Часть 2

Любое событие, каким бы неожиданным оно не было, имеет свои причины. И мы в свою очередь постараемся их выявить, в меру нашего понимания.

Для свидетелей и участников тех событий совершенно ясно одно – невозможно понять причины и логику описываемых событий, если фокусировать сознание только на штурме Грозного. А причины рождались в предшествующих годах, начиная с 1990 года, когда на общенациональном съезде чеченцы избрали своим лидером генерала Джохара Дудаева.

Без преувеличения можно сказать, что Джохар Дудаев был одним из самых талантливых политиков своего времени. Он не только прибегал к возвышенным призывам любить свободу и презирать рабство, но и мыслил реальными категориями, и самое главное хорошо знал, что можно ожидать от противника.

Зная все вероломные приемы кремлевских главарей, он всегда на несколько шагов опережал их. И самое главное, абсолютно не верил ни в одно обещание представителей российских властей, которые периодически приезжали в Грозный с «выгодными» предложениями.

Дудаев был вежлив, корректен, улыбался, демонстрировал готовность вести честные переговоры, но в вопросе независимости был тверд, как скала.

Ельцин решил действовать жестко и 7 ноября 1991 года объявил о введении на территории Чечни чрезвычайного положения. В ответ на это решение Ельцина Дудаев ввёл военное положение.

Была проведена операция по вооружённому захвату зданий российских силовых министерств и ведомств в Чечне, разоружены военные части, блокированы военные городки минобороны России, прекращены железнодорожные и авиаперевозки. ОКЧН (Общенациональный конгресс чеченского народа) призвал чеченцев, проживающих в Москве, «превратить столицу России в зону бедствия».

Самым шокирующим для Москвы было то, что по приказу Дудаева штурмом захватили здание КГБ в Грозном. Это был 2-ой случай в истории, когда архивы КГБ (НКВД) попали «не в те руки». Первый раз это произошло летом 1941 года, в Смоленске, когда под быстрым натиском немецких войск, чекисты, сбежали, не успев вывести свои архивы.

Дудаев действовал решительно, но всегда оставлял место для равноправных переговоров с противником. Народ же настраивал на то, чтобы был готов отстаивать свою свободу.

Его упрекали в том, что он не создает национальную армию, что нет танков, пушек для защиты этой самой свободы.

Как профессиональный военный и как политик Дудаев знал, что имеющимися ресурсами в условиях тотального саботажа российской агентуры, которая повылазила из всех щелей, попытки создать даже подобие армии на тот период было бессмысленным делом. Поэтому он сконцентрировался на создании Главного штаба, во главе которого назначил генерала Аслана Масхадова и организовал несколько боеспособных батальонов. Но не на этом строился расчет, это был всего лишь координационный центр на случай войны.

Джохар считал, что внешнюю агрессию можно остановить только всенародным сопротивлением. И Дудаев, обращаясь к многотысячному митингу говорил: «Вы являетесь нашей армией, нашими танками, пушками, самолетами… и мы победим с помощью Аллаха любого врага, который захочет отнять нашу свободу».

Мы вынуждены делать все эти отступления, и стараемся делать их по возможности короче. Потому что без знания предшествовавших событий невозможно понять сам дух и смысл того времени и последующие результаты.

Незадолго до вторжения российских войск случилось событие, которое с одной стороны подняло дух и готовность чеченцев к борьбе, а с другой стороны ускорило вторжение российских войск в Чечню.

26 ноября 1994 года.

Утром 26 ноября 1994 года в Грозный с 3-х сторон вошла так называемая вооруженная оппозиция при поддержке российских спецслужб и российской бронетехники.

Чтобы понять о ком идет речь, надо кратно напомнить, что собой представляла эта оппозиция. Российская власть стала культивировать эту оппозицию в Чечне с первых же дней прихода к власти Дудаева. Москва всячески поддерживала и подпитывала своих марионеток, состоявшей в основном из представителей бывшей партийно-хозяйственной номенклатуры.

Оппозиция контролировала Надтеречный район, и оттуда периодически проводила диверсионные вылазки в Грозный.

Помимо этого, оппозиция имела своих сторонников в основном из числа старой чекистской агентуры почти во всех селах. Причем порой даже близкие родственники были в разных лагерях.

Оппозиция использовала любые формы противостояния, от бессрочных митингов до вооруженных столкновений. Однако симпатии подавляющего большинства народа были на стороне Дудаева и слово «оппозиция» стало восприниматься, в Чечне как ругательство. За этим термином основательно закрепился образ предательства и русских марионеток.

В качестве лидеров оппозиции Москвой были назначены бывший майор милиции Умар Автурханов, экс-спикер российского парламента Руслан Хасбулатов и Беслан Гантамиров (бывший мэр Грозного). Все они так или иначе представляли старую чекистскую агентуру суфистской секты накшбанди, которая при советской власти занимала привилегированные позиции в чеченском обществе.

Был организован так называемый «временный совет», во главе которого назначили Умара Автурханова. К нему была приставлена охрана из офицеров ФСК.

Москва всячески старалась навязать общественному мнению незамысловатую политическую фальшивку. Мол, вся проблема во внутричеченском противостоянии и необходимо враждующие стороны посадить за стол переговоров. И естественно, Ельцин должен был выступать в качестве третейского судьи.

Но имя Джохара Дудаева было популярно в арабском мире, в странах бывшего соцлагеря и в самой России, потому что все знали - он твердо противостоит имперским притязаниям Москвы. И конечно, уж никак не собирался переговариваться с российскими марионетками, которых откровенно презирал.

Дудаев также не собирался ехать на переговоры в Москву в статусе вассала, как он говорил, чтобы «выслушивать фамильярное хрюканье Ельцина». Настаивал на том, чтобы местом переговоров была нейтральная страна с полным соблюдением международного протокола.

Первый штурм Грозного начался рано утром 26 ноября 1994 года. Отрывки из воспоминаний одного из российских офицеров-наемников, принимавшего участие в том штурме на стороне оппозиции.

«К тому времени административная граница с Чечней была блокирована внутренними войсками, в Моздоке был развернут штаб. Это были не пузатые менты, а солдаты и офицеры – с техникой и оружием, все, как и положено по штатному расписанию…

В отрядах оппозиции были танкисты, мотострелки из частей российской армии – офицеры, прапорщики-сверхсрочники, сержанты и рядовой состав. В состав отрядов оппозиции было передано 6 вертолетов с экипажами по 3 человека – 18 человек. Пилоты набирались из Северо-Кавказского военного округа…

Было до сорока танков (по различным источникам, от 40 до 42-х), 10 БТР. В Грозный входили с трех направлений, в том числе через Петропавловское и Терский хребет. Мы дошли до Грозного без сопротивления, ехали по улицам на грузовиках и БТРах, минуя пятиэтажки. Впереди меня проскочили танки. Десанта на борту не было. Оппозиция шла колонной – пара танков, за ними – 2-3 машины с пехотой, затем снова танки…

А танки пошли вперед, к дудаевскому дворцу. В тот момент поступили данные о том, что захвачен телецентр, и единственной целью остался дворец Дудаева.

...Когда мы шли по Грозному, проезжающие машины останавливались – люди глазели на нас, не понимая, что же происходит в городе. Население ничего не знало…

У меня сложилось впечатление, что плана вообще никакого не было. Замысел был один – зашлем танки в Грозный и наведем там шороху. Были определены цели, в частности, телецентр, дворец Дудаева, который называли "Реском", и другие. Перед штурмом всем бойцам оппозиции раздали вязаные шапочки серого и коричневого цвета для того, чтобы отличать своих от чужих. На танки нанесли белые полосы…

26 ноября 94-го нагнали технику, людей вооруженных. Думали, что дудаевцы увидят все это, сильно испугаются и убегут. Расчет был сделан на устрашение. Но оппозицию расстреляли в центре, в районе Бароновского моста и на улице Маяковского, перекрестке со Старопромысловским шоссе, когда она отошла назад…

Дымящийся танк откатился назад; его успел покинуть экипаж, и затем начал рваться боекомплект. Куски брони летали над нашими головами. Я впервые увидел, как танковая башня разлетается на куски…

26-го мы отошли в Знаменское. Некоторые говорят, что в Грозном бои продолжались еще 27 ноября. Но это не так. Все закончилось в тот же день, а оппозиция вернулась в места постоянной дислокации – в Знаменку и Урус-Мартан. 18 танков из 40 вышли из Грозного…».

Приведенные отрывки из рассказа этого русского наемника примерно отражает картину того дня. По сути, до последнего момента никто не ждали этого вторжения.

До зубов вооруженные колонны оппозиции вошли в город. Первым в бой вступил «Абхазский батальон» Шамиля Басаева. К полудню уже прибыло подкрепление из близлежащих сёл. Все фактически закончилось в тот же день ко времени послеполуденной молитвы. Нет смысла оспаривать некоторые детали, в частности количество бронетехники по некоторым данным превышало 100 единиц. Не в этом суть.

Мы хотим обратить внимание читателей на слова профессионального военного, который говорит: «Я впервые увидел, как танковая башня разлетается на куски…». То есть, броня башни толщиной до 80 см разлетелась на куски….

Но был еще более удивительный эпизод – танк, который прорвался к президентскому дворцу, разорвало так, что его башня взлетела и опустилась на крышу пятиэтажного здания. И одновременно 42-х тонная станина танка поднялась в воздух, перелетела через комплекс пятиэтажных зданий и, проткнув асфальт, на треть вошла в землю на соседней площади …

Простые люди удивлялись, но думали, что так, наверное, бывает на войне. Только профессиональные военные были по-настоящему поражены. Они-то знали, что боекомплект в танке, как бы он ни разрывался, не может превратить танк в ракету. Завораживающую нереальность этой картине, добавляли окровавленные части человеческих тел, висящих на деревьях.

Это была еще не война, а ее прелюдия. На лицах людей читалась тревога и сосредоточенность. Душа не принимала войну, и поэтому было много досужих рассуждений о политическом решении вопроса. Только истинно верующие не обманывали себя, и ясно осознавали, что войны не избежать. И «летающие танки» восприняли как караматы (знамения).

Западные телекомпании показали кадры с пленными офицерами Таманской и Кантемировской дивизий. В плен попало около 40 человек. Москва всячески старалась отмежеваться от прямой причастности к штурму города и отрицала, что пленные числятся в российской армии.

Дудаев пригрозил их расстрелять, раз эти наемники никому не принадлежат. И тогда Ельцин вынужден был признать их своими.

Чтобы окончательно не потерять лицо, Ельцин объявил Дудаеву ультиматум в привычном стиле кремлевских главарей, что «в течение 48 часов бандформирования в Чечне должны разоружиться и сдаться». В противном случае пригрозили полномасштабной военной операцией.

Но это было пустое сотрясение воздуха. Все знали, столкновения не избежать в любом случае и все решится на поле боя.

Естественно, что после такой неудачной авантюры, дальнейшая игра во «внутричеченское противостояние» потеряла смысл. Маски были сброшены и 11 декабря российские войска вошли на территорию Чечни.

Это было ожидаемо. Чеченцы готовились встретить своего извечного врага, и теперь уже ни для кого не имела значения политическая риторика о правах, о суверенитете, об уставе ООН и пр. Игры закончились. Воспринималось только одно слово – ГАЗАВАТ, привычное и понятное слово для всех поколений горцев Кавказа – священная война против неверных.

Шамсуддин Нашхоев, участник войны
Кавказ-Центр
http://www.kavkazcenter.com/russ/content/2016/12/03/113741/znaj-svoyu-istoriyu--my-rasskazhem-vam-o-tekh-dnyakh-starayas-priderzhivatsya-pravdy---.shtml

ЗНАЙ СВОЮ ИСТОРИЮ. «Мы расскажем вам о тех днях, стараясь придерживаться правды...»

Часть 3

За 3 с лишним года свободы чеченцы преобразились, и надо отметить немалая заслуга в этом была Джохара Дудаева и его соратников по ОКЧН.

Были разрушены психологические барьеры, которые имперская пропаганда десятилетиями насаждала среди покоренных народов. Дудаев будил у чеченцев историческую память и чувство достоинства. Часто повторяя, что позорно покоряться русским крепостным рабам, у которых нет ни религии, ни чести, ни морали.

Объяснял просто и доходчиво. Дудаев говорил, какие бы названия русский не придумывал для себя: «спецназ», разного рода «береты», «альфа» и далее по алфавиту, это только лишь названия, которые ни на йоту не меняют суть русского – он как был, так и остается тем же самым жалким, безропотным рабом.

Люди поверили в себя, в свои силы и право отстаивать свою религию и свободу, защищать свою землю.

В то время произошел интересный случай, ставший самой обсуждаемой новостью. 5-6 сельских охотников из села Саади-котар наткнулись в лесу на спецгруппу русских кафиров «Скорпион», засланную в Чечню для диверсионной работы.

Сделав предупредительные выстрелы, охотники предложили им сложить оружие. Подумав, что попали в засаду, группа спецназа из 40 человек сдалась сельским охотникам. Спецоружие, которое у них изъяли, доверху заполнило телегу.

«Танки горят как спичечные коробки», - говорил Дудаев. Многие воспринимали это, как шутливое преувеличение, чтобы подбодрить народ перед будущим столкновением.

Однако 26 ноября чеченцы убедились воочию, что танки действительно горят как спички.

Более того они могут разрываться так, что башня оказывается на пятом этаже и станина перелетает на соседнюю площадь. По воле Аллаха, по Его мудрости это бесславное танковое вторжение оппозиции, и ее позорный провал подняло дух чеченцев и их готовность к сражению.

И привело это к тому, что 31 декабря 1994 года народ не испугался и не разбежался при виде танковых колон. Более того, танки превратились в мишени для чеченских гранатометчиков. И впервые за многие десятилетия российские генералы убедились, что вводить танковые колонны в город – большая ошибка. Во всяком случае, вводить танки в Грозный точно было ошибкой.

И все же, говоря «народ не испугался», необходимо сделать уточнения. Народ до последнего момента надеялся, что возможен какой-то мирный исход, какие-то мирные переговоры. Но когда стало известно, что начался штурм Грозного, сердцами большинства людей овладели печаль и страх.

Даже многие из тех, кто приобрел оружие и готовился выйти на джихад, сидели у себя в селах, прислушиваясь к грохоту канонады. А грохот этот был слышен и в отдаленных селах Чечни.

И только, когда на следующий день по местному телевидению выступил Джохар Дудаев, и была показана сгоревшая российская бронетехника и трупы агрессоров, люди воспрянули духом. Значит, идет сопротивление, значит, идет сражение! И в Грозный начали подтягиваться добровольцы, группами и отрядами из разных сел.

Три первых барьера страха.

Все прибывающие в Грозный тогда скапливались на площади «Минутка» в южной части города. Здесь уже реально ощущался запах войны, так как в близлежащих жилых комплексах, хотя и изредка, но долетали танковые снаряды. Но вся основная канонада доносилась из центра города. Большинство было без оружия. У некоторых были лимонки, у некоторых охотничьи ружья. Вооруженных автоматами и гранатометами было мало.

Прибытие в город, можно было оценить, как преодоление 1-го барьера страха. Но подвигнуть людей пойти в центр города, где шла битва, было трудно. Масхадов присылал своих помощников, чтобы призвать собравшихся прийти в главный штаб.

Представитель Масхадова обращался к группам ополченцев и затем направлялся с теми, кто решился на сражение, в центр города. Главная улица, по которой шли к центру, обстреливалась минометами. По пути часть добровольцев отставали и незаметно сворачивали в проулки и подъезды. Так что, пока доходили к мосту через Сунжу были случае, когда от группы оставалось 5-7 человек, и их можно было причислить к тем, которые преодолели 2-й барьер страха.

Оставалось пройти мост, чтобы попасть на площадь, где справа стояло здание совета министров (совмин) и слева на другой стороне площади президентский дворец, где и находился главный штаб.

Мост, который называли «совминовский», простреливался из БМП и крупнокалиберных пулеметов со стороны республиканской библиотеки. И тот, кто решался пройти через него, преодолевал 3-й барьер страха.

Перед мостом, прячась за стенами ближайших домов, скапливалось по нескольку десятков человек. Изредка, кто-то их них, прочитав молитву, срывался с места и, пригибаясь, пробегал через мост. Но многие не решалось на это, и продолжали стоять, прижимаясь к стенам домов.

Один раз туда подошел Шамиль Басаев. Он стал на середину моста, повернулся к ополченцам, развел руками и громко позвал: «Посмотрите на меня,… видите, я стою,… видите, со мной ничего не случилось,… давайте братья, вперед! Идите за мной!». Часть добровольцев прислушалась к Шамилю и перебежала по мосту.

Того, кто преодолев себя попадал на позиции, ждал уже другой уровень испытаний. Здесь враги били по позициям прямой наводкой из танков, БМП, гаубиц, накрывали подступы минометным огнем. И, естественно не все это выдерживали… и искали причины покинуть позиции.

Некоторые снимались из-за легкого ранения. Другие, присоединялись к группе, которая вывозила шахида домой, и число сопровождающих иногда превышало 7 человек. Тем самым позиция практически оголялась. Третьи уходили без причины.

Но были и такие, которые показывали чудеса храбрости и дерзости. Они громили бронетехнику врага, в упор расстреливали его пехоту, минировали подступы к позициям, делали вылазки в поисках вражеских групп.

Как правило, таких бывает мало. Но достаточно для того, чтобы своим примером разбудить решительность и стойкость у окружающих. Через короткое время молодежь обретала уверенность в своих действиях и быстро училась азам войны. И уже через пару недель боев число участников обороны увеличилось, а в народе ожила и утвердилась ответственность за общее дело.

Была еще одна категория участников джихада. Они были спокойные, неприметные, мало говорили, никогда не покидали позиции и выполняли возложенные на них поручения. Односельчане удивлялись, когда они становились шахидами или с ранениями попадали домой. Удивлялись, потому что никто не думал, что они способны выйти на войну. Но теперь люди смотрели на них другими глазами.

Среди сил сопротивления дерзкие и храбрые исчислялись сотнями, нерешительные и слабые тысячами. В самом центре города, оборону на подступах к президентскому дворцу держали не более 100 муджахидов. И это не выдумка. Этот факт подтвердят те из участников городских боев, кто еще до сих пор жив.

100 воинов против двух русских дивизий. Даже если эти дивизии в условиях города не могли развернуться в полную силу, такая диспропорция в соотношение противоборствующих сил поражала.

Описывая те дни, мы старались не отклоняться от реальной картины и старались передать дух того времени. И теперь читатель сам может сделать определенные выводы. И все равно, чтобы объяснить фиаско блиц штурма обыденное мышление будет подтасовывать «данные уравнения».

Мы уже говорили об этом. К примеру, уменьшить силу российской армии, преувеличить несогласованность действий генералов, оторванность передовых подразделений от вторых эшелонов, отсутствие хорошей связи и так далее. Одновременно можно преувеличивать стратегический потенциал чеченского сопротивления.

Во все времена отдавали дань уважения стойкости и храбрости воинов. И такие факты имели место у сил обороны Грозного, что зафиксировали многочисленные иностранные журналисты. Но все же и этим не объяснить провал штурма.

Единственное правильное объяснение тех событий только в одном – провал этого штурма был ПРЕДОПРЕДЕЛЕН.

Даже если бы российские генералы бросили бы на штурм еще больше живой силы, еще больше техники, результат был бы тот же – российские войска завязли бы в Грозном на те же 54 дня и понесли бы те же потери.

Что касается чеченцев, которые вышли на джихад против неверных, им достаточно было ПРОСТО ЗАЙТИ В ГОРОД. Просто зайти в город с любым оружием, которое у них было под рукой…. Главное было зайти,.., зайти даже без оружия.

Потому что у чеченцев было на то время САМОЕ МОЩНОЕ ОРУЖИЕ В МИРЕ – дуа всего мусульманского мира за своих братьев в Чечне.

Российские войска несли чудовищные потери, - потери, которые они скрывают и будут скрывать, пока не сгинет кремлевский режим. Позиции и дислокации российских подразделений периодически накрывались шквальным огнем из каких-то крупных орудий. И все эти случаи относили за счет ошибок и несогласованности российских войск, «накрывали огнем своих».

На войне такое случается. Но таких случаев было очень много, а так часто военные ошибаться не могут, даже если это российские генералы.

Один из участников и свидетелей тех событий рассказывал. Его захватили в разрушенном доме и повели на территорию бывшей республиканской больницы, чтобы затем этапировать в Моздок на так называемый фильтропункт.

Во дворе больницы заставили обхватить столб руками и надели наручники. Находилось там около 50 солдат, которые расположились обедать. Вдруг начался беспрерывный обстрел двора, напоминающий минометный. Все снаряды ложились точно в пределах двора.

Большинство было убито, не спасали никакие канавки, никакие укрытия. Осталось в живых чуть больше десяти солдат. Раненных не было. «Меня не коснулся ни один осколок, хотя я был на открытом пространстве».

И еще один важный момент о котором знают все жители Чечни. С первого же дня штурма Грозный накрыло странное темно-синее облако, которое создавало серьезные проблемы для русских самолетов. В то же время вокруг Грозного лежал снег, и было солнечно целый месяц.

Но когда входили в черту города, было ощущение, что наступили вечерние сумерки. Это облако над Грозным держалось 54 дня и исчезло после того, когда последняя группа муджахидов вышла из города.

Бои в Грозном стихли, но война не закончилась….

Шамсуддин Нашхоев, участник войны
Кавказ-Центр
http://www.kavkazcenter.com/russ/content/2016/12/03/113741/znaj-svoyu-istoriyu--my-rasskazhem-vam-o-tekh-dnyakh-starayas-priderzhivatsya-pravdy---.shtml

Від себе - всі пам'ятають, як кілька тижнів тому мережею розповсюджувалися ті ганебні фото з Басковим, Бондарчуком та ще деким, де ці "діячі культури" фотаграфувалися з саморобними плпкатиками "Кадыров - патриот России"? Ну ось і мають...

Герой России Герман Угрюмов ушёл из жизни на боевом посту в Ханкале в 2001 г. Он был единственным адмиралом в высших эшелонах госбезопасности.
За широту души сослуживцы дали ему позывной «Океан», который сочетался с внушительным обликом адмирала - высоким ростом, плотной фигурой. А вот своей фамилии Угрюмов не соответствовал - был душой компании: пел под гитару, читал наизусть стихи.

Военную карьеру начал на Каспийской флотилии. И снова вернулся в Баку после окончания Высшей школы КГБ. Здесь родятся двое сыновей Германа Алексеевича. И здесь же он чуть не потеряет свою семью, когда на улицах азербайджанских городов начнут резать и заживо сжигать русских и армян. Первыми погромами «прославится» город Сумгаит, а затем уже в Баку появятся плакаты: «Русские, не уезжайте! Нам нужны рабы и проститутки!», «Война Армении!». Русские, которым в Баку удавалось до­браться до аэропорта, не могли вылететь в Москву - гражданские самолёты загружались ящиками с гвоздиками. Сезон цветочной торговли никто не отменял.

Тогда Угрюмов спас сотни семей, организовав эвакуацию военными бортами и морским путём. А ведь за несколько лет до трагических событий он отправлял донесения в Москву, что в Азербайджане зреют националистические настроения, работают турецкая и иранская разведки. Но из центра ответили: в Азербайджане сами разберутся.

Криминал всё понял

После развала в 1991 г. СССР Угрюмова откомандировали сначала в Новороссийск, а затем во Владивосток, где ему пришлось общаться с местным криминалитетом. Бандитские группы нападали на офицеров средь бела дня. Цель - боевое оружие. «Отец встретился один на один с представителями криминалитета. И нападения прекратились. Всё похищенное оружие вернули. Он обладал редким даром убеждения. И ещё не мог допустить, чтобы при нём обижали женщин, детей и стариков. Однажды на рынке Владивостока он увидел, как рэкетир опрокинул у старушки ящик с зеленью - она не заплатила ему мзду. Он заставил вымогателя поднять зелень и сказал, что каждый день будет проверять, как тот охраняет бабушку, - рассказывает сын адмирала Александр. - На серьёзные встречи отец ездил без охраны и оружия. Но с гранатой. В Баку, когда он вывозил женщин и детей и ему пришлось встречаться с вооружёнными боевиками из Народного фронта Азербайджана, он взял с собой гранату впервые».

С гранатой Угрюмов не расставался и в Чечне. В конце 90-х из Владивостока Германа Алексеевича перевели в Москву в центральный аппарат руководства ФСБ. После вторжения чеченских бандформирований в Дагестан и начала второй чеченской кампании Угрюмова назначили руководителем Регионального оперативного штаба на Северном Кавказе. Под его началом были «Альфа» и «Вым­пел». Он разрабатывал операции, благодаря которым один за другим были ликвидированы знаковые командиры боевиков. А одного из них - Салмана Радуева - удалось взять живым. Угрюмов лично доставил Радуева в Москву.

Боевики обещали за голову адмирала награду в 16 млн долл. «В эфире не раз перехватывали разговоры, в которых террористы возмущались, что вновь не удалось взорвать Германа Алексеевича, хотя он был у них под носом», - рассказал «АиФ» полковник запаса ФСБ Александр Ладанюк, более 10 лет проработавший помощником Германа Угрюмова. «Отца спасала редчайшая профессиональная интуиция, - рассказывает Александр Угрюмов. - Уже отправившись в дорогу, он часто менял маршрут. Иногда потом посылал проверить прежний. И всегда оказывалось, что либо там фугас, либо засада. Когда он в Ханкале провожал на очередную операцию сотрудников «Альфы» или «Вымпела», то обязательно осенял их крестным знамением. И не находил себе места, пока они не вернутся».

«Океану» плохо

Сослуживцы, вспоминая Германа Алексеевича, в один голос твердят, что он был разведчиком от Бога. В сложнейшей ситуации принимал единственно верное решение. То, как он мог развернуть казалось бы безнадёжную ситуацию, вызывало восхищение. «Кто борется - может проиграть, кто не борется - уже проиграл», - говорил Угрюмов.

Операциями адмирал никогда не руководил из московского кабинета. Всегда выезжал на место. Так было, когда на Северном флоте вахтенный матрос, расстреляв сослуживцев, забаррикадировался в торпедном отсеке атомной подводной лодки. Грозился взорвать атомоход, что привело бы к чудовищной катастрофе. Когда не подействовали уговоры матери, срочно доставленной из Санкт-Петербурга, Угрюмов придумал комбинацию, которую до сих пор держат в секрете. Результат: невменяемый матрос был ликвидирован, несмотря на то что находился в загерметизированном торпедном отсеке.

Ликвидация преступника была для Германа Алексеевича крайней мерой. Надо пытаться работать с любым террористом - таким было его кредо. На первое место адмирал ставил жизни мирного населения и солдат. Благодаря его договорённостям с чеченскими старейшинами был бескровно взят оплот боевиков - город Гудермес. Угрюмов встречался с Ахматом Кадыровым, который после этого перешёл на сторону федеральных войск. Об отношении адмирала к чеченскому народу говорит один лишь факт. «За месяц до смерти отец побывал дома. На семейном совете спросил, не будем ли мы против удочерения чеченской девочки, шестилетней сироты, которую он встретил в Ханкале. Конечно, мы согласились. Потом пытались найти эту девочку. Не получилось».

Герман Алексеевич ушёл из жизни в своём «кабинете» (полевом вагончике) в Ханкале 31 мая 2001 г. «Океану» плохо», - передали по рации. Первую помощь мгновенно оказал врач из «Альфы». Он дважды в течение 40 минут «заводил» сердце адмирала, но оно отказывалось работать. После вскрытия врачи обнаружили, что у адмирала в его 52 года на сердце 7 рубцов от микроинфарктов, перенесённых на ногах. Во время прощания с Германом Угрюмовым президент Владимир Путин спросил его вдову Татьяну, чем можно помочь семье. «Нам бы прописку оформить», - сказала она. Адмирал не заработал ни дач, ни квартир. При этом своим подчинённым даже в самые кризисные годы умудрялся выбивать жильё. Не зря же за глаза они звали его «Батей». Прописку семье обеспечили. А сам адмирал, несмотря на профессиональную закрытость, получил прописку в истории Российского государства - его именем названы улицы в Астрахани, Новороссийске, Грозном и Владивостоке. А в море, которое он так любил, выходит сторожевой катер «Герман Угрюмов».

... Арсений убил в 16 лет.

Я нарешті зрозуміла, що саме так напрягло у тому весіллі