хочу сюди!
 

Юлия

42 роки, рак, познайомиться з хлопцем у віці 30-50 років

Замітки з міткою «my poetry»

Фотохудожник типа "н"

Я – фотохудожник
Я нов, свеж и смел
Я – персей знаток Эсмеральды и Зинки
На травке, на ложе,
Налив-скороспел
Иль грушки-гнилушки я «щелк» без заминки

Я вижу со старта
Тех бедер красу
Пикантность красот, что являть всем не гоже,
Богиня! Астарта!
Присядьте на стул
Нескромно, зовуще, как тело лишь сможет

Я всех ублажу:
Увядающих дам
И чувственных (как им казалось) нимфеток
Намеренный шум,
Свет и резкость создам
Из плоских, нестройных ваяя конфетку

Я знаю доподлинно
Кто Вы в душе
Гетера иль, может быть (ах!), Клеопатра
С бокалом ред-«Коблево»
И в неглиже
Прекрасны, желанны, как Эроса кадры

Иль стрелы? Да, полно!
Заморский жених
Слюною закаплет экранчик айфона
Подружки неровно
Задышат. Триптих:
Вы с жезлом. Вы в мантии. И вы с короной.

И Ваше портфолио
Зло, не шутя,
Рвать будут рекламщики (хрясь!) друг у дружки
Срывайте одежды,
Порока дитя,
Мы будем искать эротичность у чушки.

Вперед!

Вперед, хрустальный дилижанс!
Не смей читать жизнь шрифтом Брайля,
Весенни воспевают стаи
Души и тела мезальянс.

Вперед мой друг, мон шер, комрад,
Прочь от поэтов сухостоя,
Решение вполне простое – 
Вскачь следом за судьбой номад.

Вперед, сияющий апрель,
Беги из вещих рук колдуньи
Шаром предвидений заумных,
Ростком зеленым первых стрел.

Вперед и мимо пирамид,
Где зреет третий глаз Мавроди,
Где мы – смешнее всех пародий
Целуем край жрецов хламид.

И обещанье волшебства
Вновь в теплых сказках всех восходов,
Над чернью гряд и огородов
Мы словно прах в весны перстах.

***
… к Санта-Марии, на причал,
Вдоль поросли всех первых клумб,
В конце пути старик Колумб
Нам пряности пообещал.



Неоконченное

Снегопад – это четки небес,
Что кружатся так медитативно,
Воскреся ряд видений, столь дивных,
Через память насиженных мест,

Среди ликов всех восковых кукл
И в сиянии елки игрушек,
Как синички по краю кормушек,
О насущных хлебах в плену дум,

Мы застынем, войдя в снегопад,
Заполняет природа пустоты,
Наших мыслей зияющих соты,
И слова, что всегда невпопад.

Нет вакуУма, как ни крути,
Далеко не библейские выси
Очень кратко и емко помыслив
Отправляют снежинки кутить

Под расхожий напев «Раз, два, три»,
Под бессилье зазубренной мантры
Объяснить существующим варнам
Пустота – не снаружи. Внутри.

Спасибо

Гляди, Дон Педро, снег идет,
И желты фонарей одежды
Остр, словно бритва, марта лед
В лохмотья жертвенные режет.

Метет и вьюжит, словно встарь,
И шепчет: "Приходи, покайся,
Свечу рублевую поставь
Слезой обретшего скитальца"

В волнАх горячечной пурги
Александрийским, ведь не меньше,
Храм маяком ждет корабли
Средь белой мглы слепой, кромешной.

Но я не вижу буквиц книг,
Не различу слов проповедных,
Чтоб сколотить молитвы бриг
Столь надобен ли мне посредник?

Мне, право, нечего просить,
Не мне решать, что служит мерой,
Не мне, ничтожному, судить,
Раба где жребий, где - Гомера,

В разгаре суесловных битв,
Ситуативных красноречий,
Кущем святым горит пол-литр - 
Теряю дар и чувство речи.

И пусть, что мокрое рядно
Не вяжется с покровом тайны,
Вино и хлеб, и перегной
Отмеряны так неслучайно.

Неосмотрительно желать
И промысел коробить просьбой,
Стежок украсит знаньем гладь
На вышиванке ночью поздней,

И если свет не поносить,
Наполнят смыслы мир курсивом,
И мне удастся отпустить
Свое смиренное "Спасибо".

И грянул гром




…и нету горя от ума,
И счастье не сойдет с безумьем,
Стихов сопливых бахрома
Дежурной ночью полнолунья.

И лето впредь не принесёт
Свобод адреналин – ни грамма,
И речка скромненькая Псёл
Не манит плыть на день Купала.

Судьбишки куценькой сюжет,
Как хоровод малобюджетный,
И верно Кербер стережет
Люк аварийный и запретный.

Корректные полутона
У фразы: «Карта уж сыграла!»
Как долго ладил сатана
Цветочек ал у пьедестала?

И пролетают мотыльки,
И утекают соки жизни,
И каплют с локотка руки
Надежд пещерных атавизмы.

И демоны – наперечет,
Знакомые в лицо до боли,
И супчик твой переперчен,
И слог язвительно-фриволен.

И ты тасуешь карты-дни,
И жжешь воспоминаний грили:
«Где ноги мотылька судьбы
Так неудачно раздавили?»

Над цветущей землей



Как взойдёт над цветущей землёй
Да ущербное сердце поэта,
Как слова притаились в преддверии лета,
Притворились лёгкой ветра струёй.

Как садится на лёгкие пыль,
Наползут, словно вши, те заботы,
Но зато соловьи, сплошь транжиры и моты,
Растрещат ночи древнюю быль.

Небо выгнется глубже, темней,
Испещрённое сказочной пылью,
И тогда мы вспорхнём без тревог и усилья 
В кладезь снов, миражей и теней.

В эту ночь каждый бел лепесток,
Каждый шорох прохладою дышит,
Каждый отмах ветвей ароматом так пышет,
Как надеждой на солнце восток.

Всё в гармонии этой весной,
Лист поймёт соловья с полуслова,
Возрожденье прекрасно и ново,
Как былинок пробившихся строй.

Распускается древ ясен цвет,
Как единый венец мирозданья,
Средь унылых дворов и уродливых зданий,
Средь людей, потерявших нить лет.

И над тленностью мелких страстей,
Над согласием снежного цвета.
Всё ущербное сердце поэта
Проплывает незримо для всех.

1999

Где мы летим?

                                         Где мы летим?
                                                       Ю.Шевчук

Где мы летим?
Мы разобьем самодостаточность защит,
Мы разрываем воздух, выпорхнув с пращи
Свинцовой пулей, где две буквы – матюки,
С этруска-воина не дрогнувшей руки.

Где мы летим?
Несемся пущенною «Желтою стрелой»
Через лесов и гор почтительный конвой
Не поезд – тщательно продуманный снаряд
Для сердца орка и для эльфа – всех подряд.

Где мы летим?
Мы забываем, что мы карты из колод,
Вся наша жизнь – полет луча – двоичный код,
Несущий правила чудовищной игры,
Где главный водящий – Big Bang – Великий Взрыв.

Где мы летим?
Воем ефрейтора средь факельной ночи,
Последним словом Архимеда «…величин»,
Пренебрежительным и горьким «И ты, Брут»
От кандидата всех трагических наук.

Где мы летим?
Визгливым хохотом петровских огнь-шутих,
Последней каплей гроз Потопа – сплошь глухих,
Зернинкой малою с ладони графа Льва,
И злою искрой, где костром трещит молва.

Где мы летим?
Каким снарядом, чьим же словом и нуждой,
Свобода выбора – шанхайский самострой,
И чья праща, ладонь, уста и самострел,
Чтоб воздух, нами рассекаемый, гимн пел?

Новий Кобзар

Не сплять чарівні дзеркала
Калюж священних вулиць грудня,
Де комісар блаженний Руднєв
Хурделі шле у бік Карпат,

Плекає сонце літніх днин
Надію в полонини схронах
І став нечувано солоним
Сніг після Крут студентських гри,

Майнув де київський експрес,
Летять сокир варязьких зблиски,
Веде вітри Богдан Хмельницький
Чи під ярмо, чи під вінець,

Тарас читає заповіт
Розчуленим чугайстрам, мавкам,
Собакою приблудним гавка
Лісовської блискучий зліт,

Візьми із полиці "Кобзар",
Налий по вінця біль і смуток,
Дивись, як він провісно-скупо
Вкраїни долю описав,

І прошу, не питай мене
За що люблю небес знамена,
Чом так привітно за рамена
Торкається пшеничний степ,

Серед зловтіх ворожих ржі
Я зичу милій Україні
Новий Кобзар вписав щоб нині
Рядків світліших всі вірші. 

Так где же?



Скажи на милость, где закат
Что в прах сожжет мое безверье?
Где эти потайные двери
Чтобы покинуть зоосад?

Как увлекательны бега
Чрез призму винного стакана
По капле из себя (так странно)
Толь таракана, толь раба.

Так дай же знак и подскажи
Где эхо херувимов песен
Ведь на слуху «Гуляю! Весел!»
И «… не наточены ножи»

Жизнь – увлекательнейший квест
С обильем всяческих намеков,
Певцы домашних караоке
Несут сопран тяжелый крест.

Учителя школьных рутин
Удерживают мирность улиц
Пока в детишках не проснулись
Ни конокрад, ни ассасин.

Врачи легко так исцелят
Наш кошелек от лишних денег,
Поэт, снедаемый бездельем,
Уж соцсетей глотает яд.

Так где же эта кислота
Не знавшей гнет сомнений ночи,
Что, предсказанья опорочив,
Весь растворит фантомный ад?

Суботнім ранком

Не лежи, як боби,
Вересневого ранку
Пікінесу зроби
Краще ти вишиванку
І залиш свій фейсбук
Буде ще днів холодних
Для облич наших й рук
Сяють сонця безодні
Що, мізерні грошІ?
Ринок баб незворушних?
Нумо, купим мерщій
Запашних теплих грушок!
І провітримо сплін
По паркам і алеям
Завтра? Ну і чорт з ним!
Білі хмари-лілеї
Квітнуть щиро на тлі
КобальтОвого неба
Ми підемо із тіл
Тихо і не ганебно
Клен спіймав дивну мить
Замилуваний: «Врода!»
Бо у сквері сидить
Та мадонна з айподом