Я вышел в толпу париков и ливрей, одни мужики, а дам что-то мало. Вдруг вижу идет впереди Амадей и ищет кого б станцевать для начала. Зайдя за колонну я образ сменил и в милую барышню преобразился - ну что ж ты узнаешь сейчас Амадей как бальными танцами можно упиться. Заметил, крадется, за зад ухватил и в вихре мазурки меня закрутил. Давай, расскачай меня Амадей, чтоб свечи кружились и падали люстры, а после тебе подарю минуэт, ты будешь счастливейшим в эту минуту. Уж музыка стихла, а мы все стоим обнявшись среди опустевшего зала и тихо радает на мне Амадей - ему слишком много, а мне слишком мало.

Толчок. И тишина. Легкое шевеление под моей кожей и все снова замерло. Через некоторое время движение повторилось, но уже сильнее и настойчивее. Я вернулся в свое сознание - панцирная кровать, белый халат, огромный вздувшийся живот и чувство любви - не внешнее, а откуда-то изнутри, из самого чрева, где что-то уже двигается во мне, но не мое. Этого ли я ждал, получил ли то чего хотел - даже не знаю, моё мышление еще вялое и заторможенное, зато любовь переполняет сердце растапливая душу в сахарном сиропе и, как растянувшиеся струи варенья, время провисает не переставая, тем не менее, свое вязкое течение. Ну вот, все мои потроха судорожно дернулись, внутреннее стало извиваться и продвигаясь вперед и вниз, пытаясь выбраться наружу. Кожа чрева натянулась как барабан и не выдержав внутреннего давления лопнула рваной продольной трещиной. Из кишок показался вылезающий на белый свет склизкий и окровавленный объект моей любви.

Наиболее проворные мужские особи вырывались из телесной битвы, унося с собой одну из притихших девиц. Изловчившись и я утянул светло-русую красавицу из пространства брани и шустро поволок ее в лес, куда устремлялись и остальные юноши обзаведшиеся трофеем. Там в лесу, то справа, то слева слышался любовный шорох проистекающей инициации. Я же углубившись в лес подальше, так как у меня не было нужды возвращаться потом обратно, залег с молодицей в уютненькой мягкотравянистой ложбинке и склонившись над младым упругим телом тихо произнес: возьми мою любовь. И прекрасная дева взяла - сначала традиционным вагинальным способом, после оральным и в довершении анальным путем. Оставив использованное совершеннейшее женское тело посткоитально отдыхать на зеленой травке, я побрел в одиночестве в сгущающуюся лесную чащу.

Ожидание затягивалось, неподвижно застывшее тело затекло и нервная периферия утратила связь с реальностью - тактильные ощущения онемели и казалось мой организм растворился в промозглом воздухе оставив только зависшие в пространстве глаза и мое самоощущение на некотором удалении за ними. Внезапно серая тень выросла в поле моего зрения и нежный женский голос исполненный приторно-сладких интонаций томно спросил: - Парниша, а скажи мне, когда ожидается прибытие рейсового, мне-то долго торчать тут не досуг? Приятный голос вернул меня в собственную телесность, я передернулся восстанавливая коммуникационную связь промеж всех членов, размял присохший к небу язык, собрался с мыслями чтобы что-то ответить, но тут послышался звук приближающегося автобуса и я решил, что лучшим ответом будет мой подъем с лавки. Встав рядом с дамой в плаще я жестом указал ей на приближающиеся огни автотранспорта и многозначительно промычал, потому как слова отчего-то разбежались по углам сознания и нежелали проследовать к горловым и языковым мышцам.

Ну что же ты встала, скромница, приди расстроенная ко мне в этот чертог, сядь за уставленный яствами стол, расскажи о потаенном на уме и надежде в сердце. И она зашла широким шагом, сверкая взором, криво ухмыляясь и энергично размахивая руками. Единым движением осушила вместительную пивную чашу, прохрустела разламывающимся хитином, всасывая нежнейшее раковое мясо. А после тряхнула рукавом подкидывая в воздух облако серебряных блесток, вынула из под подола волшебную машинку звуки чудесные воспроизводящую и вскочив на стол пустилась в бешенный пляс в ритме быстрой этнической музыки. Я же, пораженный таким зрелищем, лишь удивленно откинулся на лавке подперев спиной твердую дубовую кладь.

Я спустился с помоста в толпу - сияющий искренним светом среди людской черни, словно обыкновенный европеец выглядящий рослым среди низких туземцев - маленький среди баскетболистов, но большой в Японии. Тысячи рук потянулись ко мне, начали фанатично рвать мои одежды, истово отщипывать кусочки моей плоти, взахлеб упиваться моей кровью. Я растворился в этом безликом океане отдельных индивидуумов, но вместе с тем стал связующей частью их общего сознания, колыхающимся жизненным морем разлитом мелкими порциями по костяным черепным коробкам. И так, растекшись вездесущим духом в мириады плотских воплощений, я одновременно взглянул из бессчетного числа глаз сам на себя.

И когда поздним октябрьским вечером я собрался помолиться на сон грядущий и простер взор свой на темнеющее небо, лик мой озарило сияние новой взошедшей звезды и сверкающие лучи ее проникли в мое сознание, чтоб расцвести в нем цветком лотоса в сосущей мгле неведующего разума. Сохрани молитву на утро, пропела звезда, а ночь покажет тебе, что находится за пределами Бога. И узрел я тогда в тот час источник первопричины, породивший все на свете - ответ был понятен и прост: спорадичность. Я все вдруг понял, стал свободен от последствий и предпосылок, и с легким сердцем мог покинуть убежище отшельника, чтобы окунуться в мир страстей и событий, который собственно и составляет безграничную, но не бесконечную ткань бытия, которая только и является едиственным фактором обуславлювающим существование сущего - его наполнение, смысл и цель. Утром, после молитвы воздаяния благодарности за снизошедшую на меня благодать обретения, я вышел в долгий путь по горной тропе вниз к земным равнинам, где обитают люди.

Единение животного и человеческого начал - сладкая гармония, когда существование приобретает осознанность, а тело живет инстинктами. Хотя со стороны это наверно выглядит забавно - сначала кажется будто амазонка скачет верхом на сером волке, но потом, когда повнимательней приглядишься, понимаешь что промежутка между воительницей и ее зверем нет - это единое существо, несущееся по лесам и полям, походя сносящее одиноким путникам их беспечные головы и забегающее в замирающие от ужаса поселения. Итак, у меня было четыре глаза, пасть и рот, четыре лапы, две ноги, две руки, хвост опять же. В тот момент я бежал в уездный город N, в нем как раз завершался аннуальный конкурс красоты и поэтому мне на ужин грозило отведать что-нибудь вкусненького, от чего в животе приятно урчало и слюнные железы обильно выделяли соответствующую влагу.

Вязкая оранжевая каша, я увяз, но приобрел океан вероятностных положений. В мановение мысли сменялись эпохи и антуражи - Древний Египет, Эллада, Великий Рим, опадающие стены Иерихона. Трон Соломона, дерево Будды, крест Христа - все сразу в одном месте в одно мгновение. У меня было все и я был всем! Не хватало только любви - внешней, теплой, успокаивающей - без нее это бесконечное калейдоскопическое разнообразие быстро наскучило. И тогда я отправил во внешние пределы сигнал С.О.С. ради любви, для ее ласкового света, для получения кого-то еще, кто б любил меня... И мне не хотелось ждать вечность, поэтому я отключил свое сознание и бытье прекратилось.

Солнце, пляж, океан - это как заслуженный отдых после напряженного трудового года. Горячие девушки, плохие парни - они липнут друг к другу как приклеенные, а я лежу на деревянном топчане и наблюдаю бесконечные эпизоды из жизни брачующихся. По желанию я оказываюсь на месте любого из них, то безапелляционно домогаюсь упругого девичьего тела, то заигрываю с немного оробевшим парнишей изнемогая мокротой вожделения. Однако, вскоре мне такая забава прискучила и я отправился в прибрежный бар пропустить пару-тройку лонг-дринков особенно популярных в этом сезоне. И вот полночь еще не наступила, а я уже окончательно набрался - звезды кружатся в вышине, земля шатается, в груди нехватает воздуха, словно при горной болезни. Я цепко сжимаю руками каменные высупы, ищу место чтобы вставить ногу, подтягиваюсь на руках, еще рывок, только бы не потярять самообладание и добраться до площадки, там можно будет спокойно достать из рюкзака кислородный баллон и восстановить пошатнувшееся сознание. Ну, еще два метра, тянусь вверх из последних сил, наконец локтями упираюсь в уступ и закидываю ногу на край - маленькая тактическая победа в еще долгой битве за высоту.