Відкритий
лист полковника у відставці, який віддав роботі в ГРУ двадцять два з
тридцяти семи років загальної служби у Збройних силах СРСР. Подаємо
мовою оригіналу.

Уважаемый Соотечественник, Гражданин Украины!


В последнее время в печати нередко дискутируется вопрос о придании
русскому языку статуса официального или государственного. Чаще эта
дискуссия, в силу понятных причин, ведется на украинском и не всегда в
корректной форме. Хочу высказать свою точку зрения на эту проблему и
обсудить ее именно с теми гражданами Украины, которые по той или иной
причине пользуются русским.


Я - украинец и окончил украинскую среднюю школу в одном из городов
Западной Украины вскоре после окончания войны. Русский язык уже в ту
пору был обязательным предметом во всех учебных заведениях. Без него
нечего было и думать поступить в вуз даже в Украине, что для многих моих
сверстников оказалось труднопреодолимым препятствием. Приходилось
заниматься дополнительно. Не скрою, что мы завидовали ребятам из русских
школ, в которых украинский язык преподавался факультативно. Они всегда
заканчивали учебу раньше нас, сдавали на два экзамена меньше, и табель
успеваемости у них, при прочих равных условиях, выглядел лучше. Нередко в
старших классах родители переводили своих детей в русские школы, чтобы
помочь им лучше овладеть русским языком и тем самым гарантировать
поступление в институт, если не дома, то где-нибудь в России или в
другой республике.


В украинских вузах всегда существовала квота для “русскоязычных”
студентов (видимо, с целью предотвращения “националистических уклонов” и
стимулирования интернационального воспитания). В связи с этим, ни о
каком преподавании предметов в вузах на украинском языке не могло быть и
речи, поскольку всегда существовала группа студентов, возражающих
против этого. К тому же практически все учебники для вузов печатались на
русском языке! Большинство выпускников украинских вузов, особенно
выходцев из России, оседали в Украине, в то время как украинцы почему-то
преимущественно распределялись по всему Союзу! Руководители
промышленных предприятий и городской администрации в Украине (как
правило, лица с высшим образованием) общались со своими подчиненными на
привычном им профессиональном (русском) языке.


Кино, которое в то время было почти единственным и “самым важным
средством искусства”, шло исключительно на русском языке. Нет ничего
странного в том, что в семьях, в которых хотя бы один из родителей имел
высшее образование, все чаще пользовались русским. Во втором или третьем
поколении русский язык в таких семьях обязательно становился “родным”.
Такова логика колониальной политики. В большинстве стран Африки, Азии и
Латинской Америки государственным (официальным или национальным) стал
язык бывшей метрополии. Прошло бы еще не так много времени и украинский
язык даже в городах Западной Украины стал бы такой же редкостью как и на
востоке.


Особенно грустно было наблюдать эту картину нашим родителям,
пережившим трагедию многолетнего принудительного ополячивания
украинского народа Западной Украины. Не по нашей вине произошел раздел
Украины. Но именно украинский язык был тем главным оружием, которое
помогло нам выжить и сохранить себя как часть обездоленной, но вместе с
тем, великой европейской нации. Не скрою, что этот факт является
предметом нашей гордости, и всегда рассматривался как вклад в дело
объединения разрозненных частей Украины в одном государстве и
восстановления её подлинной независимости. Невольно напрашивается
вопрос, ради чего были принесены жертвы? Ради того, чтобы заменить
польский язык русским? А как же быть с национальной самобытностью?


В основе национальных культур лежит разное историческое прошлое
народов, которое не могло не оставить своего отпечатка и на языке. Да, в
разных регионах Украины единый национальный язык имеет некоторые
несущественные различия, как правило, не выходящие за рамки диалектных.
Удивительно как раз обратное, что эти отличия ничуть не больше, чем в
любом другом языке, имеющем длительную историю своей государственности,
включая русский. Не этим ли и интересны мы миру! Утратив один из
важнейших элементов своей национальной культуры - язык, не только
Украина, но и весь мир станет беднее. Наша многовековая культура будет
восприниматься не иначе как нечто производное от польской или
российской. (Именно российской, а не Киевской Руси! Думаю, что не
требуется особых доказательств того, что Украина является если не
первоочередной, то уж во всяком случае равноправной наследницей культуры
Киевской Руси. Так почему же на ней должна лежать печать
второразрядности, производности?) Распад коммунистической империи -
процесс объективно обусловленный. Но ведь он не должен сопровождаться
потерей национальных культурных достижений. Язык относится к
определяющим атрибутам любой нации, является важным средством её
объединения, сохранения государственной целостности. Двуязычие
несомненно ослабляет интеграционные процессы внутри нации, о чем Вы
можете судить хотя бы на примере Канады. Особенно это опасно, когда один
из языков принадлежит более сильному соседу, к тому же претендующему на
защиту интересов (каких? от кого?) населения, говорящего на “его”
языке. Это еще как-то можно понять, когда речь идёт о проживающих за
рубежом гражданах России. Но при формулировке “русскоязычных” грань
становится весьма неопределённой и смахивает на вмешательство во
внутренние дела соседа. Моё поколение ещё помнит и аншлюс Австрии, и
чешскую Силезию, и польскую Померанию... И всё это тоже было густо
замешано на общности языка части населения указанных районов с более
сильным соседом. Вряд ли такая позиция может оставить безучастным любого
гражданина Украины, а для Западной - тем более! Странно, что сейчас
раздаются угрозы раскола Украины по языковому принципу. Так к вопросам
культурологического порядка примешиваются политические соображения. И с
этим тоже приходится считаться.


Не будучи ни историком ни филологом по образованию, я прошу
снисхождения у специалистов за излагаемые ниже соображения, которые
считаю своим долгом сделать в силу остроты и важности данного вопроса
для судьбы Украины. Некоторые из мыслей уже были высказаны в ряде
статей, посвященных данному вопросу, но так как они были сделаны на
украинском, то я не уверен, что все “русскоязычные” украинцы их
прочитали. Извините, если в чем-то повторюсь.


Думаю, что не древность того или иного языка определяет его право на
существование. Язык, как общественное явление, имеет свою диалектику
внутреннего развития и с течением времени может измениться порой до
неузнаваемости. Попробуйте прочитать в оригинале “Слово о полку Игореве”
и вы убедитесь, что даже хорошее знание русского окажется мало
полезным, чтобы оценить все его прелести. Далеко не все англичане могут
сегодня насладиться всей прелестью Шекспировских сонет. Латинский язык,
как средство общения, давно умер даже несмотря на наличие письменности.
Китайский классический литературный язык, существующий не одну тысячу
лет, доступен разве что специалистам-филологам. Так что Ваш вывод о
непременном единстве письменного и разговорного языков, по крайней мере,
не состоятелен. Феномен древнеславянского языка интересен тем, что он
оставался языком общения народов, сталкивавшихся на территории нынешней
Украины, даже тогда, когда под давлением внешних обстоятельств славяне
почти полностью покидали эти места. Это также не могло не отразиться на
его своеобразии. Древний восточнославянский язык явился той основой, от
которой в последующем взяли своё начало украинский, белорусский и
русский языки. Но украинский формировался на том же пространстве, где
раньше господствовал восточнославянский, и никогда не терял своей
органической связи с ним.


Великие славянские просветители, болгары по происхождению, Кирилло и
Мефодий, руководствуясь прежде всего интересами распространения
христианской религии, привнесли в IX веке на наши земли письменность, во
многом основанную на древнеболгарском языке (македонском наречии
южнославянского языка). Общеизвестная устойчивость религиозных догм с
течением времени всё больше отдаляла церковнославянский язык от вечно
живого развивающегося разговорного языка... Начальное образование,
которое главным образом распространялось через систему
церковно-приходских школ, также способствовало тому, что растущая армия
писарчуков была вооружена нормами церковно-славянской грамматики.
Отличие светского и церковного языков наблюдается во многих обществах. В
католическом церковном обряде служба до сих пор нередко ведётся на
вышедшем из разговорного употребления латинском языке, который мало кто
понимает. Кажущаяся близость между церковнославянским и современным
русским языками свидетельствует разве что о более молодом возрасте
последнего. Но почему язык - “русский” ? Во Франции говорят на
французском, датчане говорят на датском, в Швеции - на шведском, поляки -
на польском... А россияне в России говорят на... русском! У них что ли
нет своего национального языка? Заимствовали? У кого? Когда? Почему?
Попробуйте задуматься над этими вопросами и многие нынешние проблемы,
связанные с развалом бывшего Союза, вам станут гораздо более понятными.
(Обратите внимание: понятие “русский язык” на украинский всегда
переводилось как “російська мова”, а не “руська мова”, как того
следовало бы ожидать, поскольку последнее понятие соотносится с языком
Киевской Руси, имеющим ничуть не больше общего с современным русским
языком, чем с языком украинским). Первая ошибка (ошибка ли?) неизбежно
влечет за собой последующую. Позаимствовав название языка, пришлось
заимствовать и национальность - “русский”. Но “француз”, “швед”,
“датчанин”, “поляк”, “украинец” - имена существительные. А “русский” ?


Может, и не стоило бы придавать слишком большого значения различию
понятий “русский” и “российский”, если бы не производные от них понятия
“Русь малая” и “Малороссия”, которые имеют непосредственное отношение к
обсуждаемой нами теме и различия между которыми порой не желают видеть.
Из истории известно, что нынешние славяне, “от которых есть и пошла
земля русская” впервые появились на территории современной Украины в
эпоху великого переселения народов, где-то на рубеже 5-6 веков нашей
эры. Конечно, эти земли и раньше не пустовали, и населявшие их в разные
времена народы оставили свой след в традициях, характере, а главное - в
наших генах.


Набеги варягов на восточно-славянские земли отмечаются с начала 8
века. Слово “рус” скандинавского (варяжского) происхождения и означает
“воин”, “защитник”. По аналогии: “русь” - “войсько”, “дружина”
(княжеская). У любого славянского князя была своя русь. Именно этим
объясняется быстрое, несравнимое с количеством пришедших на нашу землю
варягов, распространение этого понятия в масштабах огромной территории.
Когда возникала необходимость, собиралась “Русь великая”. Походы
отдельных князей осуществлялись малой русью. Таким был и поход на
половцев сиверского князя Игоря в 1187 году. Русь была не только
защитницей государственной независимости, но и гарантом прав её граждан.
Выражение “я - русский” (по латыни - Rusios) означало не
национальность, не территорию проживания, а государственную
принадлежность, подчиненность (“оброчность”) cлавянскому князю, упование
на его защиту.


В перерывах между походами дружине выделялось место для её
повседневного размещения (вместе с семьями), с условием поддержания, как
бы мы сегодня сказали, её “постоянной боеготовности”. Границы, края
этой территории были хорошо обозначены и известны местному населению,
“украяны”: входить на них без особого на то разрешения запрещалось под
страхом смерти. (Наши предки знали толк в военном деле!) Таким образом, у
каждого князя была и своя “украина”, что уже имело территориальный
смысл. Известны украины сиверская, волынская, подольская и другие. Как
видите, “русь” и “украина” понятия во многом тождественные, поскольку
относятся к княжеской дружине, с той лишь разницей, что слово “украина” -
славянского происхождения. (Интересно, что в летописях оба слова
появляются практически одновременно. Слова несколько более позднего
происхождения “козак” и “сечь” так же тесно связаны между собой в паре:
“воин, защитник” и “запретная территория” и употребляются в летописях
практически в тех же значениях, что слова “рус” и “украина” в эпоху
Киевской Руси! Преемственность языка - одна из важнейших его
закономерностей. Да и козачья держава Богдана Хмельницкого немало
заимствовала в политической организации от Киевской Руси. И опять же,
слово “козак” - “иностранного”, на сей раз тюркского происхождения, а
“сечь” - славянского. Видимо, в своих оригинальных значениях слова “рус”
и “козак” больше соответствовали заложенному в них смыслу и не имели
полной аналогии в славянском языке, скажем, со словом “воин”. С подобной
ситуацией мы нередко сталкиваемся и сегодня. Разные языки взаимно
обогащают друг друга, способствуют их постепенному сближению. Но стоит
ли форсировать этот процесс?). В то же время слова “рус” и “козак” имеют
и существенные отличия, поскольку первое относилось к содержавшемуся за
княжеский счет воину-наёмнику, защитнику власти и государственных
интересов, а второе - к защитнику своей земли и селений от набегов
кочевников и ватаг любителей легкой наживы, выполнявшему свой
общественный долг по зову сердца, в силу своих убеждений. Интересно
также и то, что отглагольные существительные “украина” (от “краяти”) и
“сечь” (от “сікти”) - оба близкие по значению слову “резать” (урезать,
усекать - обратите внимание на префикс “у”!). С другой стороны, слово
“засека” в военно-историческом смысле имеет почти то же значение, что и
“украина”. Конечно, “край” и “украина” - слова одного корня. Но с
помощью префиксов словам одного корня можно придать различный, порой
прямо противоположный смысл. Политизированные филологи в слове “Украина”
и сегодня никак не хотят видеть “засеку”, “край”, “границу”,
предпочитая ей “окраину” (чего? - России?). Так что язык - это очень
важное историческое свидетельство. И если мы хотим сохранить именно свою
родную, а не навязанную нам соседями по политическим соображениям
историю, мы прежде всего должны сохранить свой родной язык.


В 988 году происходило крещение собственно княжеской дружины, то
бишь “Киевской руси”, разумеется - с частью черни, что по замыслу
Владимира Святославовича (Великого) должно было свидетельствовать о
единстве веры “армии и народа” и тем самым способствовать укреплению
боевого духа княжеского войска (в состав которого входили уже не только
варяги), а следовательно, и государственности. Большая же часть народа,
особенно представители славянской элиты, приняла христианство гораздо
раньше.


“Росами” (по латыни - Rhos, обратите внимание на разность
написания!) те же норманы называли племена, преимущественно
угро-финского происхождения, проживавшие к югу от Скандинавского
полуострова. Соответственно, населяемые ими земли - Рос(с)ией. (То есть,
если “рус” - это “мы”, то “рос” - это “не мы”. Таким образом, “Русь” и
“Россия” слова гораздо больше антонимы, чем синонимы). Известно, что те
же варяги совершенно сознательно употребляли слова “рус” и “рос” в
разном значении. Когда речь шла об установлении дружественных отношений с
соседними государствами или народами (преимущественно находящимися
южнее Скандинавии), они называли себя “росами”, то есть представителями
страны, расположенной северней, как например посольство к Людовику
Индельгеймскому от имени хазарского кагана, о чем писал епископ
Пруденций в 839 году. Когда же речь шла об ультиматуме типа “Иду на
Вы!”, то он всегда делался от имени “русов”. Царьград осаждали именно
русы, а не росы. И щит Олега (надо бы произносить не Ол`ег, а `Олег,
по-нормански) на “вратах Царьграда” был прибит от имени русов, а не
росов. Странно, что на эту разность не обратили должного внимания более
поздние исследователи, считая, что слова рус и рос - это всего лишь
разное, видимо, диалектное, отличие одного и того же слова. Ничего
удивительного, поскольку оба слова часто-густо относились к одному и
тому же народу или пространству, а большой разницы между этими понятиями
составители летописей в то время скорей всего не видели (или не хотели
видеть по политическим соображениям, как в более поздние времена).
Укрепление Московского княжества и перенесение в его пределы патриаршего
престола, позволяло ему называться Великим. Соответственно вассальные
княжества такого права не имели. Привнесённый на эти земли
церковно-славянский язык, по сути дела, ложился на чистую почву и
усваивался местными племенами без существенных изменений. Во времена
монгольско-татарского нашествия грань между русским и украинским языками
заметно углубилась, и в дальнейшем развитие каждого из них шло своим
путём.


Присоединение Украины к России, и главное, постепенное изменение её
статуса в Петровскую эпоху и после неё с целью окончательного поглощения
Украины с претензией на историческую преемственность, сопровождалось
присвоением унизительного и несвойственного ей наименования Малороссии.
Надо отдать должное изуверской продуманности этого шага, позволявшего, с
одной стороны, в течение нескольких веков внедрять в сознание
украинского народа ощущение своей “малости”, неполноценности, а с другой
- способствовать обогащению имперского центра интеллектом, отобранным у
украинской нации. Присмотритесь внимательнее и Вы убедитесь, что
большинство того, чем гордится нынешняя Россия, имеет ярко выраженное
украинское происхождение. Более того, укрепившись на имперской почве и
занимая нередко руководящие позиции обрусевшие украинцы сегодня являются
чуть ли не главными противниками независимости Украины и сторонниками
её очередного «воссоединения» с Россией (разумеется, с сохранением
приоритета Москвы!). Их нетрудно понять: так они сохраняют свой
великодержавный (московский) статус и в то же время связи со своей
родиной, для которой они, в их представлении, значат больше, чем местные
граждане. Как только у них возникают проблемы с украинским
законодатеьством, они спешат укрыться в России. (Не отсюда ли тяга к
“двойному гражданству”?). Как к этому относятся “соотечественники”, их,
видимо, мало интересует. Потребуется ещё немало времени для осознания
ими того, что построение демократии в России, а значит и её сохранение
как современного государства европейского типа, зависит от признания
Россией (конечно, не народом, а властью!) своей равнозначности с
Украиной и налаживания искренней дружбы со своей прародиной.


Историю, как предмет изучения, трудно назвать объективной наукой,
особенно в плане её интерпретации. Любое историческое явление имеет
многофакторный характер, из которых в силу тех или иных политических
условий выбираются те из них, которые соответствуют целям определённой
политической группировки. Очень важно отнестись к вопросу о
государственности русского языка именно с этой точки зрения. Речь идет
не столько об удобстве общения двух соседних славянских народов, сколько
о политических целях руководителей страны, претендующей на особую роль в
Европе и мире. В чем заключается эта роль, нас наглядно убеждают уроки
собственного прошлого и события последних лет. У каждого народа есть
свои национальные интересы. Боюсь, что пройдет еще немало времени
прежде, чем интересы российского и украинского народов, адекватно
выраженные их правительствами, смогут сблизиться до такой степени, что
язык перестанет быть проблемой в их общении. Вне зависимости от родного
языка, истинный патриот Украины (да и России тоже!) не может не желать
Украине укрепления её подлинной независимости. Историческая судьба
Украины способствовала формированию у подавляющего большинства народов,
проживающих на её территории, подлинно интернационального, миролюбивого
отношения друг к другу да и к своим соседям. Несмотря на наше, порой
трагическое, прошлое вряд ли у нас сегодня возможно в какой бы то ни
было форме повторение югославского или чеченского вариантов. Да,
украинцы хорошие, дисциплинированные солдаты, во многом определявшие
боеспособность бывшей Советской Армии. Мы умеем воевать, но берём оружие
в руки лишь тогда, когда унижают наше национальное достоинство. Точно
так же мы относимся к национальным чувствам других народов.


Кажется, впервые история подарила Украине возможность создать своё
собственное государство из всех отторгнутых ранее соседями частей.
Возможно, мы будем последним в мире народом, строящим своё независимое
государство. Простит ли нам история, если мы не воспользуемся этим
шансом? Язык всегда был мощнейшим средством объединения, интеграции
страны, чего так нехватает сегодня Украине, которая фактически не имеет
истории своей государственности. Двуязычие будет способствовать её
дальнейшему расчленению. К тому же в Украине нет никаких ограничений в
воспитании детей на родном языке, чему могли бы позавидовать многие,
считающие себя цивилизованными, государства мира. Разнообразие культур -
наше богатство. А двуязычие смахивает на отстаивание для своих детей
права не знать украинского языка, а значит и не понимать культуры своего
народа. Смогут ли после этого они полюбить свой народ, свою Родину,
стать её настоящими патриотами? Скорей всего им будет уготована роль
слуг более сильного соседа, которому, к величайшему нашему сожалению,
ещё ой как не скоро удасться освободиться от великодержавной
империалистической психологии, унаследованой от прошлого, и не без нашей
помощи.


С уважением.

Антон Варварич