Сегодня, 25 июля, в Москве проходят многочисленные мероприятия, приуроченные к 31-й годовщине ухода из жизни известного советского поэта, актера и барда Владимира Высоцкого.

С раннего утра почитатели таланта Высоцкого приходят на Ваганьковское кладбище, чтобы поклониться его могиле и возложить цветы. В государственном культурном центре-музее Высоцкого на Таганке открывается выставка «Мой Гамлет», посвященная 40-летию премьеры спектакля «Гамлет», главную роль в котором играл Высоцкий. Экспозиция повествует о подготовке постановки, изменениях, которые вносились в нее со временем, реакции театральной критики и зрителей. Также в центре-музее будет представлена музыкально-поэтическая композиция «Гитара опять не хочет молчать». 

Вечер памяти пройдет и в московском парке «Таганский». Ведущие российские телеканалы подготовили к эфиру несколько фильмов о жизни и смерти талантливого человека. не утратившего популярности спустя три десятилетия после смерти.

             

                "С меня при цифре 37 в момент слетает хмель,

                Вот и сейчас, как холодом подуло...

                Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль,

                И Маяковский лег виском на дуло."

 

                "... Срок жизни увеличился,

                И, может быть, концы

                Поэтов отодвинулись на время."

Всего пяток прибавил ты к той цифре 37 ,

Всего пять лет накинул к жизни плотской.

И в 42 закончил Пресли и Дассен,

И в 42 закончил жизнь Высоцкий. 

 

Не нужен нынче пистолет, чтоб замолчал поэт.

Он сердцем пел -- и сердце разорвалось.

У самого обрыва, на краю простора нет,

Поэтому и жизнь короткая досталась. 

 

Но на дворе XX век - остался голос жить:

Записан он на дисках и кассетах.

И пленки столько по стране, что если разложить,

То ею можно обернуть планету.

 

И пусть по радио твердят, что умер Джо Дассен,

И пусть молчат, что умер наш Высоцкий --

Что нам Дассен, о чем он пел - не знаем мы совсем,

Высоцкий пел о жизни нашей скотской.

 

Он пел, о чем молчали мы, себя сжигая пел,

Свою большую совесть в мир обрушив,

По лезвию ножа ходил, вопил, кричал, хрипел,

И резал в кровь свою и наши души.

 

И этих ран не залечить и не перевязать,

Вдруг замолчал -- и холодом подуло.

Хоть умер от инфаркта он, но можем мы сказать --

За всех за нас он лег виском на дуло.

 

 {?}