Мы все — верующие люди — желаем спастись. И, безусловно, что-то для этого делаем: ходим в храм, исповедуемся и причащаемся, постимся, исполняем молитвенное правило, читаем святых отцов. Но при этом сплошь и рядом забываем… об одном человеке, с которым наше спасение связано совершенно неразрывно,— о своем ближнем.

Все тот же эгоизм



Каждый раз, когда наступает Неделя о Страшном суде, я вслушиваюсь в Евангелие за Божественной литургией, и меня словно впервые поражает мысль: желая представить образ этого суда Своим ученикам, Господь указал, по сути, только на одну причину оправдания или осуждения: на отношение к ближнему (см.: Мф. 25, 31–46). Это не значит, разумеется, что других причин как первого, так и второго быть не может. Это свидетельствует лишь о том, что данная — важнее всех прочих.

Почему же на практике так нередко бывает, что ближний оказывается чем-то заслонен от нас — нашими личными «подвигами», нашими обстоятельствами, а на самом деле — нами самими? Объяснение, лежащее где-то совсем на поверхности, очень простое и, без сомнения, верное: виной тому наш самый заурядный, каждому хорошо знакомый эгоизм, как в малом проявляющийся, так и в большом. Говорила некогда об этом замечательная подвижница XIX столетия игумения Арсения (Себрякова): «Мы только тогда можем сказать, что любим человека, когда бываем готовы уступить ему то место, на котором стоим сами. Что это за место? — Весь видимый мир».

Но есть и другое объяснение (с эгоизмом также, впрочем, напрямую связанное, но имеющее свои нюансы), на котором хотелось бы остановиться прежде всего,— менее очевидное, но, пожалуй, даже более важное. Мы очень часто… играем. В том числе и в духовную жизнь. Следуем определенным правилам, установленной внешней форме, но гораздо меньше заботимся о подлинном содержании, о чем, быть может, мало кто подозревает, кроме нас самих. Да и сами-то мы порой об этом даже не задумываемся. Это утверждение может показаться неоправданным преувеличением, о нем захочется сказать: «жестоко слово сие» (см.: Ин. 6, 60), но поясню свою мысль.

Игрушечная добродетель

Духовная жизнь — до той поры, пока человек не обретет свободу от страстей, не достигнет святости — являет собой поприще непрестанной внутренней брани, христианин постоянно находится перед необходимостью даже до крови подвизаться против греха (см.: Евр. 12, 4). А это значит — отказываться от того, что стало по-настоящему желанным, поступаться тем, чем он дорожит, раз за разом попирать свою гордость, словом — ножом заповедей Христовых неустанно отсекать сросшиеся с душой, сроднившиеся с ней страсти. До какой степени должен быть христианин в этом упорен и насколько «жесток» обязан быть со своим ветхим человеком? — Можно еще раз повторить: «до крови».

И вот, испытывая свою совесть, решимся ли мы сказать, что это самое «до крови» имеет место в нашей жизни каждый ее день, в каждой ситуации, когда перед нами стоит выбор — свою или Божию волю избрать, своей страсти или заповеди Христовой последовать? Нет. Вряд ли. Но как же мы тогда живем? Разве наша совесть не должна, не умолкая, обличать нас, стыдить, упрекать, лишать покоя? Она и делает это, только человек в своем падшем, поврежденном состоянии, не просто греховен, но и лукав, в первую очередь — с самим собой. И беда в том, что сознаем мы это далеко не всегда, а лишь в какие-то мгновения «просветления», когда наконец услышим голос своего Ангела-хранителя, когда его увещания заглушат немолчную песнь нашего самооправдания.

Вот и бывает подчас, что и службу мы воскресную, а тем более праздничную, не пропускаем, и молитвенное правило неукоснительно совершаем, и душеполезного чтения не оставляем… Но нет в этом настоящего труда, подлинной духовной работы, поскольку с жизнью не сопряжено реальной, не питает ее и, в свою очередь, от нее не питается. И «добродетель» наша выходит на поверку «игрушечной», так что похожи мы, по слову одного святого отца, на древо, украшенное листьями, но не имеющее плодов.

А ближний… Он реален! Его реально надо любить: прощать, уступать, чем-то жертвовать ради него, терпеть, нести его тяготы и не обременять своими. И мы о нем «забываем». Ближние упорно будят нас, но мы так же упорно не хотим просыпаться. Они часто кажутся какой-то досадной помехой: и от молитвы отвлекают, и почитать не дают как следует, и на службе в покое не оставляют — пробираются куда-то, суетятся, толкаются…

«Помилуй учеников моих!»

А между тем, как сказал некогда преподобный Антоний Великий: «от ближнего жизнь моя или смерть». То есть от того, как я к нему, ближнему, относился — от этого и зависит мое спасение или гибель, оправдание или осуждение. Кажется кому-то это слово слишком сильным, но ведь не говорит преподобный тут ничего нового в сравнении с учением Спасителя о Страшном суде, просто свидететельствует о своем личном духовном опыте, о том, что открылось в подвиге и молитвенном Богу предстоянии его просвещенному благодатью сердцу.

Есть замечательный пример такого опыта в одном из Патериков. Некогда игумен со своей братией отправился в другую обитель на тамошний праздник. Отстал ли он по какой-то причине, или же по существовавшей тогда традиции специально удалился от них, чтобы ни они его, ни он их не отвлекали от молитвы и богомыслия суетными разговорами, но только ушли они вперед, а он шел достаточно далеко позади.

И когда он уже довольно был утомлен путешествием через знойную, раскаленную солнцем пустыню, то встретился ему несчастный больной человек, лежавший на дышащем жаром песке и жалобно просивший о помощи — ему нужно было добраться до ближайшего селения. Игумен склонился над ним, с участием расспросил о случившейся беде. И не смог скрыть недоумения:

— А разве не проходили здесь монахи передо мной?

— Проходили,— ответил несчастный.

— Разве они не заметили тебя, не услышали твоих просьб?

— И заметили, и просьбы услышали. Но только сказали они, что торопятся в обитель на праздник и не могут мне ничем помочь…

Восскорбел от такого жестокосердия своих монахов игумен, взвалил на спину болящего и понес его — по той же выжженной пустыне, под тем же палящим солнцем. И хотя уже немолод он был и утомлен дорогой, но вот чудо — с каждым шагом ему становилось все легче нести страждущего, пока ноша его вдруг не сделалась уже совершенно невесомой.

Тогда он невольно обратился назад и увидел Христа, смотрящего ему вослед. И — вот любовь этого дивного старца — не о себе помыслил он в этот момент. А упал перед Спасителем на колени и взмолился:

— Господи, помилуй учеников моих!

И услышал в ответ:

— Чтобы помиловал Я их, пусть они не только живут с тобой, но и поступают так, как поступаешь ты.

Есть тут ответ на все вопросы: что выбирать — свою «духовную пользу» или помощь тому, кто в ней нуждается. Да, впрочем, и опять не таит в себе эта история ничего принципиально нового — та же притча о милосердном самарянине, только не притча уже, а реальный пример.

Ведь все и так ясно…

Вообще кажется — зачем говорить обо всем этом? Ведь и, правда, так ясно сказано в Евангелии: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22, 37–40). Если ясно, что нет ничего важнее любви к Богу и к ближнему — тогда зачем напоминать об этой важности? Наверное, и незачем было бы, если бы жизнь не доказывала, что нужда все же есть.

Апостол Иоанн Богослов говорит, что любовь к ближнему есть показатель нашей любви к Богу: не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (1 Ин. 4, 20). Редко ли бывает, что человек уверенно утверждает: «Я люблю Бога», но при этом не делает ничего, что доказывало бы это? Господь обличит сию неправду, но каким образом? — Уколами и укорами совести. А их человек, совести не внимающий, как мы уже знаем, перестает со временем замечать. Но с ближним иначе — он обличит так, что не заметить будет трудно! Если мы не проявим к нему любви или проявим нелюбовь, то он точно скажет нам об этом настолько внятно и настойчиво, что не услышать уже не получится. Как быть тут нашей изворотливости, нашему лукавому самооправданию? — Возвращаясь к вышесказанному: «забыть» все, что мы когда-то знали о важности любви к своему собрату или своей сестре, представить их как помеху на своем пути, обвинить, что это они — любви не имеют, или просто «не заметить» их, отодвинуть в сторону.

Не говорили бы мы, скорее всего, о столь самоочевидных вещах, если бы не сталкивались день за днем с тем, что такое забвение о любви — наша общая сегодня болезнь, то, чем мы все, практически поголовно, поражены. Вот и приходится напоминать — и прежде всего себе,— что ближнего на дороге в Царствие Небесное обойти никак не удастся, обойдя его, мы соступим с этой дороги и окажемся на другой, совсем в иную область и к иному завершению приводящей.

А то, что напоминание это приходится на Великий пост — что ж тут странного: постом все, как правило, и обостряется. И раздражение от легкого чувства голода скорее нас побеждает, и враг больше обычного усердствует… И с ближними сталкиваемся в результате всего этого как бильярдные шары, да разлетаемся с треском в разные стороны.

А лучше было бы не разлетаться, но держаться друг за друга крепко-крепко, за каждого, как за величайшую драгоценность: вдруг нас, ничего доброго на самом деле не сотворивших, именно за любовь к этому человеку помилует на Своем суде Господь? Вдруг именно для этого человека совершенное благодеяние вменит как Ему Самому оказанное? Может ведь такое быть. По крайней мере Христос нам это обещает, а сомневаться в истинности слов Божиих никаких оснований у нас нет.



Игумен Нектарий (Морозов)
Газета «Православная вера» № 4 (408) 2010 г.

В одном из номеров газеты «Православная вера» была опубликована статья «Церковь и водопроводные трубы». Речь в ней шла о том, что зачастую люди обращаются в храмы с просьбами, которые должны быть адресованы совсем в другие инстанции. Нужны деньги на лекарства, кто-то из близких рискует стать жертвой мошенников… Не получив помощи в соответствующих учреждениях, люди идут для разрешения своих проблем в храм, просят помочь. Как нужно реагировать на это нам, прихожанам, должна ли церковная община заниматься разрешением подобных вопросов или не вмешиваться вовсе? Мы продолжаем разговор по поводу этого достаточно распространенного явления. Своим мнением с читателями делятся один из авторов газеты и староста одного из саратовских храмов.



Просят – значит доверяют
Не знаю как в России в целом, а в Саратове прийти в Церковь с просьбой помочь в решении какой-либо бытовой проблемы — обычное дело. Кто-то относится к таким обращениям с пониманием — что поделать, в нашей стране люди часто чувствуют себя беспомощными даже перед лицом самых незначительных неурядиц. У кого-то это вызывает недоумение и даже протест, мол, причем здесь Церковь, идите к чиновникам и в те организации, где обязаны вам помочь. Но, на мой взгляд, стоит задуматься, о чем нам говорят вот такие «докучающие» обращения граждан. А говорят они о том бесценном ресурсе, которым сегодня, несмотря на самые разные настроения в обществе, все же обладает Церковь,— доверии людей.

Если задаться вопросом, каким социальным институтам сегодня доверяют люди, от кого они реально ждут решения своих проблем — боюсь, что процент граждан, относящихся с доверием к официальным органам и инстанциям — чиновникам, законодателям, судам, правоохранительным органам и даже общественным организациям, будет ничтожен. И даже не стоит проводить специальный опрос — достаточно послушать что говорят люди в общественном транспорте. Возможно, в более благополучных городах, где уровень дохода людей выше, чем в нашем регионе, и бюджетное обеспечение не является скудным пайком, ситуация не столь безнадежна. Но на нашей дотационной периферии, остро переживающей кризис доверия к власти, дела обстоят хуже некуда. Куда идти людям, когда они, обив пороги всех кабинетов и служб, четко понимают, что им не помогут нигде? По большому счету некуда. И в этой ситуации кто-то решается прийти в Церковь.

Да, не спорю, конкретно для тех, к кому они обратятся лично, сей факт создаст определенные неудобства. Попробуй докажи нецерковному человеку, что Церковь существует для того, чтобы приводить людей к Богу, помогать им спастись. У него-то, у просителя,— проблемы, важней которых для него на тот момент ничего нет, и он ждет от нас поддержки, помощи, а не этих рассказов.

Но ведь если идут — значит доверяют, и, разуверившись во всем, надеются получить поддержку. На чем основывается это доверие? На авторитете Церкви, на уважении к ней. Даже совсем далекие от Церкви люди слышали о православных христианах, угодниках Божиих, которые всегда и в любой жизненной ситуации готовы прийти на помощь. Поэтому и по сей день человек, работающий в Церкви, воспринимается кем-то как скорый помощник и избавитель от всех бед. И пока есть эти, пусть и обрывочные, представления о Церкви, люди будут обращаться с любыми бедами. Даже в тех случаях, когда коммунальщики элементарно не заменили водопроводную трубу. И намного хуже будет, если люди будут думать, что в Церкви — так же, как везде: помощи ни в чем не жди. Вот тогда действительно появится повод для расстройства. Потому что именно в этом уповании на Церковь — ее сила и потенциал.

Сегодня очень много говорится о том, что Церковь стремится быть услышанной, о необходимости влияния Церкви на жизнь нашего общества. Но очевидно, что это возможно только при условии доверия людей — либо уже существующего, либо того, которому еще предстоит родиться. И только на фундаменте такого отношения к Церкви можно выстраивать систему и механизмы ее влияния на самые различные процессы, происходящие внутри нашего общества.

И в этом контексте не досадовать нам стоило бы на непрошенных гостей и не пытаться их «отвадить», а радоваться им. И возможно, стоит лишний раз задуматься о возможности развития системы взаимоподдержки (естественно, без потакания иждивенческим настроениям), которая, кстати, довольно эффективно работает в тех же сектантских организациях (например, если семье предстоит переезд, то она вполне может рассчитывать на то, что члены общины соберутся и потратят свой выходной на перетаскивание чужой мебели).

Пройдет время и, возможно, наши просители разберутся и поймут сами, что не занимается Церковь починкой водопроводных труб. Жизнь — процесс спонтанный, не всегда удается ее вот так взять и подогнать одним махом под свои «правильные» представления о ней. Но пока люди идут с самыми разными бедами, оценивать это можно только как хороший знак.

Юлия Семенова

Приходская община или общество православных сантехников?

На вопросы корреспондента отвечает староста храма во имя Святых Царственных Страстотерпцев при СГУ им. Н.Г. Чернышевского Сергей Иванович Небалуев.

— Сергей Иванович, как, на Ваш взгляд, следует поступать нам, прихожанам, если в храм приходит человек и просит помочь в разрешении каких-то бытовых проблем?

— В Священном Писании сказано: Носите бремена друг друга… (Гал. 6, 2) Поэтому, если есть такая возможность, то нужно человеку помочь. Очень хорошо, если на приходе сложилась крепкая община, где люди знают проблемы и реальные нужды друг друга. Тогда в большинстве случаев у нас будет уверенность, что мы помогаем тому, кто на самом деле нуждается в поддержке. Однако к решению с помощью общины житейских проблем нужно подходить с рассуждением. Например, был случай, когда человек просил оказать ему юридическую помощь, к разрешению этого вопроса подключились органы правопорядка, и при ближайшем рассмотрении оказалось, что проблема надуманная, ее просто не существует. Поэтому и нужно относиться к подобным просьбам с большой осторожностью.

— А если с просьбой о помощи обращается просто человек «с улицы»? Может быть, даже не христианин…

— Это вопрос очень неоднозначный. С одной стороны Спаситель заповедовал нам: Просящему у тебя дай… (Мф. 5, 42). Часто человек обращается в храм с просьбой о помощи, отчаявшись получить ее вне Церкви. В этом случае наша поддержка может послужить поводом к тому, что человек начнет ходить в храм, обратится к Богу. Однако может случиться и так, что у человека, который получил в храме помощь, складывается к Церкви потребительское отношение. Он начинает ходить в храм не для того, чтобы молиться, участвовать в Таинствах, а чтобы получать подарки. Нередко люди приходят в храм, чтобы получить недостающее им общение и внимание. И то и другое должно присутствовать в церковной жизни, но только в том случае, если не заменяет собой молитвенную жизнь. Многие секты и завлекают к себе людей тем, что в них человек получает общение, не чувствует себя одиноким.

— А можно ли делить человеческие проблемы на духовные и бытовые?

— Можно и нужно. Люди приходят в храм для того, чтобы совместно молиться Богу, потому что соборная молитва — один из необходимых элементов церковной жизни. У каждого из нас на первом месте должно стоять богослужение, молитва. Конечно, жизнь христианина состоит и из решения немалого количества бытовых вопросов. И в некоторых случаях, когда, например, прихожанин не может самостоятельно разрешить свои бытовые проблемы, приходская община должна по возможности помогать. Но пусть это будет делом второстепенным, а на первом месте должна стоять богослужебная жизнь.

Если говорить об оказании какой-то систематической бытовой помощи прихожанам, то я не думаю, что это задача приходской общины. Община должна заниматься организацией жизни прихода, а не ремонтировать друг у друга канализацию, то есть не превращаться в общество православных сантехников.

Подготовил Денис Каменщиков+

Где это написано?

Один богослов назвал настоящее лучом, беспрерывно скользящим от уже потерянного прошлого к ещё не существующему будущему. С этой точки зрения категория времени — иллюзия. И в то же время, каждое короткое мгновение нашей жизни — это ступень лестницы, ведущей либо ввысь, к духовным высотам, либо вниз, в бездну падения.

Совесть будит память. Разбуженная память хочет усыпить совесть, чтобы человек не уходил плакать в пустынное место, а привычно занимался обычными делами.

Для совести все совершённые дела не имеют срока давности. Все дела, имеющие нравственную оценку, совершены «сегодня». Так думает совесть. Поскольку она — от Бога, а Его жизнь — это вечное «днесь».

Время обманывает человека. На том бывшем поле, на том месте, где Каин убил брата, сегодня, возможно, стоит многоэтажный дом. А может, там — площадка для гольфа. Вы скажете играющим: «Люди! Не играйте здесь в гольф! Здесь совершилось первое в человеческом мире убийство!» — А вам ответят: «Ну и что? Не живите прошлым. Живите настоящим. Играйте с нами».

Быть может, это логично. Но у совести есть своя логика. Совесть упёрта и не всегда согласится даже выслушать сторонние доводы. «Вчера», «год назад» и «до Рождества Христова» для неё существуют одновременно. Раз грех, значит, грех, и нет срока давности.

Когда мы говорим (например, листая фотоальбом) «это я в школе», «это я в армии», то смысловое ударение у нас падает на текущие и изменяющиеся обстоятельства: «в школе», «в садике», «на отдыхе». Для совести же важно то, что и там, и там, и везде — один и тот же «я».

Воспоминание о грехе обожгло тебя, но ты тут же дал приказ выступить вперёд армии оправданий. «Я не знал», «это было давно», «я в этом каялся», «так все делали». Если отдельную отговорку превратить в камень, то их количество будет достаточно для строительства большого здания. И ты даже можешь сказать со временем: «Учитель, смотри, какие здания!» Но непременно услышишь в ответ: Истинно говорю тебе. Не останется здесь камня на камне (см. Мф. 24, 2).

Спрятанное будет найдено, забытое вспомнится, то, о чём, казалось, не знал никто, будет провозглашено на крышах.

Подумаешь об этом, сидя на верхней полке в сауне, и по спине пробежит холодок. Вникнешь в это, стоя на остановке трамвая в крещенский мороз, и станет вдруг так жарко, что шапку снимешь.

Прошлое не исчезло. Оно просто спряталось. И тем страшнее будет потм его внезапное появление.

Будущее тоже плодит обманы и умножает иллюзии. Оно само — будущее — ещё не наступило. Ещё оно само является только возможностью, но оно уже пытается нам лгать и умножает обещания, как аферист при торговой сделке. В нашем фантастическом будущем мы думаем, что всё успеем исправить, мы залижем раны, прикроем наготу и стыд красивой одеждой, благородной тяжестью хороших дел перевесим мусор ошибок и подлостей. В общем, «Мы заживём... Мы увидим небо в алмазах... мы будем много работать и честно есть хлеб...» Как Манилов, возможно, мы построим чудесный мост или даже осчастливим разом всё человечество.

Когда щёки болезненно румянятся от сладких мечтаний, совести тяжело восстать против этой фикции. Всё-таки мечтается о хорошем. И кому из нас не близки слова из арии князя Игоря: «О, дайте, дайте мне свободу! Я свой позор сумею искупить»? Кто и как в действительности «искупил свой позор», получив «свободу», знают, опять-таки, только Бог и совесть. Очевидно лишь то, что мечтать бывает очень вредно. Растравленный мечтами, воспалённый ими ум способен с ещё большей силой отвращаться от действительности, гнушаться ею, удаляться от практической деятельности. Любые серьёзные перемены требуют упорства и подчас рутинного труда, когда желаемая цель кажется удаляющейся, а не приближающейся. Любитель фантазий и быстрых результатов редко способен вынести полуденный жар и тяжёлую работу.

Жить в долг — некрасиво. Опасно привыкать к кредитам, особенно если берёшь их ради вещей и целей второстепенных. Будущим, как кредитом, нельзя расплатиться за прошлое. Надеждой на будущее добро нельзя заглушать нравственную боль, рождённую прошлым.

Его, будущего, может вообще не быть. Ножницы в руках главы приёмной комиссии легко перерезают ленточку на сдаваемом объекте. Ножницы смерти ещё легче перерезают ленточку нашей жизни. Чем менее «объект готов к сдаче», тем невыносимее внезапное вторжение смерти в наши планы на будущее.

Бесплодным фантазиям о будущем соответствуют ностальгические воспоминания о былом. В «Степи» у Чехова юный герой слушал разговоры взрослых на ночлеге у костра. Ему казалось, что он видит перед собой глубоко несчастных людей, которые были безмерно счастливы в своём далёком прошлом. Этот вывод неизбежно рождался из услышанного. Обо всём, что наполняет их жизнь сегодня, люди говорили с раздражением, или злобой, или брезгливой усталостью. Когда же они вспоминали прошедшие годы, то глаза у них загорались и в голосах начинали звучать бодрые нотки. Там, в прошлом, они были сильны, умны, любимы и, главное, счастливы. Чехов вкладывает в уста юному герою важный вывод: «Русский человек не любит жить. Он любит вспоминать о жизни». Если в чеховском слове мы узнаём себя, значит, у нас внутри не всё в порядке.

В одной из проповедей митрополит Антоний (Блюм) говорит о необходимости «вернуться к себе под кожу». То есть о необходимости жить конкретно, а не мечтательно. Но конкретно жить и мыслить может и торговец на рынке, и вор, заметающий следы. Значит, надо, чтобы в данном случае конкретность питалась не мирской логикой, а искренней верой. Ведь если современного Адама Бог, как когда-то в раю, спросит: «Адам, где ты?», — то Адам скажет либо «Я вспоминаю прошлое», либо «Я мечтаю о будущем». Оба ответа не должны иметь места. По крайней мере, не должны занимать столько места в нашей жизни, сколько занимают сегодня.

Чтобы не застревать в том, что было, и не создавать в уме миражи грядущего, нужно ходить перед Богом. Это библейское выражение означает именно жить «здесь и сейчас», но не как придётся и не как захочется. Это означает жить напряжённой и внимательной внутренней жизнью и относить к себе то, что Создатель сказал тогда ещё Авраму: Я Бог Всемогущий; ходи предо Мною и будь непорочен (Быт. 17, 1) Именно исполнение этой короткой и многотрудной заповеди добавило впоследствии к имени праотца ещё одну букву. Он стал Авраамом — отцом всех верующих.

Изменение имени означает внутреннюю перемену. И мы должны измениться, чтобы получить новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает (Откр. 2, 17).

Получение нового имени совпадёт с упразднением временнй разорванности.

Времення ткань, дробящаяся на столетия, года, недели, секунды, уступит время вечности. Времени уже не будет (Откр. 10, 6). Значит, прошлое больше не будет тревожить совесть, и фантазии о будущем не будут отнимать у души силу.

“Итак по плодам их узнаете их”Продолжая излагать понятия в Нагорной проповеди, Иисус Христос сказал: “Итак по плодам их узнаете их” (Матф.7:20). Как нужно понимать эти слова? Слово “итак” указывает на то, что 20-й стих содержит в себе вывод, подводящий итог высказываниям Спасителя о лжепророках, и о том, как к ним надо относиться. Но главное как их надо распознавать. Этот вывод настолько серьезен и важен, что дословно повторяется в 16-м и 20-м стихах. Но, несмотря на то, что дословно повторяются слова 16-го и 20-го стиха, но эти стихи стоят в разных местах и звучат в разных контекстах.
В 16-м стихе эти слова идут сразу после предостережения о том, что надо беречься лжепророков, и описания о том, что лжепророки приходят в овечьей одежде, а внутри по сути своей являются хищными волками. Сразу же после 16-го стиха идет разъяснение о худых и добрых плодах и деревьях. В 19-м стихе рассказано о том, что будет с деревом, дающим худой плод. Затем в 20-м стихе опять идет указание на то, что лжепророков можно различить по плодам.
Дословное повторение этой мысли используется для того, чтобы обратить на неё внимание, подчеркнуть её важность и значимость. Не только лжепророка, но и любого человека, можно распознать по плодам дел его. Однако из всех грешников на первое место, по тяжести совершаемого греха, Спаситель ставит именно лжепророков, как людей, на которых лежит ответственность за распространение ложных морально-нравственных и философско-религиозных знаний, касающихся главных вопросов бытия, о том, как нужно жить по Божьим законам. Ведь от того, насколько человек просвещен и должны изменяться его жизнь и поступки. Поэтому лжепророки, уводящие людей с пути истинного спасения, повинны в огромном преступлении, связанном с тем, что не дали людям истинных знаний о философско-религиозных законах жизни, не научили людей, как жить по Божьим заповедям, подменив истину ложью и введя людей в заблуждение. Для того чтобы люди не оставались в неведении, а имели истинное духовное развитие, Спаситель и дает способ, по которому можно отличить лжепророков, и, распознав в них замаскированных овечьей одеждой волков, отойти от них и найти истинных проповедников и просветителей.
Поэтому слова о том, что лжепророков, как иных грешников, можно определить по плодам их дел, очень важны и нужны людям. Так как, следуя этим словам, люди могут найти настоящих проповедников, познать философско-религиозные истинные законы жизни. И познав учение Христово без искажений, смогут применять его в своей жизни, и, став на путь истинный, смогут достичь спасения.
Толкователи не пришли к единому мнению в объяснении 20-го стиха. Одни толкователи говорили о тождественном повторении одной и той же мысли для её большей убедительности. Иные толкователи 20-й стих объясняли так. “Матфей нашел вероятно в “Логиях” после изречения о лжепророках ст.15, слова ст.16 по плодам их узнаете их и это побудило его вставить “откуда-нибудь” из “Логий” изречение о деревьях и плодах, которое он заканчивает, повторяя слова, внушившие это изречение” (Толковая Библия под редакцией А.П. Лопухина, Петербург, бесплатное приложение к журналу “Странник”, 1911, том 9, стр. 158). На свете существует много рецептов для того, чтобы узнать характер и сущность человека. Много о человеке могут рассказать друзья, с которыми он общается и которых выбирает согласно своим вкусам. Много можно узнать о человеке по его словам, мимике, жестам, взглядам, походке, по его привычкам и привязанностям, по его работе и любимым занятиям, по его образу жизни и т.д. Но ничто лучше и надежней не характеризует человека, как плоды его дел.
И как бы искусно и артистично плохой человек не играл роль доброго и порядочного, и не притворялся на людях благородным добродетельным, плоды его дел покажут его истинное лицо точно так же, как красивое, но ядовитое дерево выдают его худые плоды. Поэтому изречение Иисуса Христа не только является наилучшим рецептом определения сущности человека, но отличается краткостью и афористичностью в словесном выражении, жизненной правдой, философской глубиной и точностью.

Еще раз о правой щеке

Умные будут жить до 150 лет...

... Средняя продолжительность жизни большинства землян постоянно растет с 1840 года, и нет никаких признаков замедления этого процесса.

 Факты:

 За последние 50 лет жители тридцати развитых стран мира вдвое чаще стали пересекать рубеж в 80 лет. В 1950 году вероятность дожить до возраста 80 - 90 лет составляла в среднем 15% для женщин и 12% для мужчин. В 2002 году этот показатель был уже 37% для женщин и 25% для мужчин. Вполне вероятно, что более половины младенцев, рождающихся в наши дни  в развитых странах, доживут до 100 лет.

Более того, человечество стало еще и молодеть! Почему в Средние века 40-летний человек был глубоким стариком, а сейчас это - расцвет? Что больше влияет на продление молодости: комфортные условия жизни или развитие интеллекта?

Отвечает академик РАМН, профессор, доктор медицинских наук, заслуженный деятель науки РФ, директор Российского геронтологического научно-клинического центра Росздрава Владимир ШАБАЛИН.

Сорок зим Шекспира

- Владимир Николаевич, еще в начале прошлого века в 50 лет люди были стариками, а сейчас даже в 80 лет руководят предприятиями и заводят детей. Что произошло с человечеством?

- … В течение последних 11 тысячелетий, с IX тысячелетия до нашей эры до 2000 года нашей эры, произошло девять удвоений численности населения. Причем если первое удвоение в 20 миллионов произошло 2500 лет тому назад, то последнее удвоение произошло в течение второй половины ХХ века - 3,1 миллиарда человек, а к концу ХХ века нас уже стало 6 миллиардов. То есть темпы удвоений нарастали. А удвоение продолжительности жизни за этот промежуток произошло только дважды. Почему - загадка для науки.

В каменном веке средняя продолжительность жизни составляла 18 - 20 лет. В Средние века - 30 - 40 лет. Например, у Шекспира есть … сонет: «Когда твое чело избороздят глубокими браздами сорок зим, кто вспомнит молодой наряд, покрытый старым рубищем твоим?» То есть, в 40 лет в шекспировские времена - это XVI - XVII века - человек был глубоким стариком. И только с конца XIX века, когда люди  жили в среднем до 35 лет, до конца ХХ века средняя продолжительность жизни увеличилась до 70 - 75 лет. То есть только за последнее столетие …  мы стали жить вдвое дольше. Почему так произошло - тоже загадка. Есть только гипотезы.

Заслуги цивилизации нет

- Может, нет никакой загадки? А просто блага цивилизации, комфортные условия позволили нам жить дольше? Ведь, живя на голом полу в холодной нетопленой пещере, и от обычной простуды умереть можно. А у современного человека - теплое жилье, еда в достатке, лекарства...

- ... Многие блага цивилизации позволяют выжить людям несовершенным, малоприспособленным. Медицина сегодня позволяет выжить  детям, которые ранее  были бы  обречены на гибель. Но какими эти дети вырастут? Генетически ослабленными.

Кроме того, цивилизация дает вредную для здоровья людей химическую, электромагнитную, радиационную нагрузки. А мы продолжаем жить дольше и оставаться молодыми. Так при чем тут блага цивилизации?Вообще, если посмотреть, что дала цивилизация и что она отобрала у человечества, еще неизвестно, каков  будет баланс.

 Есть гипотеза: в нашем всепланетарном омоложении есть интересы эволюции. Почему, к примеру,  эволюция  в древности удерживала продолжительность жизни человека где-то до 40 лет? Да потому, что это возраст детородного периода. То есть эволюции нужно было нарастить человеческую биомассу как можно более быстрыми темпами.

Мы - любимцы эволюции

- Зачем природе люди понадобились в таком большом количестве? Мартышек бы расплодила или динозавров.

- Человек - любимое детище эволюции, потому что наиболее развитое. На наше совершенствование и возвышение работало все - и растительный, и животный мир. И эволюционный поиск самой лучшей, самой совершенной структуры сейчас привел к созданию высшего образца материи - это человеческий мозг, интеллект. И поскольку человечество стало наиболее прогрессивной ветвью биологической материи, то эволюция и увеличила численность вида гомо сапиенс и позволила ему жить долго.

- Насколько долго?

- По возрастной классификации Всемирной организации здравоохранения, биологический возраст сейчас существенно изменился. От 25 до 44 лет - это молодой возраст. 44 - 60 лет -  средний возраст. 60 - 75 лет - пожилой возраст. 75 - 90 лет -   старческий возраст. И после 90 - это долгожители. И то, что биологический возраст сдвинут, - это не заслуги цивилизации. Это заслуги того внутреннего, глубинного развития, которое претерпела материя - интеллектуальная биомасса, которой по сути является человек.

- А какова  цель такого «расширения жизненного коридора» человека?

- … Эволюция, которая стремилась увеличить биомассу человечества, сейчас этот вопрос решила. На Земле живут шесть с лишним миллиардов человек. Предел  численности человеческой популяции, который выдержит планета - 12 миллиардов. И такая численность тоже возможна, но после ее достижения пойдет сокращение воспроизводства населения. На нынешнем этапе эволюция заинтересована уже не просто в развитии и увеличении человечества, а в приумножении старшей возрастной группы.

- Что взять с дряхлеющего тела?

- Развитый мозг, интеллект, опыт, наконец! Численность старшей возрастной группы с 60 до 90 лет увеличивается в 4 - 5 раз быстрее, чем общая численность населения. Значит, эволюция заинтересована уже сейчас в качественном развитии интеллектуальных свойств человечества. А достигаем мы высшего интеллектуального развития после 40 лет. Попробуйте сказать нынешнему 40-летнему человеку, что он в свои годы прекращает свое развитие и готовится к уходу из жизни, он обидится. Кроме того, в 40 - 60 лет приходит та мудрость, которая обеспечивает наше общее понимание жизни и оценку своих возможностей.

А в 70 лет у нас уже сформирована база - и жизненная, и профессиональная, и интеллектуальная. И эта база может быть использована для дальнейшего развития человечества в биосфере - с меньшим числом ошибок и с большими возможностями для совершенствования. Ведь после смерти мы не просто растворяемся бесследно, мы оставляем ту информацию, которую собрали на протяжении своей жизни и в виде белковой структуры отдали в биосферу - нате, ребята, пользуйтесь, питайтесь ею и на этой структуре стройте свою, уже более совершенную структуру.

- Мы - перегной для будущих цветов поколений?

- Мы -  информационная база, которая позволяет

 подняться на более высокую ступень нашим 

 потомкам.

- Но ведь после 60 лет головной мозг начинает сдавать - ухудшаются память и скорость мышления?

- Да, возрастные отрицательные процессы происходят. Но сейчас они постепенно обращаются вспять. Природа затормаживает старение. И умирание организма происходит медленнее.

Рожать можно до 50

- Есть связь между продолжительностью жизни и половым созреванием? Ведь когда в древности люди жили по 30 лет, они в 13 - 16 лет начинали половую жизнь, быстро рожали и, наверное, поэтому быстро умирали. А сейчас среди 30-летних можно встретить девственников. Может, поэтому старость и отодвигается?

- Позднее начало половой жизни сегодня и есть следствие нынешнего увеличения биологического возраста. Раньше в мозге была заложена программа: тебе надо быстро обзавестись потомством, потому что тебе отмерено всего тридцать лет. А сейчас программа другая: не торопись - у тебя впереди долгая жизнь. Поэтому сегодня многие и не торопятся обзавестись детьми.

- А если женщине рожать после 40 лет, то природа продлит ей жизнь?

- 45 - 50 лет - это предел детородного возраста женщины. Природа считает, что если давать нагрузку в виде беременности после 50 лет, то возникает очень большой риск ее ухода из жизни. Поэтому тесной связи между беременностью и сроком жизни нет.

- Можно ли прожить вечно в идеальных условиях? Например, спать в барокамере, есть самые свежие и высококачественные продукты, дышать чистейшим воздухом?

- В особых условиях можно продлевать растительное существование. Но человек существо не растительное. Для нас главное - психическая сфера. Поместите человека в барокамеру - и он умрет гораздо быстрее, чем человек в сложных жизненных условиях.

- Но это парадокс!

- Совершенно не парадокс. Потому что природа предназначает жизнь человека для работы, а не для того, чтобы он просто получал удовольствие от секса и еды.

Труд - главное лекарство

- Выходит, природа диктует нам свои условия: работай, тогда ты, может быть, дольше и проживешь?

- Да, работа - самое главное условие для  достижения максимальной продолжительности жизни.

- Если человек  не будет трудиться, то он не разовьет мозг и, соответственно, не будет интересен природе?

- Совершенно верно. Лентяев природа очень быстро выщелкивает из жизни. Поэтому главный руководящий инструмент нашего тела - это головной мозг. И от его состояния зависит все остальное.

- Ага, то есть чем больше мозг работает, чем более он находится в рабочем состоянии, тем более он продлевает жизнь нашей биологической оболочке - телу?

- Да, это так. Ведь почему наступает смерть? Допустим, спортсмен занимался поднятием штанги, накачал мускулы. А потом бросил тренировки - и у него мускулы атрофируются. Мозг чем занимается? Мозг диктует нам: обеспечь мне надлежащую работу, чтоб у меня было хорошее давление, кровоснабжение и т. д. А если мозг бездействует, то ему и хорошее состояние организма не нужно. То есть потребности мозга диктуют физиологическое состояние всех остальных элементов тела.

Право на 150 лет

- Зависит ли срок жизни от национальности, есть ли нации-долгожители?

- Генетически предельная продолжительность жизни у человека не зависит от нации. … И на Востоке, и на Западе есть долгожители. Влияют условия. Как в известном анекдоте: помести американца в наши условия - он и 40 лет не проживет.

- Комфорт все-таки человеку необходим, чтобы жить долго? А вы только что говорили обратное.

- Геном дает нам право на 150 лет максимум. Это предельная видовая продолжительность жизни. И этот порог мы вряд ли сможем когда-нибудь перешагнуть. Разве что только станем иным биологическим видом. Но мы в среднем проживаем 70 - 75 лет. То есть конкретная продолжительность жизни - это пересечение генетических возможностей и влияния условий, окружающей среды.

- Хорошо, определите, что такое комфортные условия?

- Это условия, которые позволяют  человеку прежде всего проявлять и развивать свои психологические и интеллектуальные возможности. И, конечно, обеспечение биологических потребностей тела. Если человек с высоким интеллектом или, скажем, с музыкальными способностями … не имеет возможности раскрыть свои таланты, то способности исчезают, и сам человек быстрее загибается и умирает.

  http://www.kp.ru/daily/24374.3/555616/