Из созерцательной задумчивости меня выдернул чей-то фамильярный окрик: - Эй, ты!
Я оглянулся, но рядом никого не было. - Я? - нелепо спросил в пустоту. - Ты, ты! Не ждал, что за тобой прийдут что ли? - голос усилился и темная фигура в шляпе и плаще с поднятым воротником отделилась от стены дома, материализовавшись у меня за спиной. Я немного стушевался и находясь в некоторой прострации не нашелся что ответить. Тёмный человек вынул из полы плаща руку с тускло поблескивающем стилетом и вкрадчиво спросил: - Убежать хотел, не заплатив по счетам? В груди моей разрастался холодом животный страх, в тоже время разум мой саркастически хихикал над сложившейся ситуацией - угроза убить без пяти минут самоубийцу выглядела комично, но существо мое не желало такой смерти.

Я держал в руках изогнутый штопором полимерный обрубок, из правого кармана своих штанов я вытянул похожий предмет, но отсвечивающий металлическим блеском, соединив две детали получил подобие цилиндрической клетки, полученную конструкцию подбросил повыше и та, упав на мраморный пол, разлетелась на множество звенящих пружинок, которые весело подскакивая по ровной поверхности дрожащей волной разбежались в разные стороны. Однако в воздухе передо мной осталось висеть золотоватое свечение и мне требовалось сделать определение на его счет. Тогда я решил, что этот животворящий комочек обязательно должен стать счастливым, поэтому я аккуратно сгреб его ладонями, укрепил наподобие снежного комка и искренне нежно поцеловав запустил его по вытянутой параболе за пределы моего поля зрения с напутственной фразой: будь ты проклят! Что ждало эту новую жизнь скоро мне пришлось испытать на собственной шкуре, так как вылетев огненно-желтой кометой я немедленно оказался в мучительной телесной агонии и, следовательно, в дальнейшем меня ожидало только облегчение участи.

Шорох листьев, треск сучьев, шелест вздымающейся земли, кроткий вскрик, хруст и чавканье набитого рта. Волокущая меня тяга исчезла и я смог развернуться, чтобы посмотреть на источник этих интригующих звуков. Гигантский крот, вылезший из земли доедал упитанного добытчика, рядом валялись патронташ и ружье, немного поодаль лежал ржавый тягловый крюк. - Вот так зверь! - восторженно сказал я, обращаясь скорее к себе, чем к этому удивительному созданию. Однако крот-великан, видимо, посчитал, что я начал с ним разговор, повернул окровавленную морду в мою сторону и полным ртом человеческого мяса невнятно произнес: - Хафанана... фаванафа... нафанафа-ха! Пораженный таким высказыванием я нырнул под опавшую листву и спешно ретеровался в южном направлении.

Погас свет. Темноту прорезал неровный луч проектора и на удалённой от меня стене замелькало изображение, сначала мутное, вне фокуса, но через секунду-другую обретшее четкость и контрастность. В показываемом мне фильме мужчина кавказкой внешности гонялся за молодой белокурой девушкой, вскоре настиг ее, повалил на землю и, судя по всему, начал ее грубо насиловать. Будь я проклят если так поступлю хотя бы раз в жизни - подумал я и, словно прочитав мои мысли, курчавый брюнет обернулся, вперился чернявым взглядом с экрана на меня и в его чертах лица я с ужасом узнал себя. Проклятые экспериментаторы, это не может быть правдой! Монтаж, компьютерная графика, искусный грим, что угодно, только не вопиющая задокументированная реальность! Будь я проклят если такое произошло на самом деле! Тут проектор потух и в погрузившемся во тьму зрительном зале гулко продолжали звучать мужские страстные хрипы да девичий стыдливый стон.

Плотный туман страсти окружавший меня потихоньку таял, еще один легкий порыв ветра и я обнаружил себя лежащим на тесной пыльной улице среди прилавков со снедью и красных бумажных фонариков. Я с трудом вспоминал кто я, что делал и как мог оказаться в этом месте. Пунктирная канва воспоминаний не давала однозначного ответа на все эти вопросы. Передо мной простирался бесконечный китайский квартал - Чайнатаун. Я нанялся грузчиком в базарную лавку и проводил дни перетаскивая корзины с овощами и фруками. Жизнь превратилась в размеренную однообразную рутину. По началу мне даже нравился такой образ существования, но вскоре по вечерам на меня стали накатываться волны тоски и одиночества. И когда чувство потерянности стало непереносимым я пошел в сквер у рыночной площади, сел на циновку под смаковницей и погрузился в медитативное состояние с четкой целью найти выход из создавшегося положения и определиться что делать дальше. После ночи медитации (или сна) я поднялся на ноги с четкой установкой - хватит лить одинокие слёзы в Китайском квартале, необходимо жить и двигаться дальше, прочь из этого вонючего городка!

Присутствие некой сущности оформилось в полне конкретный человеческий облик. - Кто ты? - спросил я новоявленного персонажа. - Это я, Брат Луи, твое лунное альтер-эго! - бархатным могущественным басом ответило божественное существо - Я должен тебе открыть сакральное знание земной акупунктуры! Мы побываем с тобой в некоторых священных местах мира, воткнем в пересечение параллелей и меридианов исполненные благодатью лингамы и таким способом приумножим эманации блаженства этого мироздания! Ты согласен? И что я мог ответь, вопрос был риторичен. Мой лунный братец властно схватил меня за руку и увлек в бескрайнее звездное небо.

Дождь стих. Я упорно шел по ночному лесу казалось бы в никуда. Но откуда-то из за деревьев послышались рваные звуки ритмичной музыки приносимые ветром казалось из удаленной клубной тусовки. Я пошел на звук. Ритм усиливался и приобретал стройность, вскоре стал различим и вокальный речитатив. Это был реп - белый, дискотечный, танцевальный. И тут неожиданно я наткнулся на необычную преграду - тугой воздух как пленка прогибался под моими движениями, но упруго не позволял продвигаться дальше. Препятствие было невидимым, но вполне ощутимым при прикосновении. Казалось, сделай легкий удар и незримая плева прорвется, но даже значительные тычки кулаками в воздух не производили никакого заметного эффекта. И тогда я щелкнув пальцами произвел колючую холодную искру и невесомая простыня преграждавшая путь в одно мгновение растаяла прощально вспыхнув синим огнем.

Я стоял на балконе в ожидании первого луча солнца в полной готовности испытать чувство полета и нырнуть в небытье. За несколько мгновений до рассвета из-за угла простирающейся внизу улицы показалось человекоподобное существо в нелепых одеждах - шортах, водолазке, лапсердаке, в бутсах на ногах и с цилиндром на голове. Этот удивительный тип постоянно размахивал руками, выкрикивал во все стороны бессвязные слова, грозился кулаком небу и плевал на землю. Оказавшись под моим балконом странный прохожий замедлил судорожный шаг, на мгновение сфокусировал взгляд на мне и безудержно стал смеяться, хватаясь руками за живот и кивая головой. Его безумный разум на некоторое время отвлек мое внимание от ожидания предстоящей вечности, а тем времени над горизонтом уже показалась красная горбушка вечного светила. Заметив это я поспешно нагнулся через перила.

Горячий состав проник в мой мозг и взорвался там фейерверком наркотического прихода. Теплая волна эйфории прокатилась легкой судорогой по всему моему телу, неся в каждую клеточку порцию сладострастия. На сознание бархатным занавесом опустилось ощущение праздника, который хоть и всегда рядом, но эманации, называемые жизнью, оттеняют его от перманентного осознанного восприятия. Вечность застыла бардовой каплей малинового сиропа. Нирвана, рай, благодать божья не имеет временной протяженности, поэтому событийность возникает как бы с нуля, стерев все прошлое, на манер вселенского большого взрыва. И на тринадцатом миллиарде лет я снова вернулся в себя, в это координатное здесь и сейчас, на белую простыню помятого мироздания. Но на этой сбитой простыне я находился уже не один.

Почти перевалившись через балконные перила, я заметил приближающуюся по улицу группу детей. Они весело что-то выкрикивали, толкали друг дружку, двое мальчишек громко пели песню о любви к мороженному, трое девчат по ходу крутили скакалки. Не желая омрачать детское веселье, я со значительным усилием удержался за металлическую решетку ограждения и снова встал на балкон. Ну что ж, подумал я, свидание с вечностью пока отменяется. И вторя мальчишечьим голосам подхватил ихнюю песню счастья.