Драконські історії. Мить – "Око Хаосу"
- 05.02.16, 19:57
спокій і туман цього лютого панують в місті Дракона, а душа його стала Хаосом.
краще не зазирайте йому в очі... не треба...
15
хочу сюди!
-
-
49 років, телець, познайомиться з хлопцем у віці 44-53 років
Замітки з міткою «дракон»
Драконські історії. Мить – "Червона калина"
- 26.01.16, 20:12
біла фарба з легким переливом, а червона - оксамитово глибока.
дуже сподобався мені акрил, з того що я пробувала ці фарби найкращі.
12
Драконські історії. Мить – "Симфонія моря"
- 25.01.16, 16:42
знов згадувалось літо. тепле, сонячне, яскраве... літо і море того, далекого року який тепер став "Ще до"... тепер в розмовах він завжди той що ДО. до всього того, що бодай би не ставалось... і нехай би нарешті відпустило
фото занадто сильно блищить, фарба прлинова дуже яскрава, спалах фотоапарату її сильно висвітлює, в житті дракончик просто з приємним переливом.
7
Не стесняйтесь задавать вопросы.
- 21.12.15, 10:39
— Смотри, записываю: «Волк, серый, одна штука». Сегодня придёшь ко мне на обед, я тебя съем. Понял?
— Понял.
— Есть вопросы?
— Нет.
Пошел Волк понурый.
Идёт дальше Дракон по лесу. Поймал Лису.
— Смотри, Рыжая, записываю: «Лиса, рыжая, хвостатая, одна штука». Сегодня придёшь ко мне на ужин, я тебя съем. Поняла?
— Поняла.
— Вопросы есть?
— Нет.
Пошла Лиса, закручинилась.
А Дракон дальше идёт. Поймал Зайца, говорит:
— Смотри, Косой, записываю: «Заяц, серый, уши длинные, одна штука». Завтра придёшь ко мне на завтрак, я тебя съем. Понял?
— Понял.
— Вопросы есть?
— Есть.
— Задавай!
— А можно не приходить?
— Можно. Вы-чёр-ки-ва-ю!
1
Обсидиановый Змей #10. След (часть вторая)
- 16.12.15, 22:20
С наступлением сумерек бдительного, но давно уснувшего стража разбудил раздавшийся снаружи знакомый незнакомый свист, который стал для него сигналом к действию. Убирать за собой в пещере ему не пришлось - всё выглядело так, как и по его прилёту, а потому медлить ему не стоило. Мимолётно попрощавшись со своим старым логовом, Агнар тихо выпорхнул из него, скрывшись за вершинами гор.
Под их покровом он спокойно добрался к утёсу Сталезуба, с которого ему было бы проще найти обратный путь к каменному указателю. К тому времени небо успело полностью укрыть себя тёмным одеялом, усеянном звёздами, а шум от работы, кипевшей в глубоком пустыре - заметно стихнуть. Глядя на то, во что превратилось дорогое его памяти место, Агнар, приземлившийся на легендарную скалу, невольно почувствовал в этом свою вину. Приняв в свои лапы древнюю реликвию селения, он стал главным хранителем его истории и славы, однако, кроме утёса, который спокойно существовал себе задолго до людей, ему здесь беречь было больше нечего. С ним остался лишь устный рассказ, услышанный им со вторых уст, и камень, который давно покинул свой дом.
Наследнику крови Сталезуба тяжело было смириться с тем, что другие драконы больше не узнают истинной ценности этого места и будут пролетать мимо него, не обращая внимания. Эту вопиющую несправедливость он решил исправить в ту же ночь и в тот же час. Взглотнув, красный дракончик осторожно спустился к середине утёса, смотревшей в сторону леса и осмотрелся по сторонам, чтобы его никто не заметил. Поддерживая себя на отвесном склоне когтями и крыльями, он провёл когтём по камню и оставил в нём глубокую отметину. Это обрадовало пятнистого змея, и он, недолго пораздумав над тем, что лучше на нём начертать, принялся вовсю царапать каменное полотно.
Камень хорошо поддался острым, как клинки, драконьим когтям, однако даже они от сильной нагрузки скоро затупились, и Агнару пришлось задействовать для написания другую лапу. Под конец работы, когда все десять когтей на передних лапах перестали хорошо царапать камень, дракон с большим усилием принялся дорисовывать последние штрихи когтистыми шипами на кончике правого крыла. Готовая надпись звучала так:
"Под этой скалой когда-то стоял древний человечий посёлок, чьи жители однажды помиловали упавшего на камень красного дракона. Они выковали ему стальные зубы взамен разбитых, за что дракон был прозван Сталезубом. В знак благодарности могучий дракон поселился с ними по соседству и добровольно помогал людям в их делах, часто приседая на этом утёсе, с которой он стерёг покой своего селения. По воле его сына скала эта станет нерушимым знаком дружбы людей и драконов, который устоит пред любой стихией и сокрушающей рукой"
Несмотря на немногословность, вдохновлённый Агнар был вполне доволен написанным: он оставил одинокому утёсу лишь хорошие воспоминания. Когда основная работа над написанием завершилась, он проверил правильность начертанных им символов, однако под самый конец кто-то снизу потревожил его внезапным возгласом. Его заметили.
Отскочив от отвесной стены, Агнар спешно расправил крылья и тёмным силуэтом скрылся по ту сторону утёса. С этой поры он больше не собирался делать остановок в надежде достичь новой точки пути к рассвету. Завернув над Каменной поляной строго по указателю, он улыбнулся - теперь об отце и его друзьях узнают все. Наверное. Если рассказать об этом остальным драконам, которые здесь почти не летают. Приободрив себя мыслью о встрече с ними, Агнар ускорил полёт и продолжил пересекать горы навстречу дремучей тайге.
"А что случится, если люди прочитают мою надпись?" - в холодном поту спросил себя Агнар, когда Каменная поляна осталась далеко позади. "Они же не должны знать о драконьем языке!"
Пока он увлечённо писал свой текст на понятном драконам языке, ему и в голову не мог прийти подобный вопрос. Возвращаться обратно было уже поздно и небезопасно. Спустя минуту раздумий, сопряжённых с пыхтением, он успокоил себя:
"Может, они её не заметят... Мало ли у них своих забот?"
Между тем, к середине следующего дня неказистая, по драконьим меркам, надпись собрала перед рудным карьером несколько десятков людей. Все они с удивлением и любопытством смотрели в сторону возвысившегося над пустотой утёса, который украшал невиданный прежде наскальный рисунок. Рассмотреть его поближе не разрешала охрана карьера, преградившая зевакам дорогу, однако тем, кому попадал в руки бинокль, она не слишком препятствовала. Сквозь линзы им удалось увидеть в простом рисунке сложный орнамент из мелких извилистых завитушек, росших снизу вверх и сливавшихся одна в одной в большом потоке, напоминавшем собой бурно горящее пламя.
Переговариваясь между собой на двух непохожих друг на друга диалектах, зрители строили разные предположения по поводу происхождения дивного знака и его значения. Горячее обсуждение подогревал рассказ ночного охранника, которому удалось заметить таинственное крупное существо прямо на месте рисунка, хоть и не посчастливилось разглядеть.
— Это Изыждь! - громко заявила немолодая женщина из толпы. — Это её предупреждение!
На какое-то время разговоры затихли, пока люди пытались понять, что она имела в виду. Часть людей сошлась на мнении, что это была проделка одарённых хулиганов-скалолазов, и охранник поспособствовал её осуществлению.
— Ты хоть не веришь в такие бредни, Малн? - спросил зрелый, украшенный аккуратными светлыми усами, мужчина в фуражке у стоявшего рядом светловолосого юноши с биноклем.
— Нет, пап, - сказал тот, поправляя свои нелепые очки в толстой оправе. — Значит, это правда он? Такой же, как на найденном тобой с...
— Тише... - прервал отец, наклонившись к сыну поближе. — Ты не знаешь, каким чудом мне удалось его достать. У моего напарника в тот день отобрали найденный им зуб, размером с полголовы, поэтому помалкивай об этом. Мне кажется, чудовище вернулось напомнить о себе.
— Зачем?
— Я не знаю. Столько лет прошло с зачистки руин шахтёрского городка перед тем, как на его месте устроили открытую добычу руды. До войны и передачи земель эти места были глухими и почти безлюдными. Может, это чудовище жило здесь когда-то.
— Почему ты говоришь "чудовище"? Там же был змей. Огнедышащий змей, как в легендах.
— Откуда ты это знаешь, что огнедышащий? Ты видел его в живую?
— Нет, но я найду его, - поправив очки, уверенно заявил Малн, — Мы найдём его вместе и покажем всему свету. Вернём себе всё, чего нас лишили, и навсегда уедем из этого грязного места.
— Многого хочешь, сын. Если тебе хочется уехать, никто не мешает тебе сесть на поезд.
Когда юноша открыл рот, чтобы ответить, издалека донёсся знакомый свист.
— Лёгок на помине. Благо, он всегда ходит по расписанию, - улыбнувшись сказал отец, глянув время на наручных часах. — Чудовище, которое ты хочешь отыскать, большое, и если его когти так легко исполосовали твёрдую скалу, что будет с тобой, когда ты найдёшь его?
— Я не пойду на него сам, а подготовлюсь как следует и соберу с собой тех, кто не побоится с ним столкнуться.
— Учись лучше, Малн! В следующем году ты закончишь школу и, судя по отметкам, тебе будут рады в любом высшем училище. Ты выберешься отсюда своим умом и станешь почётным продолжателем нашего славного рода. Не смей при мне вновь заикаться о поимке этого чудовища! Не стоит искать смерти, когда в тебе бурлит жизнь.
— А что, если кто-то поймает его раньше? - шёпотом спросил Малн.
— Как только это произойдёт, продашь за границей снимок, который я показывал тебе, - шёпотом ответил отец. — Тогда уже никто не посмеет усомниться в подлинности такового и цена на него взлетит до небес.
Похлопав сына по плечу, человек в фуражке покинул с ним поляну перед рудником, превратившуюся за пару часов в смотровую площадку. Малн ещё какое-то время поглядывал на таинственный символ, нарисованный на скале, и когда толпа зевак осталась далеко позади, он сказал отцу:
— На том снимке, который ты мне дал.... тот змей не выглядел злобным. Мне всегда казалось, что он улыбается, прямо как люди возле него. Думаешь, это он мог разрушить шахтёрский посёлок?
— Не знаю... Чудище или нет, он - дикое животное. Кто знает, что творится в его голове...
© Пенькин А.В., 2015
Я знаю. Даже знаю, как вас зовут, господин Фарен Бургайн, и через что вам пришлось пройти. Более того, я даже могу повлиять на то, что произойдёт с вашим сыном и сыном того, о ком вы говорили. *злобный авторский смех*
Я знаю. Даже знаю, как вас зовут, господин Фарен Бургайн, и через что вам пришлось пройти. Более того, я даже могу повлиять на то, что произойдёт с вашим сыном и сыном того, о ком вы говорили. *злобный авторский смех*
Что до моего сына: скорее он влияет на меня, чем наоборот) Отцовство сказалось на написании этой главы, но пока лишь положительно. Дело в том, что я ограничил свой интернет-сёрфинг, дав себе обязательную установку писать хотя бы по абзацу в день. Если же с воображением туго - написать хотя бы сухую фабулу, чтобы потом разбавить её подробностями на выходных. Выходные - самые плодородные дни.
Изначально эта глава должна была называться "Напоминание", однако из-за схожести с названием предыдущей главы, пришлось его изменить. В какой-то мере её можно назвать настоящим завершением предыдущей арки, из-за плотной связи с ранее упомянутыми событиями. Тем не менее, теперь Агнар действует сам по себе и именно его, а не чужие решения будут в ближайшее время задавать направление флюгеру повествования.
Как всегда, рубрика о ненаписанном:
- возраст драконов: на данный момент Агнару почти 21 год, Сагмаре - 72, а Таргру было 84;
- топонимика в рассказе зависит напрямую от того, с какой стороны преподносится рассказ. Часть из знакомых Агнару наименований с безлюдной стороны Надоблачного предела не имеют названий среди драконьих кланов, и были придуманы им и его семьёй. Также часть названий я не переводил с драконьего из-за сложности звучания. Например, название вулкана Эгнаморат переводится как "лавовая обитель";
- почему сторожевые псы карьера начали лаять лишь после того, как дракончик разбил горящую лампу? Либо они спали на другом краю пропасти, либо они были в шоке от громадного дракозаврика);
- сооружение, которое Агнар принял за крепость, на деле было металлургическим заводом;
- по поводу кошмарных снов: изначально я их не задумывал. Корень их происхождения весьма интересен, однако посвящать в него сейчас ещё рано: возможно, психика Агнара ещё не готова к этому;
- один из первых намёков на то, какой является драконья письменность в моём рассказе, был скрыт в этом рисунке: http://photo.i.ua/user/742694/100507/11786629/ . Ещё один намёк я оставил ещё в 4-й главе (надеюсь, найти его будет несложно). Его прототипом стала старомонгольская каллиграфия, переиначенная под пламенные узоры из моего раннего драконотворчества;
- Изыждь - это некое злобное мифическое существо, встречающееся в фольклоре многих южных народностей людей (подробнее расскажу, когда наш герой столкнётся с ним вплотную). Изначально его имя должно было прозвучать ещё в 1-й главе из уст Дабора, однако из-за его личного неприятия деревенских суеверий он назвал это существо "красной тварью";
- последнюю сцену возле карьера я планировал перенести в конец следующей главы, однако то, что я наметил в 11-й главе, потребует много места.
Кстати, 11-я глава будет называться "Ночлег". Интересно, есть ли в русском языке синоним этого слова для дневного сна? В случае Агнара это получается "дневлег") Сумеет ли он найти себе место для сна в незнакомых ему краях и найдётся ли там кто-то, кто сможет ему его предоставить?
Возможно, мы узнаем это в новом, 2016-м году. На следующий год я запланировал довольно сочные главы, приправленные новыми вызовами, стихотворными сказаниями и долгожданными знакомствами... Шутка. На самом деле будет посредственное чтиво с кучей штампов жанра
Спасибо всем читателям за поддержку!
Без вашей поддержки моей силы воли не хватило бы и на 3 главы. Надеюсь, я успею закончить рассказ прежде, чем отправлю сына в школу
Без вашей поддержки моей силы воли не хватило бы и на 3 главы. Надеюсь, я успею закончить рассказ прежде, чем отправлю сына в школу
4
Обсидиановый Змей #10. След
- 16.12.15, 22:00
Юбилейная, 10-я глава! Вместе с ней начинается новая арка приключений нашего дракончика, которому предстоит столкнуться с прелестями индустриализации и узнать больше о судьбе драконов, которых, по мнению людей, истребили ещё в мрачные рыцарские века.
Глава была написана довольно быстро, но из-за долгой кутерьмы с иллюстрациями сегодня я выложу старую обложку, пока новая находится на мысленной доработке. Не хочу из-за таких мелочей затягивать и без того медленное развитие сюжета.
Глава 10: След
Листву дремавших в темноте деревьев внезапно всколыхнул взявшийся из ниоткуда ветер. Ловко облетая появлявшиеся по пути возвышенности, его источник летел как можно тише и как можно ниже над землёй. Путь, который он рисовал своими поворотами в воздухе, несмотря на свою извилистость, не менял своего направления и был устремлён на север. Окружавший ночного путешественника пейзаж представлял из себя привычную ему горную местность с обилием водоёмов и ручьёв, примечательную лишь другим, более бурым оттенком породы. На первый взгляд он казался бесконечным, но стоило зрителю возвыситься лишь на пару десятков гребеньев в высоту, как за его гребенчатыми узорами проглядывался край, за которым исчезали все горы.
Стремясь скорее встретиться с братьями по чешуе, красный дракончик со своей скоростью и рвением добрался к самым подступам Серобурого нагорья, благополучно упустив ориентир, который ему следовало найти. Лишь когда его взору открылся склонившийся перед ним тёмный лес, Агнар обернулся обратно и принялся искать затаившуюся среди возвышенностей особенную гору, упомянутую матерью. Если бы он летел на большей высоте, ему не пришлось бы долго искать её, однако родительское предупреждение об опасности со стороны людей было сильным: чем ниже над землёй он летел, тем меньшей была вероятность наткнуться на неприятности. Увы, на этот раз ему пришлось нарушить данную себе установку и взлететь над нагорьем, чтобы быстро отыскать гордо возвысившуюся над низшими вершинами гору с необычными ступенчатыми склонами. Не теряя времени на осмотр непривычного ему равнинного края, Агнар возобновил свой полёт - он должен был найти вторую точку пути до наступления рассвета.
На подлёте к Ступень-горе Агнару бросилось в глаза озеро, отразившее собой свет неполного Амаира. Оно привлекло внимание юного дракона, который, закружив вокруг него, приземлился утолить нахлынувшую на него жажду. Озёрная водица пришлась по душе крылатому созданию, несмотря на лёгкий серный привкус, которого он не ощущал в ручьях Безоблачной долины. Как только рябь на воде разошлась, он, скорчив довольный оскал, глянул на свои обычные, покрытые ночным мраком, зубы, и вообразил себя Сталезубом в ранней молодости. Он не знал наверняка, было ли оно тем самым озером из повествования или таких озёр вокруг было много, однако сама возможность побывать в неизведанных прежде места добавляла ему бодрости.
Когда Агнар собрался вновь взлететь в воздух, внезапно дали о себе знать крылья, отозвавшися болезненной судорогой. Весь полёт он не щадил их в стремлении оказаться в обществе себе подобных, и даже две коротких передышки по пути не дали им возможности расслабиться. Досадно фыркнув, красный дракончик решил прогуляться по маленькой долине, пока его крылья не отдохнут как следует. Тем более, спешка была для него излишней - каменная поляна, которую он искал, наверняка находилась где-то поблизости.
Каково же было его удивление, когда спустя всего пару минут ходьбы он наткнулся на окружённое горными склонами поле, усеянное разной величины валунами. Все они выглядели так, словно вросли в землю, как чёрная россыпь вросла в чешуйчатое тело показавшегося перед ними дракона.
"Неужели это то самое место?" - прозвучала первая мысль Агнара, который вцепился в первый попавшийся ему крупный камень. И хотя ответ казался ему очевидным, он решил убедиться в подлинности этого места наверняка.
Плотно втаптывая под собой траву, он рассматривал их в надежде найти возможные следы, оставшиеся после событий, произошедших со Сталезубом, будь то остатки высохшей крови или потерянный драконий зуб, совсем не смущаясь того, что с тех пор прошло более тридцати лет. Он даже решил прибегнуть к своему волшебному зрительному приёму, чтобы убедиться, всё ли было в том месте на месте.
Долго сидя в одном положении, взором сверля камень за камнем, он не замечал каких-либо нестыковок и посторонних видений, которые могли бы ему на радостях померещиться. Лишь когда его глаза устали и все камни взглядом собрались вместе, они явили ему невидимую ему прежде картину: часть крупных камней выстраивалась в удивительно ровный ряд, над которым природе пришлось бы хорошо попотеть, будь у неё пот. Тут-то Агнар вспомнил о словах матери, которые должны были подсказать ему дальнейшую дорогу из Каменной поляны. Размяв предкрылки, он взлетел вверх, где с высоты драконьего полёта все камни лежали у него как на теле.
"Подобно стае птиц, камни проведут сквозь Серобурое нагорье в тайгу, прямо к устью Силаймы..." - напел себе в мыслях слова алой драконицы её внимательный сын. "Подобно стае птиц..."
Агнару давно не удавалось видеть птиц, летевших в стаях: зачастую лишь одиноких птичек, иногда пересекавшихся друг с другом на рассвете. Порой он питал к ним зависть, ведь им, в отличие от него, никто не запрещал прятаться подальше от дневного света в пещерном мраке. Никто не мешал им собраться вместе одним большим клином и отправиться вместе на север, в более тёплые края. Когда одной осенью на закате, в долине с соответствующим именем, он впервые увидел такой клин, очерченный ровно, как наконечник стрелы, он удивился такой сплочённости созданий, чей ум едва дотягивал до годовалого дракончика. Именно в такой стрелообразной форме соединились два ряда камней, замеченных Агнаром.
— Спасибо, папа, - тихо произнёс он в надежде, что его слова будут услышаны. Стрелка из камней была единственным указателем, к созданию которой непосредственно приложил свои лапы дракон - Агнар мог не сомневаться в её точности. Другие же точки следования были естественными наводками, с которыми ему следовало быть достаточно внимательным, чтобы не перепутать их по незнанию.
Следующей отметкой в его пути должно было стать устье реки Силаймы, впадавшей в более крупную реку, Илагду, однако Агнар не знал, насколько затянется его полёт к ней. К тому времени прошла лишь половина ночи, однако испытывать судьбу на милосердие ему не захотелось. Вместо этого он надумал вздремнуть там, где прошёл его первый в жизни сон, заодно осмотрев по пути места ранней молодости родителей.
Присев на самой высокой скале над Каменной поляной, он первым делом запомнил её расположение, а затем отыскал взглядом перевал, по которому люди могли бы в неё попасть. Как ни странно, он как раз вёл в ту же сторону, где и заканчивались горы, - на север. Лежбище Сталезуба находилось где-то там же, но немного западнее от посёлка людей, от которого остались лишь пепельные руины. Возможность побывать там разыграла в Агнаре любопытство: ему хотелось узнать, изменилась ли их участь с тех пор..
Отправившись в полёт не спеша и как можно ниже над землёй, красный дракончик вслушивался в возможные звуки и шумы, которые могли бы издавать люди, а они были на всё способны. Они могли даже отстроить селение и вернуть его к жизни, только вот драконам там были бы уже не рады - в этом незванный гость не сомневался. Пролетая по узкому ущелью Агнар скоро повстречал макушку скалы, похожую по описанию на утёс, возвышавшийся над бывшим Йиль-Фэ. Ещё немного, и он узнал, над чем теперь возвышалась легендарная скала.
Сказать, что увиденное впечатлило дракончика, значило не сказать ничего: он оказался в полном недоумении. Ему было известно, что лет двадцать назад от посёлка людей ничего не осталось, но ему и в голову не могло прийти, что от него не осталось даже почвы, на которой он когда-то стоял. Место некогда существовавшего склона и скал по бокам от него, поглотила собой пустота громадного углубления, опоясанного необычными спиралевидными склонами. Онемевший Агнар не мог оценить, насколько глубокой была эта яма, однако маленькие огоньки, разбросанные по его поверхности, говорили о том, что у него было дно и он не был пуст. От того места, которое когда-то поклялся защищать Сталезуб, остался лишь поникший на фоне соседних скал утёс.
Присев на его вершину, Агнар с замиранием сердца продолжил глядеть вглубь необычной ямы, пытаясь понять, как такое могло произойти. Люди, которые заняли эту глубину, могли быть причастны к этому, но не могли же они за короткое время просто взять и начисто стереть целую толщу горной породы? И, главное, для чего?
Когда впечатления в драконьей голове улеглись, Агнар осмотрелся вокруг и заметил крохотный огонёк у самого обрыва перед спиральной впадиной. Угрожавших своей безопасности шумов он не услышал, и потому, улучив возможность, он спикировал вниз, к маленькому светилу. Сам покрытый горючими камнями дракончик ещё со дня первой встречи с людьми хотел узнать, что же представляли из себя их крохотные, не объятые языками пламени, светочи, которые издалека напоминали упавшие с неба звёзды. Бесшумно спустившись в темноту, на зачищенную от деревьев землю, он нашёл свой светоч закреплённым на крыше маленького прямоугольного строения. Рядом с ним стояло странное устройство, до боли напоминавшее упомянутые алой драконицей самовозы, и деревянный столб с протянутой по нему толстой нитью.
В окружении людского быта маленький дракон поначалу растерялся: он не знал, что лучше изучить первым. К тому времени Агнар знал кое-какие сведения о быте и устройствах людей, часть из которых ему удалось выведать за последние семь дней, однако их могло не хватить, чтобы предупредить остальных драконов о новых угрозах со стороны человечества. Глубокий пустырь, на краю которого он стоял, был явным свидетельством одной из них. Дракон не решился спуститься в него, завидев на дне крупные самовозы размером где-то с него самого.
"Лучше не буду с ними связываться. Такие устройства чуть не убили моих родителей. Скажу лучше старейшине об этом - он со взрослыми драконами рассудит, как их одолеть. Чтобы он был ко мне благосклоннее, нужно собрать больше сведений о человечьих тайнах" - с напряжением подумал Агнар, а затем вновь обернулся к маленькому светилу людей. "А вот твою тайну я узнаю сейчас"
Таинственный источник света, к которому приблизился дракончик, был заточён в округлое прозрачное стекло, и по размерам дотягивал до фаланги большого пальца. В нём Агнар смог разглядеть лишь крохотную светящуюся змейку, которую злые люди заточили в неволю. Из добрых побуждений он решил получше разглядеть её, вцепившись когтями в прозрачный колпак. Едва он успел вырвать "змейке" свободу, как светоч внезапно вспыхнул, выделив едкий вонючий дым. Ошеломлённый дракон, не успев ничего сообразить, со всех лап и крыльев ринулся в тёмную лесную чащу, подальше от возможных свидетелей. Пересидев в темноте под звуки поднявшегося собачьего лая, он решил не возвращаться на место преступления. В голове начинающий исследователь отметил себе, что человеческие светочи не имеют ничего общего с истинным огнём и подчеркнул, что они оснащены отравленными ловушками.
Вместо того, чтобы продолжать искать неприятности на свой хвост, крылатый вредитель прислушался к своему несуществующему чутью и отправился туда, куда собирался лететь. Для этого ему пришлось описать большой полукруг около одинокого утёса, поскольку облёт был начат с восточной стороны громадного провала. Пролетая в напряжённой тишине над кронами деревьев вдали от опасных огоньков, он развлекал себя, рисуя воображением картину, где его молодые родители лихо гонялись друг за другом прямо над этими местами в чарующем свете Амаира.
Внезапно лиственное лесное полотно исчезло из-под его крыльев, явив Агнару свою оголённую подстилку. Перед ним расстелилось широкое поле из обрубленных пней и начисто лишённых зелени пустырей. Это была леденящая, неестественная для этих мест, пустота, в которой нельзя было ни прилечь, ни спрятаться. Её пересекала собой извивавшаяся в поворотах серая полоса, которая вела к возвеличившейся посреди рукотворного пустыря тёмной крепости. Над крупным сооружением царило облако из плотного дыма, бесконечным потоком источаемого из высоких, но очень тонких крепостных башен.
Впечатлительному Агнару ненадолго показалось, что этот дым могли источать заточённые в башнях драконы, схваченные злыми людьми. Наверное, ни одному другому дракону не пришла бы в голову подобная мысль: любой из них был готов разрушить всё вокруг, сжечь кого угодно и подвергнуть свою жизнь смертельному риску, лишь бы не оказазаться схваченным человеком. Лишь у Агнара был весомый довод думать иначе, однако он и сам скоро смирился с мыслью, что в дымоточащей крепости никого, кроме прямоходящих коротышек никого больше быть не могло.
"Там могут обитать только люди. Злые люди, которые убивают этот лес и горы", - рыча себе под нос, думал дракончик, и, вспомнив свою первую встречу с человеком, сделал вывод: "Добрые люди не живут в больших крепостях"
Один лишь вид на источавший дым уродливый замок, окружённый непонятными оборонительными сооружениями, пробудил в Агнаре неведомое прежде желание что-то разрушить. Тень от большого облака, покрывшая красное в камешках тело, способствовала этому намерению, однако мысль о том, что в крепости находились живые люди, остановила его. Ему нельзя было нарушать данное древнему камню слово, иначе всё, ради чего жил его отец, стёрлось бы во мгновение ока. Тем более, как показывала наука драконьих сказаний, разрушение крепостей никогда ничем хорошим не заканчивалось. Напряжённо выпустив воздух, дракончик отвернулся от мерзкого строения и устремился к противоположному краю пустыря, над которым обречённо стояли ещё нетронутые высокие деревья. Переполнявшее его ещё с детства желание увидеть своми глазами быт людей, толкнувшее его однажды безбоязненно вторгнуться в прибрежное селение, начало медленно угасать. Не такие красоты он когда-то рисовал в своих снах, наслушавшись рассказов о папиных путешествиях: их призрачный отголосок, наложенный на слой действительности, продолжал мерещиться в глазах Агнара, пока последний не скрылся за высокими макушками деревьев.
До рассвета оставалось не так много времени, когда извилистая крылатая фигура возвысилась над горным рельефом. Поиски редкой для этого края пещеры, в которой могло бы уместиться целое семейство, продлились недолго - её расположение выдал высокий уступ у самого её входа, прямо как в услышанном им рассказе. Юный дракон переживал, не занял ли кто его первую в жизни обитель, однако острый слух не выявил никаких нарушителей. Осмотревшись по сторонам, он осторожно влетел в открытый вход.
Легендарная пещера, в которой некогда обитал Сталезуб, не обладала каким-либо изыском от природы и по просторности явно уступала логову в Безоблачной долине. Внутри главного зала брали своё начало несколько малых ходов, которые были слишком малыми даже для маленького крылатого исследователя. Остатков драконьей жизнедеятельности в заброшенном логове не наблюдалось - его родители всегда были образцом драконьей чистоплотности. Единственным намёком на то, что они могли там когда-то обитать, было большое пятно сажи на каменном полу.
Агнар долго осматривал внутренности пещеры, то и дело присаживаясь на одном месте и пристально всматриваясь в все подозрительные уголки, пока его не отвлёк донёсшийся снаружи протяжный свист. Такой звук не могли издавать известные ему птицы, и потому пытливый дракон решил отправиться наружу на проверку. На выходе его встретила заря рассветного неба, которая знаменовала собой конец его ночному бодрствованию. Оказавшись в заточении, Агнар понял, что иного выбора, кроме как прилечь поспать, у него не оставалось.
"Как только солнце сядет, махну, как ветер, через горы к Каменной поляне - так у меня останется время найти Силайму до следующего рассвета. Не буду медлить - и за пять-шесть ночей я доберусь до Горящих гор, к Клановым пещерам. Там я вновь обрету семью и обзаведусь ещё одним логовом..." - воодушевляюще шепнул он себе, свернувшись калачиком на тёмном от кострища пятне и скоро громко захрапел.
За этим грубым чудовищным звуком скрывался наивный, полный несуразиц, детский сон, в котором главному герою хотелось остаться как можно дольше. Постепенно, незаметно для него, разносплетённые лоскуты сновидений начали медленно тускнеть, пока дракончик скоро не оказался наедине посреди непроглядной тьмы. Осознание этого пришло к нему лишь тогда, когда в бесконечно просторном сне стало становиться душно. Узнав давно знакомый фон, Агнар вздрогнул: скоро должно было приблизиться то самое леденящее шипение, которое испугало его до полусмерти. Однако на отсутствующем горизонте оставалось по-прежнему тихо, а в пространстве грёз становилось всё душнее. Дракончик начал задыхаться в своём же сне, словно утопающий в бездонной пучине тёмного моря. Теряя сознание под громкий стук своего сердца, он со всех сил двигал конечностями, устремившись в сторону, которая, как ему казалось, была верхом. Страх смерти не давал ему возможности остановиться, и он цеплялся в ничто, надеясь за что-то ухватиться, пока запас воздуха в лёгких не приблизился к концу. На последнем издыхании пальцы передних лап внезапно воспламенились. Всего за мгновение ока огонь перекинулся на сами лапы, передёрнув Агнара и вернув его в действительность.
Вскочив с пола, дрожавший дракончик начал глубоко дышать, приглушая своё учащённое сердцебиение. Ему показалось, что он только что разминулся с внезапной смертью. Только вот откуда ей взяться? Царивший вокруг мрак угнетал его, и потому он, не дожидаясь, пока глаза проявят очертания драконьей "спальни" провёл краем пятнистых крыльев по шершавому камню.
На каждом крыле с шипением разожглось по три горючих камня, которые своим светом утихомирили своего хозяина и позволили ему под иным светом взглянуть на место, которое было для него первым домом. Хотя это не помогло ему найти в пещере ничего родного, кроме свежих царапин на полу, тени, плясавшие от движений крыльев, изо всех сил пытались добавить ему настроения. В какой миг он обратил внимание на их "танцы" и решил внести разнообразие в их скудный репертуар. Взмахивая крыльями в разных направлениях, подключая к движениям своё тело, красный дракончик воодушевлялся, избавляя себя от остатков страха, отчего он, увлёкшись, даже разжёг свой хвост. Лихая драконья пляска прервалась, когда снаружи донёсся знакомый подозрительный свист. За секунду затушив себя и свои бурные эмоции, Агнар принял суровый драконий вид, и с осторожностью проверил время суток, одним глазом выглянув наружу.
Белые облака, занявшие большую часть голубого неба не могли сказать дракончику, было ли это утро, или время близилось к вечеру. Вылезти дальше, чтобы прочитать время по тени на земле, он не собирался: вдруг ещё люди бродят где-то поблизости. Вместо этого он прилёг в самом дальнем уголке пещеры, с которого можно было видеть небо и повернулся к нему мордой. Застыв в боевой, полулежачей позиции, он сомкнул глаза и открыл их минуты через две. Не заметив изменений, он, навострив слух, заснул ещё ненадолго, и вновь проверил обстановку, затем ещё, и ещё, и ещё...
4
Обсидиановый Змей #9. Напутствие
- 08.10.15, 22:44
Внезапно, девятая глава. Самая быстрая за последние два года! Лишь бы на качестве не сказалось
Если в прошлой главе была заметна нехватка прямой речи, то здесь её может быть даже в избытке. Боюсь, она получилась слишком эмоциональной и подчас философской, не в характерном для меня и моих драконов духе. Тем не менее, само название главы обязывает сделать её такой.
Обложку пока оставлю старую: в 10-й главе точно будет новая, более тематичная. Кстати, в этой главе будет пара "пасхалок" для тех, кто читает мои сноски в конце каждой главы)
Глава 9: Напутствие
Ночь окутала затерянную в горах долину, погрузив всех её обитателей в сон. Под звёздным безоблачным небом царила безмятежная тишина, не предвещавшая ничего плохого, но не сулившая ничего хорошего. Это было извечное состояние природы над долиной, в которой десять последних лет уединённо жила маленькая семья красных драконов. Лишь иногда среди сброда равнодушно светивших звёзд появлялся хранитель ночного света, Амаир. Его появления долго ждал крохотный дракончик, затерявшийся на фоне маленькой долины, которых повелитель ночи видел немало.
Скоро его желание было услышано - и Амаир неспешно поднялся из-за высоких гор. На сей раз он предстал перед дракончиком истерзанным, а точнее, усечённым: сказывались последствия неравных боёв с главным хранителем света. Агнар, глядя на него, как никогда ощущал свою схожесть со своим ночным другом, словно он сам лишился какой-то частички себя за прошедший день. Расстелив свои разодранные крылья по каменному порогу родной пещеры, он не знал, чем себя занять: он уже успел утолить свой голод после изнурительного испытания, а на остальное у него уже не было настроения.
Ближе к концу ночи из глубины пещеры послышались неторопливые шаги: впервые за очень долгое время драконица проснулась позже своего чада.
— Это была правда? - без приветствий произнёс дракончик, встретившись взглядом с показавшейся из мрака матерью.
— Ты уже знаешь ответ, Агнар, - тихо произнесла она.
— Поэтому он ничего мне не рассказывал о встречах со своими собратьями из Красного клана. Говорил, что это было не моё драконье дело, - пробурчал Агнар. — Почему вы прежде говорили мне неправду?
— Отец не хотел, чтобы ты видел в нём убийцу. Твоё уважение было очень важно для него.
— Но он не хотел никого убивать! - воскликнул сын. — Он лишь хотел спасти нас и своих друзей...
Агнар всхлипнул. Алая мама подошла к нему поближе и присела рядом. Отведя от неё взор на неполный Амаир, он продолжил:
— Когда-то он говорил мне, что покинул людей потому, что им больше не нужна была его помощь, что он вернул им свой долг и вернулся с зелёным камнем в родной клан. Это была единственная история, которая заканчивалась хорошо для всех. Где никого не сжигали и не пронзали в сердце... Даже она была неправдой.
— Отец очень дорожил твоей добротой. Для него твоя беззаботная улыбка стоила дороже всего твоего набора редкостей, и он не хотел, чтобы она сошла с тебя навсегда.
— Унижая меня и нападая исподтишка? - огрызнулся Агнар.
— О чём ты говоришь? - удивилась драконица.
Красный дракончик поведал матери обо всём, что произошло в ту роковую ночь. Рассказывая ей в подробностях о произошедшем, он медленно сбавил пыл и скоро замолк. История Сталезуба невольно отозвалась в его голове и придала поступкам отца совсем другой смысл. Постепенно осознав его, Агнар опустил голову и, прижавшись к шее матери, пролепетал:
— Он действительно любил меня. Я совсем не знал его...
Никогда прежде Агнар так не жалел о том, что всё своё детство боялся отца. Всякий раз, когда ему хотелось похвастаться перед родителями, суровый отец остужал его пыл напоминанием о тех слабостях, которых в нём всегда находилось предостаточно. Увидеть улыбку на суровой багровой морде было большой редкостью, и всякие попытки Агнара добиться его уважения были обречены либо на мимолётный успех, либо на провал. Порождённый этим страх не позволил ему заговорить с отцом в ту дождливую ночь под Ястребиным пиком. У него было так много времени, чтобы просто поговорить с ним, не опасаясь дурных последствий - его тогдашнее состояние не могло вызвать у отца гнева. Быть может, тогда тот признался бы ему во всём и последнее испытание никогда бы не началось. Всё могло произойти иначе.
— Кто его убил? - с дрожью в голосе произнёс Агнар, взглянув матери в глаза.
— Я не смогу сказать тебе точно. Полагаю, его убил тот, кто однажды покушался на его жизнь.
— Кто-то из людей? - насторожился пятнистый дракончик
— Молния. В ту ночь их было много, - сказала Сагмара, сохраняя холодный рассудок. — Я не обнаружила на нём следов нападения - он разбился о камень падением с высоты.
— Нет. Папа не мог быть таким невнимательным, чтобы так умереть! Может, его убила та башня, под которой он лежал?
— Будь это так, мы бы сейчас с тобой не разговаривали.
— Но ведь ничего просто так не случается! Драконы не могут умирать просто так, по случайности! - отчаянно произнёс Агнар, после чего сорвался с места и заявил: — Я вернусь к нему!
— Его там уже нет, - останавливая сына, сказала Сагмара. — Больше никто не потревожит его тело.
Холодный пот пробежал под чешуёй Агнара - взгляд матери был достаточно убедительным.
— Зачем ты это сделала? - крикнул он, после чего сдавленным голосом произнёс: — Я так хотел побыть с ним ещё. Ещё хотя бы раз...
Прежде, чем дать ответ на вопрос сына, драконица, подобно ветру, отправилась в пещеру, оставив его наедине со своим горем. На порог она вернулась, зажав в лапе что-то крохотное. Поравнявшись с Агнаром, она вручила ему небольшую шишку, вероятно относившуюся к кедровой сосне, и сказала:
— В его теле больше не осталось духа. Зато здесь ещё мог сохраниться его отголосок.
Недоумение Агнара от этого лишь возросло, и драконице пришлось добавить ясности своим словам:
— Её коснулась его кровь. Она жива, и частица твоего отца теперь хранится в ней.
— Ты снова говоришь неправду! - рассердился дракончик с чёрной россыпью. — Никакой хвои там и рядом не росло, и прилетела ты оттуда с пустыми лапами!
— Ты - наследие его крови. Ты уже коснулся её.
— Но это по-прежнему лишь шишка, - сбавив пыл, заметил Агнар.
— Подари ей имя и жизнь. Тогда она перестанет быть простой шишкой, - сказала алая драконица, чьи глаза были налиты теплом.
— Почему?
— Потому что тогда смерть твоего отца не оставит пустоты, а даст начало новой жизни. Дерево, порождённое ей, станет для тебя особенным, и ты никогда не спутаешь его среди сотен других.
Слова матери успокоили Агнара, хотя ему по-прежнему не хватало отцовского присутствия..
— Могу я посадить её там, где сам захочу? - спросил он.
— Разумеется, сынок, - улыбнувшись, ответила Сагмара.
— А имя ей придумывать обязательно?
— Это зависит от того, что ты хочешь в ней заложить. Обладатель имени перестаёт быть никем: он становится тем, кто может заставить остальных услышать себя. Даже после его смерти имя способно жить дальше.
— Значит, папино имя тоже будет жить дальше?
— Разумеется... Когда я слышу где-то раскаты грома, мне порой кажется, что это раздаётся его голос. Однажды я стала его даром судьбы, а ты - нашим огнивом.
Алая мать взяла своего сына к себе под крыло. Устроившись под ним поудобнее, Агнар впервые задумался о происхождении своего имени. На фоне ранее услышанных им грубых и извилистых драконьих имён, его имя звучало слишком просто и совсем не впечатляюще, но менять его он не собирался - это был особый дар его родителей. Вместе с тем он увлечённо принялся подбирать в своей голове имена для тех, у кого их ещё не было, и когда вымышленный список его потенциальных "жертв" был готов, ответственный сын гордо вылез из-под родительского крыла.
Хлопнув хвостом, Агнар с рвением отправился подыскивать удобное место для посадки шишки с духом отца. К делу он отнёсся со всей серьёзностью, дотошно присматривая лучший вид для будущего дерева. Наконец, ближе к рассвету, он приземлился на возвышенности, с которой открывался красивый вид на озеро и всю долину. Зарыв шишку в земле, он окружил её место лежавшими вокруг булыжниками. Будучи удовлетворённым проделанной работой, Агнар, склонившись над будущим деревом, тихо произнёс:
— Когда ты вырастешь, я назову тебя Громодревом. Хмр...
Вместе с рассветом красный пятнистый дракончик вернулся в пещеру, где он с чистой совестью провёл дневной сон и вспомнил обо всём, что покрыла мраком его недавняя утрата.
На следующий вечер он разбудил себя как можно раньше, и быстро отправился в ближайший лес, в котором ещё оставалась иссушенная древесина. Вернувшись с небольшой охапкой сухостоя домой, он разложил её на соответствующем месте, и принялся стеречь мирно дремавшую родительницу.
— С пробуждением, мама! - заявил Агнар, едва её веки открылись.
— Ты всё ещё переживаешь? - спросонья спросила драконица.
— Переживаю немного... - отведя взгляд, сказал сынок, после чего деловито разжёг костёр. — Я хочу с тобой поговорить.
Сагмара быстро пришла в чуство: такая фраза не могла быть сказана тем Агнаром, которого она знала. Тем не менее, все чёрные камешки, не считая двух отсутствующих, по-прежнему покрывали его красную чешую. Её удивило то, что сын сам разжёг костёр, когда никто его об этом не просил. После мрачной прошлой ночи в пещере огонь казался ей более ярким и тёплым, чем он был на самом деле. Как только пламя разгорелось до нужной яркости, дракончик начал разговор первым:
— В тот день, когда мы с папой вернулись в долину Заката, он пообещал рассказать мне путь в пещеры Красной чешуи, как только убедится в моей готовности. Но потом... - Агнар замялся.
— Я помню. Не утруждай себя, сынок, - успокоила его драконица.
— Да... Вот почему я хочу тебя спросить: готов ли я отправиться к нашим братьям по чешуе?
— На этот вопрос должен ответить ты сам.
— А? - вырвалось у Агнара.
— Твоя судьба находится в твоих собственных лапах.
— Как... С каких пор?
— Со дня твоего вылупления, - с полной невозмутимостью ответила алая драконица.
— Такого не могло быть! Почему тогда я раньше этого не знал? - воскликнул растерявшийся Агнар.
— Ты был ещё очень мал и очень слаб. Однако, уже тогда ты действовал по-своему, как сам того хотел. Тебе хотелось покинуть эти края, но ты всегда возвращался к нам, зная, что лишь здесь мы с отцом могли тебя защитить. Лишь у нас ты мог узнать, с какими трудностями ты мог столкнуться, и как ты мог бы с ними бороться. Ты считал нас своим истинным домом, - говорила Сагмара, пристально глядя сыну в глаза. — А мы всё это время были теми, кто прижимал тебя к земле. Ты не смог бы нам противиться - твоя жизнь лежала в наших лапах.
Откровение матери лишило Агнара слов: несмотря на всю очевидность сказанного, её холодный взгляд и глубокая интонация пробирала до самых костей. Глядя на онемевшего сына, драконица подошла к нему поближе и, смягчив тон, продолжила:
— Мы не позволяли тебе взлететь, потому что твои крылья были слабы, чтобы выдержать бурные ветра судьбы. Сейчас они стали сильнее. Взгляни на них, а затем можешь ответить себе на свой же вопрос.
Выйдя из онемения, Агнар последовал материнскому совету. На перепонках его крыльев по прежнему красовались разрезы, причинившие ему кучу хлопот в день испытания. Тем не менее, несмотря на все трудности по пути, усыпанные чёрной россыпью крылья достойно выдержали внушительную нагрузку и позволяли хозяину требовать от них большего.
— Я готов, - заявил Агнар.
— Хорошо. Я расскажу тебе путь, - сказала драконица, при этом добавив одно замечание: — Только позволь крыльям затянуться как следует - тогда и доберёшься быстрее.
Агнар не смог с этим не согласиться, и, посоветовавшись с матерью, решил перед отправлением подождать два дня: примерно столько времени должно было хватить на полное восстановление. Предоставленное ему время он решил потратить с толком, и той же ночью устроил пересмотр своей сокровищницы. Позаимствовав с себя воспламеняющийся камешек, дракончик пересортировывал свои драгоценности то по размеру, то по цвету, то по форме. Длительное времяпровождение Агнара в своей "кладовке" не могла не заметить его мама, которая скоро пожаловала к нему на огонёк.
— Красивый камень, - заметила она, завидев в его лапе осколок вулканического стекла.
— Его последний подарок... Не считая логова в Змеином ущелье, - задумчиво произнёс Агнар.
— Однажды ты его потерял, как и некоторые из других подарков отца. Как тебе удалось его найти?
— Сам не знаю. Мне случайно показалось, что того булыжника, под которым он лежал, не должно было быть там. Будто я увидел, что его там когда-то не было. Там я и нашёл камень. Точно так же... - сказал дракончик и внезапно его осенило: — Мама, я как раз хотел спросить тебя о тех сокровищах, которые лежат в Змеином ущелье!
— О своём старом сборнике камней?
— Нет. О целой постели из человечьего скарба! - с заворожённым взглядом произнёс Агнар.
На этой ноте он поведал матери об увиденном своей матери, которая, внимательно выслушав его, с недоверием сказала:
— Этих сокровищ не было у Таргра.
— Но почему нет? Он ведь дружил с людьми и мог что-то у них позаимствовать.
— Нет! - со всей серьёзностью отрезала Сагмара. — Единственной вещью, которую он взял у людей, был Змеекамень. Даже после разрушения их посёлка он не взял оттуда ничего. Ты не помнишь, какие символы были начертаны в тайнике?
— Помню, но лишь примерно, - сказал Агнар, после чего своими заострённым когтями снизу вверх нашкрябал на камне увиденное послание.
— Нет, - вглядываясь в каракули, сделала вывод драконица. — Тех сокровищ не было в Йильфэ.
— Йиль-фэ? - переспросил дракончик, с трудом выговорив губной звук.
— Да. Так называлось селение, в котором твоему папе выковали новые зубы. Я даже помню его написание по табличке под утёсом.
Рядом с каракулями Агнара алая драконица начертала более отчётливые символы, отличавшиеся большей угловатостью и простотой форм. Все они дружно разместились в одной горизонтальной строке.
— И как мне такое прочесть? - смущённо произнёс дракончик.
— Так ты его не прочтёшь. Те люди читали слева направо, по строкам, а вот строки читались сверху вниз. Насколько я помню...
— Совсем неудобно, - заявил Агнар, после чего задумчиво спросил: — Выходит, это были чьи-то чужие сокровища?
— Полагаю, что так. Кстати, ты отыскал вверенный тебе Змеекамень?
— Да. Как только вернусь к себе, я сразу же его перепрячу получше. Всё-таки, теперь я его хранитель, - со всей ответственностью сказал юный страж камня, и, подумав о самом камне, обратился к матери: — Мама, ты не помнишь, как звали предыдущего хранителя, который был перед папой? Того человека со снежными волосами?
— Помню. Его звали... Кх... Гх...
Драконице оказалось непросто произнести человечье имя: её пасть, как и у прочих сородичей по крови, не была приспособлена к произношению губных букв, которых хватало в людской речи. Конечно, в своё время некоторым драконам удавалось разработать свою речь и упростить произношение человечьих слов, однако Сагмара явно не состояла в их числе.
— Гёрхальд! - воскликнула она, но, немного усомнившись, добавила: — Или Гёр-Фальд...
— Значит, Гёрхальд! Так и запомню, - уверенно заявил Агнар и продолжил разбирать своё драгоценное добро.
Как только пересмотр был успешно завершён, красный в угольную крапинку дракончик по-хозяйски избавился от накопившегося в пещере пепла со старых костров и отправился наружу. Перед новым рассветом у него оставалось время, чтобы найти того, кто ещё нуждался в имени. Этой жертвой оказался старый знакомый Агнара, который, по вине последнего, не один год ходил с подкошенной набок головой.
Полуторарогий горный баран проснулся в страхе, едва заслышав взмах драконьих крыльев, но убегать не стал - рисковать было бы себе дороже. По традиции присев к нему поближе Агнар долго пытался поймать его взгляд, и когда, наконец это произошло, он как можно тише сказал ему:
— Не бойся, я тебя не трону. Из всех баранов и прочих животных ты всегда был моим верным подданным и потому я дарю тебе твоё собственное имя. Отныне ты... - с интригой затянул Агнар, после чего лаконично воскликнул: — Кхелхазоахр!
От такой чести уполномоченный баран чуть не подпрыгнул... от ужаса. Правда, бежать так и не решился - Кхелхазоахр был гораздо умнее своих сородичей. Причудливое имя, возможно, первое имя, которое когда-либо змей мог дать барану, в переводе с драконьего звучало весьма почётно: "Ваше однорогое бараншество".
Раздав имена будущему дереву и нынешнему "вассалу", Агнар напомнил себе ещё одно имя, обладателя которого он не мог встретить в Безоблачной долине. Его юный дракон решил оставить напоследок, когда он отправится навстречу к родному клану. До тех пор у него оставалось не так много времени, чтобы ещё раз осмотреть владения своего детства.
Следующей ночью красный дракончик в одиночку полетел туда, куда, как правило, летал редко. Наверное, любой человек, далёкий от бескрайних водных горизонтов всегда мечтал бы вырваться к морю, и не возвращаться оттуда надолго, а быть может, и навсегда. Драконы же не испытывали к большой воде такой привязанности, а у Агнара её было ещё меньше. Несмотря на то, что ближайшее море находилось менее, чем в получасе лёта на восток от Безоблачной долины, он почти не наведывался к морскому берегу.
Как только водная гладь показалась на ночном горизонте, Агнар замедлил свой полёт и начал напряжённо хрюкать себе под нос. Приземлившись на высоком утёсе, который напоминал карабкающегося вверх медведя, он осмотрел живописный берег моря, которое драконы с давних времён прозвали Берилловым. Разумеется, живописным он мог быть разве что для художника. Для мореплавателя такой берег был бы недосягаем из-за обилия подводных скал, подстерегавших на подступах к нему. Сам берег представлял из себя узкий выступ на склонах уходивших в воду гор и ничем экзотическим не выделялся.
С этим местом у Агнара были связаны лишь неприятные воспоминания об одном из его первых полётов на море, где он едва не утонул, попав под возникшую из ниоткуда высокую волну. Тогда ему повезло лишь потому, что мама вытащила его из воды: плавать он тогда не умел. Нельзя было сказать, что с тех пор Агнар стал плавать лучше, однако маневрирование над водой и реакция на внезапные выпады волн на порядок усовершенствовались.
Осмотревшись по сторонам, юный дракон обратил свой взор на юг: когда-то давно его отец говорил ему о том, что где-то там, за широкой твердью этих земель начиналось бескрайнее Заокраинное море, посреди которого плавал окутанный вечным туманом остров, на котором жили зелёные драконы. Словно в противовес им, обитель синих драконов была затеряна где-то в глубине самой широкой на свете Жаровной пустыни, располагавшейся на полпути к северному краю света. Насколько Таргру было известно, ни зелёным, ни красным драконам никогда не удавалось отыскать её.
Что до самих красных драконов, то они всегда обитали в просторных горных краях, зачастую, удалённых от моря. Наверное поэтому Агнару захотелось, вопреки нелюбви к этому месту, ещё раз взглянуть на ночное море: он не знал, когда ему в следующий раз захочется вспонить шум морской волны или запах морской свежести. Напоследок он, тяжело фыркнув, пустился в полёт над волнами, поглаживая их кончиками своих крыльев, как в день встречи с морским светочем людей. Скоро он распрощался с Берилловым морем и по пути домой поохотился от души - перед длительным полётом ему следовало усыпить голод в первую очередь.
Вечером следующего дня семью красных драконов разбудило завывание ветра, доносившееся снаружи пещеры. Подняв себя с места, Агнар первым отправился проверить погоду в долине. Увиденный пейзаж порядком удивил проснувшегося дракона: впервые за последние четыре амаирья небо было полностью окутано серыми непроглядными тучами. По просторам долины гулял ветер средней силы, недостаточной, чтобы дракон мог испытывать неудобство в воздухе. Тем не менее, общая обстановка была мрачной.
— Мерзкая сегодня погода. Совсем не лётная, - заявил матери Агнар, разжигая новый костёр.
— Мы с твоим отцом и не в такую погоду летали, - преисполненная спокойствия, сказала мама-драконица. — Помню, как резко испортилась погода, когда я с крохотным тобой в лапах перелетала Надоблачный предел. Даже великолепное предчувствие подвело твоего отца. Тем не менее, уже через день мы обживали пещеру в долине Заката.
— Лишь бы только дождь не пошёл вновь...
— Вряд ли тебе это помешает. Как себя чувствуют твои крылья?
— Прекрасно, - сказал Агнар, размахивая своей красно-зелёной парусиной, чем едва не погасил огонь в пещере.
— Значит, ты готов отправиться в путь. Садись поближе ко мне, и я скажу тебе, куда держать путь...
(завершение главы будет в течение часа)
6
«Найбільший пазл з наметів»
- 13.09.15, 14:25
- НЕЙМОВІРНЕ ПОРУЧ
Щоб встановити рекорд на «найбільший пазл з наметів» у жовтні 2012 року на пляж в Циндао (Китай) звезли 900 наметів, розставивши їх у формі китайського дракона.
3
Уроборос в круге (или в квадрате?)
- 09.09.15, 22:50
Доброго вечера! Я продолжаю фигачить мусорную хрень дарить вторую жизнь отходам производства. На сей раз захотелось остановиться на пустых катушках из-под скотча, которые очень быстро расходуются на работе.
Ввиду бесконечности одной из сторон "полотна" я решил нарисовать что-то столь же бесконечное.
В голову сразу же пришёл старина Уроборос, который уже не один век никак не насытится своим хвостом. Пока у меня было пару свободных минут на работе, я потихоньку работал над деталями. За пару недель получилось это:
В голову сразу же пришёл старина Уроборос, который уже не один век никак не насытится своим хвостом. Пока у меня было пару свободных минут на работе, я потихоньку работал над деталями. За пару недель получилось это:
Рисунок делался без карандашного эскиза (сразу ручкой). Крыло для змея я нарисовал нарочно, чтобы скрыть полосу, пересекавшую "фон". К тому же, у его прототипа 5-летней давности, тоже были крылья. Принеся катушку домой, я сравнил обоих змеев.
Короче, круг в круге или Уроборос в квадрате
Интересно, что у свежего Ури более мягкий характер, менее острое тело и более хитрая мордяка. Может, семейная жизнь сказывается
11
