Фонд как фонд, ничего примечательного. Обычные девчушки ранне-предпенсионного возраста, обычная офисная мебель, компутеры, фенольный линолеум, флизилиновые обои, пластиковые окна...

Учреждение как учреждение, не музей, но и не ЖЭК, средней монументальности контора, со следами достатка и ароматом интеллектуального труда внутри.

Но я не о том хотел поведать.

Хотел я поговорить о том, чем в нашей стране занимаются подобные учреждения и какова их роль в становлении государственности на просторах нашей страны.

Итак, в дверях меня встретили хмуро. С трудом опознали мою фигуру через инд. код и сурово попеняли за долгую неявку. Дескать, давно эти стены не видели моей инд. личности под номером ХХХХХХХХХХ. Мой номер прилично выпал из документооборота и неприлично потерялся в недрах ПФУ. Непорядок!

В пространных выражениях на специальном жаргоне мне объяснили, что все время, пока я прятался от недремлющего ока фискальных органов, мой инд. номер ХХХХХХХХХХ доставлял нешуточные хлопоты девушкам из ПФУ. За это время они успели сделать 3 косметических ремонта, повесить и снять 2 портрета Президента, выйти в декрет и даже вернуться оттуда со следами орифлейма на лице. Мое дело передавалось из рук в руки, обрастало нервами, выговорами и строгими выговорами с занесением, а я так и не удосужился показаться и покаяться. Ни разу!

Контрольным гвоздем был забит железный аргумент о том, что впоследствии я обязательно приползу к ним и буду клянчить деньги, которые сейчас от них злостно утаиваю.

Вся тирада произносилась в тональности си-бемоль-минор, на одной ноте и навевала сонливость. Пока текла речь, я успел вспомнить, что в каких-то ВВС голос диспетчера тоже был записан женским тембром, в силу чего самолетики все летели и летели...под откос, в пыль то ли пустыни Сьерра-Невада, то ли другую какую знаменитую пучину. Совесть моя крепко спала, похрапывая на переливах голоса дикторши. Точь в точь как у тех безвестных пилотов невыясненных ВВС непонятной державы. Но чу!

На слове "деньги" я встрепенулся и начал кое-что понимать. Я стал смутно догадываться, что сейчас мне нахлобучат какой-то долг, который я отродясь не брал у пенсионного фонда, но который буду обязан вернуть под страхом репрессий.

Видит бог, я ничего не занимал у этих скромных барышень, не распоряжался их сбережениями и не пускал по ветру бюджетные и полубюджетные средства. Четвертьбюджетные средства я тоже не пропивал. Не в моих правилах бухать на чужие деньги!

Все годы, которые я провел вдали от ПФУ, были отмечены скромностью и воздержанием, добродетелью и умеренностью, разумностью и почти монашеской рачительностью. Все эти годы я вел почти натуральное хозяйство, вдыхал воздух дикой природы, взирал на ясное небо и не помышлял ни о каком ПФУ, ни в хорошем ключе ни в дурном. Да, были трудности, были даже лишения, были дикие животные и буйный бурьян, были злодейские вредители, были вандалы и просто хулиганы - много чего было. Но не было в моем сердце ПФУ!

Барышни были правы - я приду в их чертоги, я нанесу визит в замок, где томятся они, целомудренные наложницы пенсионного фонда. Возможно, я даже заикнусь про то, что я вырос, возмужал и пробрался сквозь все перипетии жизненных коллизий к порогу старости. Но случится это лет через 25, не раньше. К тому времени барышни сильно поблекнут, утратят округлость форм, сексуальную привлекательность и станут радикально желчными и склочными. Я тоже буду не в лучшей форме для флирта.

Но к тому времени у меня появится куча времени на общение, грандиозный опыт и шикарная одышка. Если появится, будет, сохранится и главное, если я доживу до всего этого великолепия!

Да, мы пришли к рубежу, логическому порогу, за которым начинается метафизика!

У меня может появиться потребность в государстве, стараниями которого я дожил до седых волос, в государстве, которое помогло мне отрастить отличную седую бороду и вырастить рельефные морщины на лице. Весь этот сгусток я приволоку к крыльцу фонда и возможно попрошу милости, вибрируя слабым голосом. Тогда слегка подвявшие цветочки из вазы пенсионного фонда вынут козыри и будут бить меня ими наотмашь по синему носу с прожилками.

- Дедушка, где вас носило? - уточнят они дислокацию.

- Дык я это... - потуплю я взор.

- Вот и идите откуда пришли! - резонно назовут адрес они.

- Простите что потревожил.. - извинюсь я.

В таком или примерно таком ключе будет проходить мой единственный диалог с пенсионным фондом.

А разве может быть иначе? Если в руках и на счетах конторы, куда стекаются денежки плательщиков находятся все карты колоды, если сама колода в виде плахи стоит у них во дворе, если они и только они варят похлебку в своих светлых ароматных кабинетах для таких горемык как я. Иначе быть не может!

Издревле с просителями и ходоками обращались сурово, издавна им спуску не давали в размышлениях как бы они не обнаглели и не попросили больше положенного. И надежды на то, что фонд снизойдет до меня и добавит елея в голос, нет ни малейших. А посему, если кратко, у меня к ним авансом нет подобающего энтузиазма и фанатизма в отношении светлой идеи "Дай чтобы потом взять" тоже не просматривается.

Суровая жизненная школа и яркие примеры соседей, родственников и знакомых однозначно говорит - фонд должен ломать неофита. Ломать его полностью! "А где вот эта справка?", "А эту бумажку вы заверили?", "Подождете!", "Сказали же - приходите позже!", "Ничего сделать не можем - это ваши проблемы" и многие-многие другие слоганы и речёвки скрашивают досуг пенсионеров, толкающихся в коридорах государственного фонда. Пенсионерки отроковицами жмутся к стеночке, шикают друг на друга, шушукаются и приговаривают "Они заняты, им нельзя мешать"(с). Это совсем не добавляет доверия к фонду.

Не добавляет веры в праведность дела и то, что при пересылке СМС-ки ее стоимость увеличивается на 7%(связисты уточнят) за счет аппетитов ПФУ; при купле-продаже недвижимости, яхты, бомбардировщика и прочих бытовых безделушек нужно 1%(риэлторы уточнят) от оценочной стоимости отдать в лапки горячо любимого ПФУ. Другими словами, пока я вращаюсь на фискальной территории этой страны, пока покупаю лыжи и груши, сигареты и кафель, коньяк и наушники, цветы и пиджаки, я каждый раз опосредовано отстегиваю крохи государству. Эти и другие отчисления обезличены, они не привязаны к конкретному плательщику, который через 25 лет придет за ними. Заведомо не придет плательщик также в случае острого отравления колбасой, неудачного приземления с крыши, неловкого пилотирования автомобиля или нечеткой "зебры" перед этим автомобилем; а также неуклюжего жонглирования диагнозами в "истории болезни".

Все это делает последующее посещение фонда затруднительным до полной невозможности. Излишек средств при этом тоже обезличивается и попадает на конвейер замысловатого распределения очень порядочными людьми, имеющими деток, пляжи и бомбардировщики миксеры в туалете.

Кроме того, постоянный рекламный визг "Мы увеличим пенсии!", "Бюджет выделил на пенсии..." и прочие заклинания действуют на нервы людям, находящимся на обочине пенсионной индустрии. По факту, фонду из года в год не хватает средств на содержание пенсионеров и виноваты в этом все кто угодно, но только не слуги народа и не мудрое туманное законодательство, принятое ими в условиях ограниченной видимости и логики.

Исходя из вышеизложенного, а также того, что в изложение не попало, считаю своим долгом вознести молитву Всевышнему: "Сделай что-нибудь, Господи! Вразуми умных и научи глупых! Наведи порядок с государственным пенсионным фондом! Господи, ты же придешь к ним за пенсией!..".

Надеюсь не дожить до пенсии, с уважением.

Подпись.