- наверное, их вчера написали мелом, а дождь их смыл.
Абеля Глянца встречаем мы в еврейском квартале. Он ,однако, не ночевал в отеле. Он делится новостями:
- Вилла Нойнера разнесена; Нойнер с семьёй уехал прочь на автомобиле.
- Уничтожить!- кричит Звонимир.
Мы возвращаемся в отель- толпа ещё на взводе.
- Вперёд!- кричит Звонимир.
Пара возвращенцев кричит то же.
Мужчина продирается через толпу вперёд. Останавливается. Вдруг вижу я, как он выбрасывает руку- грохот, кордон смешивается, толпа валит по проулку.
Полицейский офицер пронзительно вопит, приказывает. Раздаётся пара жалких выстрелов- двое рабочих падают, некоторые женщин ползут.
- Ур-ра!- кричат возвращенцы.
- Пропустите меня!- взывает Тадеуш Монтаг, рисовальщик. Он длинный и тощий, он выше всего на голову. Он кричит впервые в своей жизни.
Его пропускают, а за ним следуют другие. Многие насельцы отеля напирают толпе навстречу, к рыночной площади.
Директор отеля стоит на площади, незаметно он туда пробрался. Он сложил ладони рупором- и кричит ,запрокинув голову, восьмому этажу:
- Герр Калегуропулос!
Я слышу, как он кричит- и торю к нему дорогу. Столько всего происходит здесь, Но мне же интересен Калегуропулос.
- Где Калегуропулос?
- Он не желает спуститься!- кричит директор.- Не хочет, и всё!
В этот миг отворется люк на крыше- и является Игнац, старый лифтовой мальчик. То ли он так высоко загнал сегодня свой "стул"?
- Отель горит!- кричит Игнац.
- Спускайтесь же сюда, -зовёт его директор.
Тут вырывается из люка сноп пламени- голова Игнаца пропадает в нём.
- Нам надо спасать его, -говорит директор.
Жёлтый сноп огня скачет над крышей, как зверь.
Седьмой этаж весь занялся- в окнах видны языки пламени.
Шестой горит, пятый. Горит на всех этажах в то время, как толпа штурмует отель.
Я замечаю в сутолоке Звонимира- и зову его.
Тяжко бьют куранты, едва превозмогая многоголосый гам.
Звучит барабанная дробь, слышны грубый топот подкованных сапог и обрывки команд.
окончание следует
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы
27.
Однажды утром пропали Блюмфельд, Бонди, шофёр и Христоф Колумбус.
В комнате Блюмфельда лежало письмо для меня- Игнац его доставил.
Блюмфельд отписал:
"Многоуважаемый господин, благодарю Вас за вашу помощь и позвольте мне передать вам гонорар. Мой внезапный отъезд вы поймёте. Если ваш путь протянется в Америку, то будьте любезны, не забудьте посетить меня".
Я нашёл гонорар в особой бандероли. Он оказался воистину королевким.
Совершенно тихо убежал Блюмфельд. С погашенными фарами, на беззвучных колёсах, без гудков, во тьму ночи бежал Блюмфельд от тифа, от революции. Он проведал было своего покойного отца- и никогда впредь не вернётся на свою родину. Он приструнит свою тоску, Генри Блюмфельд. Никакие препятствия не в силах очистить мир от денег.
Вечером собирались гости в баре, они пили и говорили о внезапном отъезде Блюмфельда.
Игнац приносил экстренные выпуски газет из соседнего города- там рабочие бились с войсками из столицы.
Офицер полиции рассказывал, что уже срочно звонят насчёт военного подкрепления.
Фрау Джетти Купфер явно покрикивала: голым девочкам пора на выход.
Тут громыхнуло.
Пара бутылок свалилась с буфета.
Слышен был звон расшибаемых оконных стёкол.
Офицер полиции метнулся вон. Фрау Джетти купфер зарперла на дверь на засов.
- Отворите! -кричит Каннер.
- Думаете, нам угодно с Вами подыхать?- взывает Нойнер- и пятна горят на его скулах, будто кармином подмалёваны.
Нойнер пихает прочь фрау Джетти Купфер- о отворяет дверь.
Портье истекает кровью в своём кресле.
Пара рабочих стоят в фойе. Один метнул ручную гранату. Извне в проулок напирает громадная толпа, и кричит.
Гирш Фиш в кальсонах спускается сюда.
- Где Нойнер?- спрашивает рабочий, который бросил гранату.
- Нойнер дома!- отвечает Игнац.
Он не знал, то ли ему бежать к военному врачу, то ли -в бар, чтоб предупредить Нойнера.
- Нойнер дома!- говорит рабочий толпе в проулке.
- К Нойнеру! К Нойнеру! - кричит женщина.
Проулок пустеет.
Портье мёртв. Военный врач отмолчался. Я никогда ещё не видал его таким бледным.
Всё барное общество разбегается. Нойнер -особенным образом, в сопровождении офицера полиции.
продолжение следует
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы