Опять перечитывал Пелевина. Его сценарий по мирному урегулированию Бизантийского религиозного вопроса.
Читал и много думал. Думал и вспоминал античную историю "пралюбофь".
Там карочи один поциент силно исстадалсо бежженцкой ласки. Чиво он тока не навешывал телкам и теткам штобы заполучить долгожданный интим с доступом в эцамое. Чиво тока не намечтовывал себе в пубертатной башке. А бабы снова и снова прокидывали его по первое число.
Скажым кидали замануху "А слабо принести мне букетик цветов?" И Пигмееон мчалсо на муниципальный розарий штобы нарвать голыми рукаме бабам роз. А там его уже ждали мили...полицейцкие, с дубинкаме. Вязали страдальца. А на лавочке щелкали семки толстые телки. Гоготали и показывали на нево ментам пальцами в перснях. "Да-да, этот самый. Ещо он вас, мусоров, козлами называл и педоразами, да. Вяжите его шельмеца да всыпьте ему хорошенько."
Менты всыпывали попочкам, вычищали Пигмееону кармашки и выкидывали из мусарни на снег.
После этого Пигмееону некоторое время не так хотелось упругого податливого женцкого тельца, меньше мерещилось всякое иротишное. Но через нескоко дней опять набухало ретивое и все начиналось сызнова. Опять какая-то шмара посылала его на подвиги и он героически рвал замки и крушил витрины. Где его только не вязали героические патрульно-постовые полиционеры, откуда только не вынимали под шаловливые ручонки. И ювелирку он проветривал в ночной прохладе и бутик с фейковыми шмотками под Бриони и спорттовары с поддельным Адидасом и строительный маркет и гастроном с бухлишком "под шампань" да закусь "ставридка провесная". Вязали его неизменно, били самозабвенно, штрафовали нещадно и отпускали непременно.
А бабы все ржали и ржали над ним своими чорствыми и чорными серцами. И не давали ему массово и оптом.
Но вот однажды после очередных ментовско-понтовских побоев наш герой случайно встретил добраво валшебника -гея.
Волшебник сжалился над его песдостраданиями и продал Пигмееону куклу Гелетея. И полюбил ее Пигмееон.
А кукла та была непростая. Там короче всяких наворотов куча была, опций веселых, настроек, режымов и отжимов.И ресурцов та кукла жрала как болгарка с феном впридачу. И ломило после нее у Пигмееона все тело и ожоги не заживали всю ночь.
Но выбора у Пигмееона особо не было, альтернатива не просматривалась а женицо вагинально никто не давал. И решыл наш герой полюбить куклу навечно. Стал ролики с нею снимать "пралюбофь", музычку запиливать такую рылическую, жалисную, стал выкладывать ролики в Ютупчик.
Но вот однажды теплым весенним вечерком пришли электрики и отключили герою нашему свет, задолги. И провайдер отключил тырнет. И стала кукла Гелетея понемногу остывать, к Пигмееону и вапще.
А бабы сидели на лавках, лузгали задорно семки и роняли шкарлупки на груть. Сначала они ржали и гоготали, а потом усовестились. Пигмееон сидел на бордюре подперев щеки, и так горько плакал, што чорные бабьи серца заныли под фудболками и лифчиками. И сочинили бабы про нашево героя грандиозную сплетню. И распространили ее по всяким фейсбукам и Одноклассникам (запрещены указом №133 от 15 мая 2017г.). И легенда о Пигмееоне и Гелетее разошлась в народ.
С тех самых пор историю про любофь Пигмееона и Гелетея знает каждый культурный гуманоид Европы и обеих Америк. Ее рассказывают долгими зимними вечерами бабушки своим прыщавым внучкам в альпийских сторожках, суровые смотрители маяков в холодной Атлантике своим сопливым подросткам, австралийские аборигены греческим туристам под азалиями и греческие аборигены немецким приезжим под развалинами Парфенона.
Счиво я Пелевина вспоминал вначале?
А оттаво што второй сюжетной линией у нево в десятой книге SNUFF контркультурно прочерчена политическая обстановка вымышленного государства Уркаганата и тамошние порядки, сущно тождественные кой-чему из реала.
Оттово и приходит на ум што Олегыч нынче тихо сидит в правительстве кудрявом и поцказывает вертухаям повестку с поправкой, наиболее удручающую афторский замысел классека.
Все по-писаному протекает, прям по системе Станиславского и Тура нашего Хейердала.
9
