Митрополит Черкасский и Каневский Украинской православной церкви Московского патриархата (УПЦ) Софроний (Дмитрук) уже давно не скрывает, что является сторонником создания автокефальной церкви на Украине.
78-летний иерарх признает, что большинство его коллег из УПЦ эту позицию не разделяет. Однако, говорит он, если бы процесс получения томоса (грамоты о предоставлении автокефалии) инициировала именно «каноническая церковь», создать новую православную юрисдикцию на Украине было бы значительно проще.
Митрополит Софроний говорит, что его открыто автокефалистские взгляды не приносят ему никаких проблем в церкви: там его просто называют чудаком.
Однако уже сегодня он заявляет, что вопреки решению собора УПЦ (МП), собирается участвовать в объединительном соборе, на котором должна быть образована автокефальная церковь, а затем, возможно, и присоединится к ней.
Корреспонденты Би-би-си Святослав Хоменко и Виталий Червоненко встретились с митрополитом Софронием в Черкассах, центральноукраинском областном центре в 200 километрах от Киева.
Иерарх рассказал, почему он не присутствовал на закрытой встрече «автокефалистов» в рядах УПЦ с президентом Петром Порошенко, о чем он говорил с экзархами Вселенского патриарха и какой он видит религиозную ситуацию на Украине через пять лет.
«Если бы я поехал на Афон, то причастился бы»
Би-би-си: Владыка, вы — за автокефалию для украинской церкви или против?
Митрополит Софроний: За — без всяких сомнений. Я хочу, чтобы у нас на Украине церковь была более свободной, и подхожу к этому вопросу с точки зрения достоинства.
Албания, меньшая по территории чем Черкасская область, имеет патриарха и свою небольшую церковь, а Украина, такое большое государство, одно из крупнейших в мире по количеству приходов, и мы не можем у себя решать вопросы.
Хотя мы не ходим в Москву с поклонами, чтобы нам патриарх позволил открывать монастырь, рукополагать епископа. Наши епископы, когда их рукополагают, дают клятву не Москве, а Киеву. В 1992 году нам была дана расширенная автономия, которой греки не признают.
Но об этом никто не говорит. Начали кричать о томосе и об автокефальной церкви.
Моя точка зрения очень проста. Почему, когда начали говорить об автокефалии, было не поставить перед Константинополем вопрос о том, чтобы сначала узаконить нашу (УПЦ МП) автономию? Но почему-то это выкинули, а начали искать, кому же давать.
Откровенно скажу: мне очень тяжело на это смотреть. Я бы, может, залез в какую-то нору, чтобы ничего не видеть, кроме одного Бога. Но что делать, такое настало время, что нигде ни от кого не спрячешься.
Би-би-си: Официальный Киев и СМИ утверждают, что проведение собора, на котором будет создана автокефальная церковь, которая получит томос от Константинополя, — это вопрос дней или недель. Вы на этот собор пойдете?
М.С.: У меня такая позиция: я на собор пойду, но не для того, чтобы кричать: «Ура, все решено», а чтобы наблюдать. Я пойду туда в качестве наблюдателя для того, чтобы решить, как лучше поступить, чтобы было хорошо для нашего народа.
Представьте себе. У нас (УПЦ МП) есть монастыри, приходы — немало, 12 тысяч. И вот из этих 12 тысяч сколько-то перейдет [в новую церковь], другие останутся, и эти переходы будут совершаться очень натужно — возможно, не без крови. Но это все очень просто можно было бы решить, без расколов.
Мое личное мнение: если бы все наши епископы решили перейти [в новую церковь], никакого раскола не было бы. Все наши верующие пошли бы за нами. Были бы недовольные, но это естественно: большинство осталось бы при нашей церкви. Не нужно было бы ничего делать с приходами, монастырями, они все были бы нашими, потому что они принадлежали бы церкви, в которую мы согласились перейти. Всё!
Би-би-си: То есть, по вашему мнению, на этот собор должен бы пойти весь епископат УПЦ?
М.С.: Я бы так хотел.
Би-би-си: Вы говорили об этом на соборе УПЦ 13 ноября, где церковь в который раз постановила, что считает создание Константинополем автокефальной церкви нелегитимным?
М.С.: Конечно, я выступал против этого решения. Из его 12 пунктов я был против восьми. На это так смотрели: все за, а один Софроний против. Ну, чудак [смеется].
У меня спрашивали: почему ты против? Я объяснял. Например, в постановлении собора говорится, что за неправильные действия Константинополя УПЦ прерывает с ним евхаристическое общение. Извините, но нам не надо повторять то, что говорит Москва (РПЦ разорвала евхаристическое общение со Вселенским патриархатом Константинополя решением своего синода от 15 октября — Би-би-си).
Я говорил так, как я вам говорю: если мы признаем, что мы независимая церковь, то мы должны иметь свое независимое мнение.
Би-би-си: Вы лично разрываете евхаристическое общение с Константинополем?
М.С.: Я не разрываю из-за того, что я никуда не еду [смеется]. Но если бы я поехал на Афон, то я бы причастился.
Когда я был на Афоне, то не показывал, что тут приехал пуп земли, епископ из Украины. Я ехал простым монахом, стоял в алтаре, читал, мне позволили причаститься. Так сделал бы и сейчас. Хоть это и постановление нашего собора, я не считаю, что оно правомочно.
«Я сейчас не знаю, кто я такой»
Би-би-си: Вечером, после окончания собора, возле «Украинского дома» мы видели троих архиереев (по окончании собора УПЦ МП часть его участников приехала на встречу с президентом Украины Петром Порошенко. Официально не сообщалось о количестве участников этой встречи, а также не назывались их имена). Вас среди них не было. Вас туда не позвали?
М.С.: Не позвали. Я ничего не знал. Как только собор закончился, все вышли, я сел в машину и уехал, никто ко мне даже не подошел.
Потом позвонили, но мое физическое состояние… Такое напряжение целый день — это для меня тяжело. Поэтому я не вернулся — не потому, что не захотел. Если бы я знал, то я бы сразу после собора туда поехал. Но мне никто ничего не сказал.
Би-би-си: Представители украинской власти говорят, что на собор автокефальной церкви могут прийти гораздо больше, чем трое иерархов УПЦ МП, которые были в «Украинском доме».
М.С.: Известных [сторонников автокефалии в УПЦ] двое — я и Александр (митрополит Переяславский и Вишневский Александр Драбинко). Затем появился Симеон (митрополит Винницкий и Барский, который, по сообщениям, также не поддержал постановление собора УПЦ МП). Может, есть еще — шесть или двадцать — но кто они такие, неизвестно.
Это как Верховная Рада: выступает три-четыре-пять человек, а голосуют все [смеется]. Так же и здесь: известных может быть несколько человек, а потом другие могут менять свое отношение и свои действия.
Би-би-си: То есть, может быть такое, что какие-то ваши коллеги проголосовали за решение собора УПЦ МП, но, несмотря на это, придут на объединительный собор?
М.С.: Такое может быть.
Би-би-си: : Вы не боитесь, что за приход на собор, пусть даже в качестве наблюдателя, на вас могут наложить какое-то каноническое прещение (наказание)?
М.С.: А за что? Для наложения какого-то канонического прещения должна быть какая-то каноническая причина. Здесь [в решении УПЦ МП] нет ничего о том, что участие в соборе является каноническим нарушением.
Би-би-си: Седьмой пункт: присоединение епископата, духовенства и мирян УПЦ к процессу «предоставления так называемого томоса об автокефалии» считаем невозможным.
М.С.: Это для кого-то является невозможным, а я хочу. Даже не так: я хотел. Всю свою жизнь. Меня еще в Москве при академии (митрополит Софроний учился в Московской семинарии и духовной академии в 1962-70 гг. — Би-би-си) называли националистом.
Би-би-си: Возвращаясь к собору 13 ноября — вы были за то, чтобы ехать на встречу к президенту Порошенко?
М.С.: Я первым выступил за то, чтобы ехать. И настроение за то, чтобы ехать, было у всех. Но потом, знаете, перемололось, и решили оставаться. Один сказал так, второй так, непонятно стало. Кто-то сзади сказал, что пусть владыка позвонит президенту, хочет ли он приехать к нам. Как это обычно бывает, заговорились.
Президент позвонил, [Предстоятель УПЦ] владыка Онуфрий с ним поговорил. Я не слышал, что там говорилось, но, видимо, президент отказался прийти сюда. А наши не пошли туда.
Би-би-си: Вы признаете решение синода Вселенского патриархата от 11 октября в части об отмене синодального письма 1686 года (Константинополь отменил акт, которым передал управление Киевской митрополией Русской церкви)?
М.С.: Я был к этому готов, я изучил весь материал. Мы были неправомерно присоединены к Москве, и если неправомерно это решение было отменено, то в итоге это будет засчитано как правомерность [смеется].
Это всё политика. Как мы оказались под Москвой? Мы полвека вели борьбу с унией (речь идет о сопротивлении украинцев в XVII векеБрестской унии, по которой православные переходили в греко-католицизм, «униатство»— Би-би-си), и когда все было решено — при короле Владиславе была дана вольная в исповедании православия, — мусульмане прижали бедных православных в Константинополе. А между тем от монголо-татар уже начала подниматься Москва. И кто выигрывает? Тот, кто крепче.
Почему-то не осуждают неразумного Богдана [Хмельницкого — за его решение о союзе Украины с Россией в 1654 году], а осуждают церковь. Он подтолкнул к этому всему. Вся церковь боролась более двадцати лет, чтобы не идти туда [в Россию].
Они [Русская церковь] просто забрали, потому что они имели силу, а Украина устала в борьбе.
Би-би-си: В Константинополе говорят, что после отмены синодального письма от 1686 года все православные иерархи Украины, в том числе представители УПЦ МП, находятся в подчинении Вселенского патриархата. Вы сейчас чей?
М.С.:Я сейчас не знаю, кто я такой. Это решится тогда, когда будет собор. Потому что постановление Константинополя было, а его утверждения у нас на Украине не было.
Би-би-си: Признаете ли вы иерархов и священников непризнанных УПЦ КП и УАПЦ здесь, в Черкасской области?
М.С.: Я не знаю. Это еще надо думать.
Би-би-си: В своих предыдущих интервью вы говорили, что некоторых священников из этих конфессий вы выгнали за моральные проступки.
М.С.: А я у вас спрошу: вы бы признали для себя приятным человека, которого вы осудили по справедливости, которого вы выгнали, а сейчас его к вам привели, рядом посадили и сказали: это твой друг? В том-то и беда, что здесь будет большая проблема…
окончание см. ч.2 - http://blog.i.ua/community/3214/2253009/
