Над берегом чистого черного озера,
Ввиду его темных и мрачных глубин
Склонилось согбенное тело Гундозера,
Скандального старца - такой он один.
Он всем недоволен, весь в негодовании,
Несет негатив, критикует обычаи,
Падение нравов и непонимание.
Он непроницаемо-чёрно-набыченый.
Зажат и зажлоблен петельным удушьем,
Распят на кресте разрушающей злобы.
Он кажется тошным, бесцветным, бездушным,
Придурочным типом отдельным, особым.
Его еще в детстве прозвали Гундозером
За склочный характер и склонность к запорам
За то что за правду тяжелым бульдозером
Он всех зарывал в оглушительном споре.
Он с детства не видел людей в собеседниках,
Хоть в лоб ему, хаму, а хоть ему по лбу.
Он правде служил, был ее проповедником,
А мог бы уйти - никуда не ушел бы.
К примеру протопала женщина в розовом,
В коротком, приталенном и расклешёном -
В беседу врывается тело Гундозера:
"Не в розовом цвете. Скорее в лиловом".
Ну как не послать его, блядь, после этого,
Ну как отпинать его почеловечней?
Ушла в бледно-розово-фиолетовом
Без жаркого "Здрасьте", походкой беспечной...
За тяжкую правду Гундозер гундосый
Был бит и отправлен в бессрочную ссылку.
На горные кряжи, в снега и заносы,
Как Джин, помещенный когда-то в бутылку.
С тех пор одинок он, суров, неприкаян,
На горные кручи вопросами движим
И носит печать как зашкваренный Каин.
Исправился? Нет! Еще больше обижен.
Вся жизнь как суровое горное озеро
Скупа, холодна, абсолютно безжизненна.
В замерзшее тело и в душу Гундозера
В цветастом платке пробирается Истина...
Умчаться за правдой в чужие края
Всегда будь готов в благородном порыве.
Но только у правды должны быть края,
Чтоб труб не забила вся правда при сливе.
