— Лично я хожу на службу только потому, что она меня облагораживает.

— Если бы не было статистики, мы бы даже не подозревали о том, как хорошо мы работаем.

— Мы называем её «наша мымра». Конечно, за глаза.

— А это Шура — симпатичная, но, к сожалению, активная. Когда-то её выдвинули на общественную работу и с тех пор никак не могут задвинуть обратно.

— Она в принципе не знает, что на свете бывают дети. Она уверена, что они появляются на свет взрослыми, согласно штатному расписанию, с должностью и окладом.

— Вы купили новые сапоги, Вера?
— Да вот ещё не решила, Людмила Прокофьевна. Вам нравится?
— Очень вызывающие. Я бы такие не взяла. А на вашем месте интересовалась бы сапогами не во время работы, а после неё.
— Значит, хорошие сапоги, надо брать.

— Она немолодая, некрасивая, одинокая женщина...
— Она не женщина, она директор.

— Возьмём, к примеру, опята. Они растут на пнях. Если придёшь в лес и тебе повезёт с пнём, то можно набрать целую гору... пней... ой, опят...

— Я когда её вижу, у меня прямо ноги подкашиваются.
— А ты не стой, ты сядь!

— Грибы вас мало интересуют, я так понимаю...
— Правильно понимаете.
— Ягоды не интересуют?
— Только в виде варенья.
— А стихи... в виде поэзии... как вы к ним относитесь?

— Здравствуйте... Прокофья... Людмиловна...

— Меня вчера муха укусила.
— Да. Я это заметила.
— Или я с цепи сорвался.
— Это уже ближе к истине.
— Значит, я с цепи.

— Почему вы всё время виляете? Что вы за человек? Я не могу вас раскусить!
— Не надо меня кусать! Зачем раскусывать?
— Вы утверждали, что я чёрствая!
— Почему? Мягкая!
— Бесчеловечная!
— Человечная!
— Бессердечная!
— Сердечная!
— Сухая!
— Мокрая!

— Мы вас любим... в глубине души... где-то очень глубоко...
— Очень глубоко! Так глубоко, что я этого даже не замечаю!
— Нет, это заметно, должно быть заметно...

— Что же, выходит, что все меня считают таким уж чудовищем?
— Не надо преувеличивать. Не все... не таким уж чудовищем...

— А мне ведь только тридцать шесть.
— Как тридцать шесть?
— Да-да. Я моложе вас, Анатолий Ефремович. А на сколько я выгляжу?
— На тридцать... пять.

— Верочка, будет вам пятьдесят лет — вам тоже соберём!
— Я не доживу, я на вредной работе.

— В женщине должна быть загадка! Головка чуть-чуть приподнята, глаза немножко опущены, здесь всё свободно, плечи откинуты назад. Походка свободная от бедра. Раскованная свободная пластика пантеры перед прыжком. Мужчины такую женщину не пропускают!

— Ну, понимаете, можно, конечно, и зайца научить курить. В принципе ничего нет невозможного.
— Вы думаете?
— Для человека. С интеллектом.

— Я надеюсь, вы не собираетесь музицировать?
— Ага, петь хочется!
— Какое несчастье...
— Почему? Друзья утверждают, что у меня красивый... баритональный... дискАнт.
— Подождите, меня осенила догадка: вы пьяный?
— Нет, что вы! Когда я пьян, я буйный. Гы-гы-гы!.. Вот, а сейчас я тихий.
— Мне повезло.

— По 50 копеек, Новосельцев. Сдавайте деньги. На венок и на оркестр.
— Ну да, если сегодня ещё кто-нибудь умрёт или родится, я останусь без обеда.

— Ты же умница.
— Когда женщине говорят, что она умница, это означает, что она — круглая дура?

— Вы так на меня смотрите... Вы подозреваете, что это я вам приволок этот веник?
— Почему вы так говорите? Это не веник! Это прекрасный букет!
Не носил я вам букетов! Почему я... Что я, обалдел, что ли?! Белены объелся?!

— Никому из сотрудников вы бы не позволили себе швырнуть в физиономию букетом. Неужели вы ко мне неравнодушны?
— Ещё одно слово, и я запущу в вас графином!
— Если вы сделаете графином, значит, Вы действительно меня... того-этого...

— Где у вас тут дверь...?
— Где надо, там и дверь!

— Мало того, что вы враль, трус и нахал, — вы ещё и драчун!
— Да, я крепкий орешек!

— Красное. Или белое?
— Или белое. Но можно красное.

— У меня дети. У меня их двое: мальчик и... м-м... де... тоже мальчик. Два мальчика. Вот.

— Не перебивайте, пожалуйста! Я и сам собьюсь.

— А как вам моя причёска?
— Умереть — не встать!
— Я тоже так думаю.

— Какая занятная репродукция «Джоконды»!

— Ты знаешь, я понял, из-за чего мы с тобой разошлись: нам нужен ребёнок!
— Ты хочешь, чтоб у нас был ребёнок?
— Да! И как можно скорее!
— Но я не могу сейчас. До конца работы ещё два часа и Калугина тут... Я не могу уйти!

— Только, пожалуйста, побыстрее: у меня куча дел.
— Ничего, подождёт ваша куча. Ничего с ней не сделается.

— Плохо учились в школе? Я так и знала, что вы — бывший двоечник!
— Оставим в покое моё тёмное прошлое.

— Куда едем?
— Прямо!

"...Сложно осознать ценность человеческой жизни. Кто-то скажет, что она измеряется близкими людьми, кто-то - что измерить ее можно верой, кто-то скажет любовью..А другие вообще не видят смысла в жизни. Я? Я считаю, что каждый судит о себе по людям, которые равняются на него..."

"- Звезды-одни из лучших творений, созданных Богом.
- То есть ты считаешь, что Бог создал все, что нас окружает?
- А ты разве нет?
- То есть верю ли я в то, что если посмотрю на небеса и пообещаю хорошо себя вести, то Бог исполнит все мои желания? Нет.
- Значит 95 % процентов людей ошибаются?
-Жизнь научила меня тому, что 95% людей всегда ошибаются.
-Это называется вера.
-Я очень завидую тем людям, у которых есть вера, но заставить себя не могу.
- Может быть не надо заставлять?
- Картер, у всех нас были сотни таких разговоров и каждый из нас упирается в одну и ту же стену: существует ли зубная фея или нет? И никому еще не удавалось преодолеть эту стену.
-Ну.. А во что же ты веришь?
-Я ни во что не верю.
-Ни большого взрыва? Ни случайной вселенной?
-Мы живем, умираем, а стрелки часов продолжают бегать по кругу.
- А если ты ошибаешься?
-Я был бы рад ошибиться и если я не прав, то я в выигрыше.
-Мне кажется, что все не так просто..
-Неужели ты знаешь что-нибудь такое, чего не знаю я?
-Я просто верю.
-Аллилуйя, брат. Передай горчицу."