Из-за поворота, грохоча и подпрыгивая, выкатилась повозка. Резвая рыжая лошадёнка бодро доскала до Даны и остановилась, как вкопанная.

-- Месье Шико!!!!! -- Жан поморщился. -- Месье Шико!!! Вы же сами говорили, что быстро ехать нельзя! Мы же не дрова везём!

-- Локи.... святая дева, сколько раз я тебе говорил, что бы ты не орал, как будто тебя поджаривают ведьмы. И не называй меня Шико -- ты пока не король.

-- Хорошо, месье Жан. -- возничий почтительно притих, спрятав усмешку в модную бородку аля-рюс. -- Вы бы хоть сказали, накой нам столько шампанского. И куда мы его везём. Если для бала, то значит к месье барону. А если для дам-с, то тогда нам в город. Я бы и ехал себе потихоньку. А то только и делаю, что догоняю да жду.

-- Локи, перестань наконец бурчать. Я и сам ещё не решил.

Не решил он, как же. Так я тебе и поверил. Ты единственный в этой стране, который знает, что будет завтра. Не, ну вот как у него получается. Чистое поле, на сорок лье вокруг ни одной живой души, а он стоит и мило болтает с мадам явно иностранного происхождения. Где он их только находит. И дамочка вроде из благородных, а без лошадки. Неужели пешком путешествует... Чего только эти господа не придумают. На днях затеяли в фанты играть, на интерес, так баронесса среди ночи истерику закатила, что дескать в ванную с шампанским не полезет, потому как потом липкая будет. Как будто ей эту ванную кто-то собирался наливать. У всех господа, как господа. В трактирах сидят, по амурным делам опять же. Только у хозяина всё с вывертом, да с подковыркой.....

-- ЛОКИ!!!!! оглох ты, что ли?  Слезай и помоги мадам Дане подняться на козлы. 

-- Так.... а едем-то.... ну кто едет, а кто, я так понимаю, пешком идёт.... всё равно неплохо бы узнать, куда?

-- Сначала к барону, а там видно будет...

.... Повозка медленно покатилась по дороге, мелодично позвякивая на выбоинах. Дана улыбнулась и счастливо размечталась......

-- Ричи, ты спишь? -- котёнок зевнул и сунул лапу глубоко в туман междумирья. Тихонько зажужжал генератор пространства и сквозь туман начал проступать новый мир.

-- Нет. А должен? -- Ричи с неохотой оглянулся назад. Дом почти не было видно за жемчужной дымкой. -- Когда пропадает "мы"?

-- Когда один из двоих закрывает двери души. Сначала просто на защёлку. Потом на замок. Потом на замок побольше снаружи. Потом он заколачивает дверь досками крест-накрест и гвозди прочно впиваются в плоть памяти. Со временем вырастает новая стенка. Из массивных блоков, уложенная по всем правилам, с гидро и шумоизоляцией. Чтобы ни один звук не проник извне, что бы ни одна капля слёз не просочилась наружу. Стенка штукатурится, красится, обретает красивый нарядный вид. Со временем на ней могут даже нарисовать окна и двери. Что бы было, как у всех.

-- Ричи, проснись. Да проснись же ты. -- котёнок тряс Ричи за плечо. -- просыпайся, кому говорят...

Ричи сонно замотал головой. Туман рассеивался неохотно. Словно не желая отпускать свою жертву.

-- Мы что, уже приехали? -- Ричи без любопытства выглянул в окно. Мир был таким же туманным, как и его сон. В котором он брёл по бесконечным коридорам, слышал бесконечные голоса и не ощущал ничего, кроме пустоты и безысходности.

Очередная вершина оказалась миражом. Как обессилевший в пустыне путник, он погнался за ним и опомнился только тогда, когда было поздно. На этот раз крылья спасли его. Но как долго это будет продолжаться? Как долго они смогут поднимать его и удерживать в равновесии? Ричи не знал.

Новый мир сулил перемены. Даже котёнок не мог сказать, будут они к лучшему или всё станет ещё запутанней. Но это был новый шанс что-то понять.

-- Ну что, ты проснулся, или как? -- котёнок приплясывал от нетерпения и поминутно менял цвет. -- Пойдём скорее, нас ждут.

-- Не говори ерунды. -- проворчал Ричи. -- Кто это нас может ждать в чужом мире. Нас и своём-то не шибко помнят.

Ричи осматривался по сторонам. Туман клочками носился по перрону. В огромных промоинах то и дело всплывали вывески на знакомом языке. Через небольшой старомодный вокзал они вышли в город. Чистенькие улицы разбегались в разные стороны от привокзальной площади. В центре был уютно журчащий фонтанчик и огромная клумба непонятных цветов. Странно, но туман остался на перроне. Вместе с поездом, в котором приехали Ричи с котёнком. Вместе с миром, из которого их с треском вышибли и о котором они не слишком сожалели. Психиатрия -- не их профиль.

-- Ну, и где нас ждут? -- насмешливо поинтересовался Ричи. -- Где карета, где сопровождающие лица?

-- Ну, сопровождающих лиц я тебе не обещаю, а вот душа, пожалуй, найдётся.

-- Как это она найдётся? Что бы что-то найти -- нужно искать, а у меня нет сил... пока.

-- Ты забыл, что каждый новый мир -- это всего лишь отражение тебя, твоих снов, твоих мечтаний... Ты получил тот мир, который спал в поезде вместе с тобой. Теперь только от тебя зависит, каким он будет...

..... Дана отошла от окна. Снова была осень и снова туман по утрам выстилал Город. В нём не осталось почти ни кого, но она упрямо возвращалась в Дом. Мерно раскачивалась качалка с забытым пледом. В воздухе носился аромат духов Ивансы. Гитара осталась стоять там, где её поставил Анри. И даже конфета ожидала своего Генерала....

...... Сон безысходности и обречённости стал спутником Города и туман крался по его улицам, сдвигая границы мира. Неизменным остался только Дом и сны, которые посещали его постояльцев...

......Дана погасила свечи и легла спать. Какой-то сон приснится ей сегодня?.....

Ричи с восторгом смотрел вниз, в долину. Туман потихоньку рассеивался и сквозь его лоскутки проступали очертания незнакомого замка. Собственно, это был не совсем замок. Ничего мрачного, чопорного и монументального. Это был замок его мечты. Дерево и стекло. Много стекла. Казалось, дом полупрозрачный, полупризрачный. С необычной салатовой крышей и маленькой башенкой.

Вокруг дома был луг. Настоящий живой луг, а не какая-нибудь там английская лужайка. И речка живая, ленивая и прохладная. Ричи поёжился, представляя, как идёт утром по росе сквозь туман купаться.

Дом был большой, гораздо больше, чем нужно одному человеку. Ричи стал размышлять, кто бы в нём мог жить. Наверняка какая-нибудь почтенная фрау... Нет, скорее уж неугомонная парочка старичков, которые так не желали считаться с собственным возрастом, что он от них в итоге отстал. И конечно же у них были дети. Мальчик и... мальчик. Или девочка. Но похожая на мальчика. А у тех тоже были дети. Не зря ведь дом такой большой. И собака. Обязательно большая собака, которая носилась бы по лугу, фыркая, купалась в реке и обижалась, когда её не пускают в дом. Дом ведь для всей семьи. 

А ещё Ричи подумал, что наверняка в доме всегда все рады. Не так рады, как когда получаешь подарок или сосед утопил ведро в колодце, а тихой беспричинной радостью, от которой отскакивают обиды и ссоры. А жизненные пороги кажутся чем-то естественным и не страшным. Когда ты наполнен радостью по самую маковку, то ни для чего плохого просто не остаётся места. И тогда мир становится салатовым, как майский луг... или крыша Кайерпиктума.

-- Ну что, полезли дальше? -- Ричи обернулся к котёнку. Салатовый мех сливался с зеленью травы. Только хитрющие глаза жмурились на солнышко.

-- Полезли. А ты не хочешь спуститься в долину, к дому?

Ричи задумался. 

-- Наверное, не стоит. Мечту хорошо рассматривать на расстоянии. Стоит приблизиться к ней вплотную и становятся видны все трещины и изъяны. Избежать этого можно только если строишь её сам. Так что придётся поискать пустую салатовую долину и построить свой Кайерпиктум...

...Карета с грохотом подкатила к массивным воротам и остановилась. Из неё, как горошинки, посыпалась детвора.

-- Ба!!! Де!!! Мы приехали!!! Каникулы!!! А мы пойдём купаться? А где Лорд? А змея запускать будем? А где мой старый велик? А это что, водяная мельница? А клубника поспела? А..? А...? А...??????????

Дана улыбнулась. Миллионы вопросов. А впереди целое лето ответов и бесконечно салатовая жизнь.

Мы каждый на своей волне.
Бежим куда-то понарошку.
Любовью кланяясь войне,
Себя мы видим просто кошкой.
Свободной, гордой, пусть голодной,
Пускай порою и не модно,
Зато ни перед кем ответ
Держать не нужно, а совет...
Совет всегда принять мы рады
Да много ль в этом всём отрады?
И много ль кошке вольной надо,
Когда ты сам себе -- преграда?
Мы быть хотим волками, львами,
Царями хоть самим себе.
И дело даже не во мне,
А в том, что подтвердить делами
Порою очень сложно это.
И ищем мы тогда ответа
В религиях, ученьях, душах,
Которым ты совсем не нужен.
И вот, построив прочный замок,
В себе, как за семью замками,
Гуляем вольной дикой кошкой,
Хоть знаем -- это понарошку...

Жил-был на свете... ну скажем, менеджер среднего звена Полуэкт Полуэктович. Почему среднего. Так потому, что всегда был посерёдке. Даже в проруби. Неплохо так жил. Всё, как им, менеджерам, и положено. Директор -- дурак, подчинённые -- кретины, жена -- стерва, дети... вот детей жалко. Потому и терпел всё остальное. Долго терпел, но не вытерпел. Пошёл, куда глаза глядят. 

Долго ли, коротко ли шёл, но увидел он мир распрекрасный. Люди в нём весёлые, улыбаются друг другу, вежливости разные говорят, дела добрые бескорыстно творят. Обрадовался он. Вот оно, счастие искомое. Нашёл, значит он своё место в жизни.

Поселился он в этом мире и стал жить-поживать, добра наживать. День живёт, два живёт, а добра всё нет и нет. "Шо за фигня?" -- думает Полуэкт. -- "У всех добро, один я, как лишайный." Стал он ко всем приставать с вопросом: откуда вы добро берёте?

Удивились жители. "Как откуда? Из души, из сердца". Стал Полуэкт из души да из сердца добро вытаскивать. Вроде получается. Но не успеет он что-то вытащить, как оно раз... и исчезло. "Опять фигня" -- думает он. -- "а как же я? Мне-то когда вернётся?" И не успел он так подумать, как исчез новый мир, будто его и не было. 

Полуэкт Полуэктович сонно помотал головой. За окном брезжил рассвет. "Приснится ж такое" -- подумал он. По дороге на работу он привычно материл про себя директора, подчинённых и жену-стерву., из-за которых у него никогда ничего не получается. А ведь возвращается только то, что отдаётся искренне. Но искренне Полуэкт Полуэктович умел только ныть.

У себя я сегодня не в милости.
Мой мудрец напился от ярости.
Совесть требует грубо учтивости,
Доброта строит планы пакостей.
Злые демоны подсознания
Развлекаются осязанием,
В красоту одевая мечтания
И заботясь о мироздании.

Ричи снял шлем и осторожно вдохнул. Потом ещё раз и улыбнулся.  Вот уже много дней подряд Ричи изучал это мир. Мир был новым и непонятным. Зелёное солнце, фиолетовый закат и бирюзовые птицы. Казалось, все разноцветные миры перемешались и стали одним большим миром. Но ведь из последнего он ушел потому, что стал задыхаться. Сможет ли он дышать в этом перемешанном мире. -- Но ведь я всё время был разноцветным. -- сказал котёнок. -- И это не мешало жить ни тебе, ни мне.   -- Не мешало. Я не знал, что бывает по другому. Я никогда не задумывался о том, что ты можешь быть всё время только чёрным... или только серым... А мир... он всегда был какого-то одного цвета. И воздух был одного цвета. И не во всех мирах я мог жить.  -- Ты опять всё усложнил, Ричи. Мир будет такого цвета, каким ты захочешь его видеть. А если ты захочешь в нём жить, то мир поможет тебе дышать... 

Дана с сомнением вертела в руках конверт. Обратного адреса не было. Как не было и текста на вложенном листке. Это могло означать только одно -- зима снова смыла все краски в её теперешнем мире. Придётся либо заново его окрашивать, либо искать новый.

начало сказки тут

http://blog.i.ua/user/3107024/628519/

По углам мотались неприкаянные шали паутины. Под ногами тихонько поскрипывал песок. Предметы, вещи, техника... даже тени... казались укрытыми толстым одеялом пыли. На верёвке уныло мотался носок, уже много дней делающий вид, что сохнет. Мокрое бельё в тазике думало, что вполне может высохнуть и так. Повсюду высились минареты посуды и монбланы обёрток от фаст-фудов. Откуда-то издалека слышалось мерное покапывание. Попугай лениво разгребал лапой шелуху возле распахнутой настежь клетки. Открытые дверцы, вывернутые ящики, разбросанные вещи, одинокий засыхающий кусочек сыра в холодильнике... всё наводило на мысль о мародёрах.Слабые лучи дневного света с трудом освещали унылую картину разрухи и запустения.  "Можно приступать" -- подумала Дана. Картина "Гибель Помпеи" поблекнет перед новым мировым шедевром "Мама заболела".

Если вдруг тебе не хватит красок летнего заката,
Тишины звенящей неба, листьев шороха ночного.
Если кончатся вдруг сразу ноты песен и куплетов,
Звуки станут, как в тумане и кузнечик враз умолкнет.
Если в ватном одеяле повседневности унылой
От удушья ты проснёшься, только выбраться не сможешь.
Если вся твоя дорога, по которой шёл ты бодро,
Станет рельсами трамвая, даже если скоростного.
Это вовсе и не значит, что ты стал уныло-взрослым.
Это просто ностальгия. За булыжной мостовою,
За несносным попугаем, что в окошке дяди Жоры
Всех прохожих обсуждая, веселил народ на праздник.
Просто нету попугая, нету даже дяди Жоры,
И окошка то же нету -- дом стоит многоэтажный
Эпатажный, одиозный, с дорогим сараем схожий.
Нет, не улицу кромсают -- детство ластиком стирают.
Предлагая заменитель, суррогат и стилизатор
И кафе-эрзац в довесок, что б не портить панораму.
Всё красиво и нарядно, только слишком современно.
Только очень уж бездушно. Лишь вверху, ну там, где небо,
Цвет остался. Белый с синим. С облаками и ветрами
Детство ходит там в обнимку. И его не перестроить...