(с)

«…забудь меня…». Такое вот пришло sms. Получил утром. Отправлено оно было в 01:27:36. Прошло два дня с момента последней нашей встречи. Точнее сказать,– ровно 48 часов с нашего последнего расставания.

Получил его и оно меня улыбнуло. Не потому, что оно (sms) было добрым. Не потому, что она ушла с моего жизненного пути, облегчив мой жизненный путь, отягощённый её присутствием. Это так думает она. Нет, она не сможет без меня, и я не смогу без неё. Нас что-то объединяет, но что именно – мы сами понять до сих пор ещё не можем.

Нет. Улыбнуло оно меня потому, что я представил её себе. Я закрыл глаза, и она тут же появилась передо мной. Она мне представилась ребёнком. Взрослеющей девочкой, которая сидит в дальнем углу кровати, согнув ноги в коленях и обняв их руками. Голову она положила, склонив на колени, каштановые волосы закрывают её лицо с обиженно надутыми алыми губками, уголок которых виден сквозь локоны волос.

Я подумал в этот миг о том, что как же прекрасно нам было несколько дней назад, когда мы были одни. Мы забились в маленький мир, который мы создали сами для себя. От всех людей нас отделяла тонкая перегородка, через которую были слышны негромкие голоса и, даже, чьё-то похрапывание.

Мы были одни в нашем мире. И наш мир, в котором мы находились, перемещался в пространстве в прямом и переносном смысле.

— Привет!– прозвучал её звонкий голос в трубке. Её звонок я жду всегда, но всегда вздрагиваю, когда она звонит.

— Привет,– как всегда с замиранием сказал я.

— Ты, случайно, в столицу не едешь?

— Ты же знаешь, что я могу туда поехать и специально.

— А ты можешь выкупить всё купе?

— Ты же знаешь, что ради тебя я много что хотел бы выкупить.

— Я так подумала, что если у тебя есть такая возможность, мы могли бы с тобой провести вдвоём всю ночь.

— Только одну?

— Я еду в столицу на вручение премии. Туда мы едем группой. Меня будут сопровождать до самого вагона и передадут из рук в руки нашему руководителю. А на обратный путь я найду причину, чтобы не ехать с группой. Они поедут немного раньше, сразу после вручений премий, а я найду причину задержаться в столице до вечернего поезда.

— На какой день брать билеты?

— На послезавтра.

— На послезавтра, на вечерний поезд из столицы. Правильно я понял?

— Да.

— Договорились. Встретимся в столице. Во сколько?

— Около шести вечера. Как раз после отправления поезда, в котором поедет наша группа. Тебе это не накладно будет?

— До встречи в столице, заботливая ты моя,– рассмеялся я в трубку и представил её улыбку.

Сложно было купить четыре билета в одном купе. Но ничего, я справился. Спасибо людям. Помогли. И, даже, без лишних вопросов.

В столице мы днём созвонились и договорились встретиться на вокзале около шести вечера.

Чем ближе было время встречи, тем больше я волновался. Для меня было что-то новое, необычное во всём нашем деянии. Я бродил зимними улицами столицы, наблюдал за людьми, наблюдал, как убирают снег, наблюдал за деловым огромным темпом жизни этого большого города.

Опомнился я только около пяти часов вечера. Как будто меня прошиб электрический ток. Я не сразу сообразил, где я – так далеко я улетел в своих мыслях, которые вились вокруг этой женщины.

«Я непременно хочу сделать ей какой-то сюрприз,– импульсивно подумал я. Неожиданно для самого себя я увидел киоск с замороженными стёклами, в котором продавались цветы,– Точно! Цветы! Белые! Хочу, чтобы там были белые цветы, не знаю какие, но чтобы у них были острые концы лепестков!» И, сам того не ожидая, открыв дверь и не успев ещё войти в цветочный киоск, уставился уже взглядом в белые тюльпаны. И лепестки у них были острые! Этот сорт не полностью раскрывался, держа в строгости своё соцветие, напоминающее высокую корону.

«Точно – именно эти цветы для неё сегодня! Она будет рада им!»,– думал я лихорадочно.

Цветы от мороза я спрятал за пазуху и полетел к ней на встречу. Опоздать я умудрился даже здесь, хоть и ни чем не был занят целый день.

Выскочив из метро возле вокзала, я ей позвонил, чтобы увидеть её в этой толпе народа подойти незаметно и удивить её. И у меня это получилось! Я её увидел, сказал, что буду минут через десять-пятнадцать, она сказала, что я как обычно – в своём репертуаре, а по голосу я услышал, что она расстроилась.

Она подошла к киоску и что-то покупала. Я подкрался к ней сзади, достал цветы из-за пазухи, и стал ждать, ока она повернётся.

— Здравствуйте, миледи!– сказал я,– Это Вам! От чистого моего нечистого сердца!

— Баловник ты!– сказала она, беря цветы.– Привет!– обнимая меня, сказала она перед тем, как впиться поцелуем в мои губы.

Мы пошли покушали, а потом пошли на вокзал в зал ожидания. И там мы просидели всё время до объявления нашего поезда. Нам было настолько комфортно вдвоём, что нам не мешали ни люди, ни то, что мы находились на вокзале, а не в более уютном месте. Мы были вдвоём – и это было самое главное для нас!

В поезде мы взяли себе чай, закрылись в купе и окунулись в наш созданный нами маленький мир, в котором были только мы. То есть Он и Она. И этот наш маленький мир поезд повёз в наш город.

Я до сих пор ощущаю её длинные пальцы, которыми она закрывала мой рот, шепча: «Чьшшшь! Сумасшедший!.. Будь на грани. Ты же знаешь, что такое ходить по лезвию ножа. Ты получаешь в жизни кайф от этого. Получи и со мной такой же кайф. Кайф, который ты никогда и ни с кем не получишь».

В нашем мире нам с ней хватало места на одной поле в купе. И нам было комфортно. Потому, что мы были вместе. Мы не хотели, чтоб это всё кончалось, но и понимали, что по-другому и быть не могло. Всё равно наступило утро.

— Ты никогда не дарил мне цветы до вчерашнего дня.

— Я подумал, что ты обрадуешься цветам. Белый снег, минус десять, а тут цветы. Белые, живые, но для того, чтобы они жили, им нужно тепло и забота. Я хотел позаботиться о них для тебя. И мне было приятно смотреть на вспыхнувшую радость в твоих глазах, когда ты их увидела.

— Ты неисправимый романтик…

— Я знаю. И знаю также, что ты их не сможешь с собой взять. И выйти тебе нужно будет первой, а я пойду потом, когда почти все пассажиры выйдут из вагона.

— Спасибо тебе за то, что ты есть,– сказала она и впилась в мои губы своими.

Она ушла. Я подождал немного, открыл дверь купе, остановился у выхода, повернулся посмотреть на ту оболочку, в которой мы создали наш маленький временный мир. Постель была аккуратно сложена на полке. На столе стояли два пустых стакана из под чая, и лежали белые тюльпаны. Я их мысленно поблагодарил за доставленную ими радость и попросил прощения за то, что не могу их взять с собой.

Ещё раз посмотрел на sms, улыбнулся и подумал: «Разве я смогу тебя забыть?». Я мысленно подошёл к ней, которую видел сидевшей в углу кровати, согнув ноги в коленях и обняв их руками, сел перед ней на колени, обнял её, она освободила свои руки и робко, неуверенно протянула их ко мне и обняла меня. И мне стало тепло на душе и приятно от этих прикосновений…

Интервью героини рассказа можно прочитать здесь.

            Суматошная жизнь с постоянно изменяющимися правилами игры в бизнесе и поведением в жизни, захлестнула его своей волной, унесла в своё открытое море и бросила в такой шторм, к которому Бог его уже подготовил, только он сам ещё этого не знал.

            Ему многое, что пришлось изменить. Многое, от чего отказаться. Многое что разорвать. Или, точнее сказать: оторвать от себя. Это было больно. Очень больно.

            Он шёл по жизни, как раненый зверь. Он и был зверем. Он жил в джунглях современного города. Он защищал своё жилище, близких ему людей от этих джунглей современного города. Он хотел любви. Но, от него тоже хотели другого поведения.

            Его не поняли близкие ему люди. Они отвернулись от него. Его дом опустел. Ко многому он охладел.

            Но, жизнь продолжалась. Жизнь сама по себе живёт по законам целесообразности Вселенной. Об этом он ещё не знал, но чувствовал это своим большим и добрым сердцем. И он жил. Продолжал жить дальше, как бы тяжело ему это не было.

            Ему нужно было решить один рабочий вопрос. Поговорив по телефону с одним человеком, с которым они давно работали вместе. Тот дал ему её номер телефона.

            Он набрал номер. Длинные гудки вызова почему-то вызвали в нём волнение…

— Алё,– услышал он в трубке и отметил про себя необычное произношение буквы «л», которое его одновременно и взбудоражило и сняло поднявшееся в нём волнение.

            Они договорились о встрече у неё на работе, он положил трубку, посмотрел куда-то далеко-далеко перед собой, потом улыбнулся своей мягкой улыбкой, и стал таким мягким и добрым, что его уже невозможно было узнать. Казалось, он оттаял от своего замороженного для всех состояния.

            Ещё при разговоре с ней по телефону, он почувствовал и решил, что что-то в её жизни «не так». Он с ней достаточно много для назначения деловой встречи, разговаривал. Она, даже решила, что он болтун и балабол. Но, играя интонацией своего голоса и бросая какие-то случайные (якобы) слова, он услышал, как меняется её голос, его тон, его тембр, его вибрация. Ему даже показалось, что он почувствовал, как вибрирует её тело.

            Он вошёл в светлое и объёмное помещение той фирмы, где она работала. Там было просторно, хотя и довольно много людей в нём находилось. Заходя в салон, он позвонил ей. Слушая, как она подняла трубку мобильного и, окинув мгновенным взглядом всех находящихся в этом помещении, он отметил для себя, что её здесь нет. Даже какая-то девушка в конце этого помещения, разговаривавшая по телефону – была не она.

            Она сказала подождать её, она скоро подойдёт.

            Он весь превратился в хищника. Если он не видел глазами, то ощущал всем телом движения всех людей, которые находились в этом зале.

            И вдруг, он ощутил её. Он не понял еще, откуда она к нему идёт, но он уже её чувствовал. Он стоял в нескольких шагах от входа в автомобильный салон, где она работала. Он повернулся к стеклянному фасаду салона и сделал несколько медленных шагов к стеклянной стене, отделявшей суматоху Города от рабочей обстановки автосалона. Он делал вид, что его мало интересует автосалон, машины в нём и люди, и он решил развлечь себя наблюдением за проезжающими мимо салона автомобилями и проходящими по своим делам людьми на улице.

            Его сердце началось биться сильнее. Он чувствовал, что она с каждым мгновением всё ближе и ближе подходит к нему. Он, стоя спиной к внутреннему пространству автосалона, знал с какой стороны она к нему подходит. Неожиданно для неё самой, он стал медленно поворачиваться к ней лицом. Это сконфузило её и, если бы не смуглая её кожа, все увидели бы зардевшийся румянец на её щеках. Она остановилась перед ним шагах в четырёх-пяти.

            Здравствуйте, Елизавета!– сказал он ей, избавив её от конфуза неожиданности и неловкой паузы.

            — Здравствуйте, Владислав…,– сказала она, глядя ему смело с глаза своими красивыми чёрными глазами, которые она слегка прищурила.

            «Похоже, в жилах её отца течёт китайская кровь»,– отметил он для себя. И про необычное произношение буквы «л», которое понравилось ему тут же, как только он его услышал первый раз, он в очередной раз отметил про себя.

            — Пройдёмте ко мне в кабинет и обсудим Ваше предложение.

            Её кабинет представлял собой своего рода террариум. За стеклянной стеной со стеклянной же, естественно, дверью, находилось квадратное пространство, ограниченное стенами, окрашенными в корпоративный цвет. На стенах висели несколько фотографий со знаменательными событиями для фирмы и парой дипломов, которыми были отмечены её личные достижения в области продвижения марки автомобилей, отделом продаж которых она руководила. Размер кабинета был приблизительно 4 на 4 метра. В нём находился её стол, стул, примыкающий стол со стульями для заседаний, шкаф и кресло.

            С ней интересно было вести переговоры. В ней чувствовалась дерзость и напористость, но и в тоже время уступчивость.

Во время разговора он постоянно наблюдал за ней. За её движениями, словами, интонацией, направлением взгляда. Он заметил, что она также наблюдает за ним, как и он за ней. «Хищница,– подумал он.– Она меня рассматривает, как женщина рассматривает мужчину. О работе она сейчас уже не думает. У неё даже ладони вспотели. От что делает с человеком его природа! Точнее – физическое влечение. Если бы не смуглая её красивая кожа, от её щёк можно было бы прикуривать».

В это время она что-то говорила по работе, но он уже не мог её иначе воспринимать, как так, что она – в первую очередь женщина, а он – мужчина. Работу можно оставить и на потом, а тут нужно «ковать железо, ока оно горячо».

— Елизавета, Вы уж меня простите за дерзость и кажущуюся наглость с моей стороны. Но, не поймите меня неправильно. Не посчитайте слова, которые я Вам сейчас скажу, за обидные. По работе я понял так, что в принципе мы уже договорились. Условия работы – Вам известны, Ваши пожелания – мне понятны. Но, я (если конечно Вы позволите) позволю себе заговорить с Вами сейчас не по поводу работы,– тихим и спокойным голосом сказал он, глядя ей в глаза. Она тоже смотрела ему в глаза немигающим взглядом своих чёрных глаз, имеющих мягкую и бездонную глубину.

— Позволю,– сказала она медленно, откидываясь при этом на спинку стула и склоняя голову набок. Он снова отметил про себя, как всё больше и больше ему нравится произношение буквы «л» её устами.

— Сегодня пятница, конец рабочей недели. Завтра суббота – выходной. Погода стоит прекрасная. Давайте поедем с Вами за город, к воде. Побудем в хвойном лесу на берегу водохранилища, поплаваем в его водах. Отдохнём от рабочей суеты, проведём день в приятной беседе и приятном полуспортивном отдыхе.

— И как это будет выглядеть?

— А мы никому не скажем. Тем более, у Вас сейчас никого нет, хотя, возможно, Вас и контролируют. Точнее, пытаются это делать. Другим окружающим нас людям мы говорить ничего не скажем. Видеть они нас в городе вместе не будут. Вы, я так понимаю, ездите всё время на машине?

— Да,– сказала растерянно она.

— Предлагаю её где-нибудь её поставить и поехать на моей. Поставить мы её можем, например, возле какого-нибудь супермаркета. Или вообще – на охраняемой стоянке.

            — Вы кофе или чай будете?

            — Кофе.

            — Минуточку.

            Она позвонила по внутренней связи и попросила секретаря сделать один кофе и один зелёный чай.

            — Почему Вы решили, что у меня никого нет? Вы психолог?

            — Да нет, не психолог. Наблюдательный просто. «Живу давно, видел много»,– как говорил один герой одного фильма.

            Секретарь принесла нам чай и кофе, поставила напитки перед нами.

            — Ну прям уже так и долго,– сказала она беря чашку чая и улыбаясь мне, показывая свои белые острые зубки.

            — По крайней мере, я лет на 8 старше Вас.

            — О! Как Вы хорошо осведомлены!

            — Да нет. Я же сказал Вам – наблюдательный я просто. Так что, принимаете ли Вы моё предложение про завтрашний выходной день?

            Она сделала глоток чай, глядя мне в глаза, и сказала:

            — Да, я принимаю Ваше предложение провести выходной день в хвойном лесу на берегу водохранилища,– закончила она фразу, поставив чашку на стол.

Тема для данной заметки выбрана путём анализа тем, которые наиболее популярны среди посетителей сайта. На самом деле, ниже следует диалог между мастером рабочей зоны СТО и учеником. Хотя, такие отношения тоже можно назвать сексом... Сексом для мозгов.

Мастер. Молодой человек лет 30-ти.

Ученик. Великовозрастный. По годам уже поздновасто учиться. Ему около 30-32 лет.

Ученик. Получив задание от мастера тщательно промыть и продуть подшипник, пытается выполнить эти не многосложные операции. Ученик моет подшипник в посудине с уже не чистым бензином, потом берёт валяющуюся рядом с ним ветошь, которой вытирали где-то консистентную смазку, а затем уронили или выкинули её на пол, где на эту грязную ветошь понаприлипал песок, и протирает этой ветошью подшипник от остатков бензина.

Мастер:

— Ну, помнишь, что я тебе говорил?

Ученик:

— А что?

Мастер:

— Перед тем, как ты взялся за эту работу, я тебе сказал, чтобы ты взял чистый (!) бензин, помыл в нём подшипник, а затем продул подшипник сжатым воздухом, чтобы в подшипнике (не дай Бог!) не осталась хоть малейшая соринка. А ты что делаешь?!

Ученик. Молча, без слов и следа движения мыслей, смотрит на подшипник, в одной руке, и на грязную ветошь, в другой.

Мастер:

— Теперь сделай всё так, как я тебе говорил только что. Я напомню: в чистом бензине тщательно помыть подшипник, продуть затем подшипник сжатым воздухом.

Ученик. Молча, без слов и следа движения мыслей, пошёл ещё раз пытаться выполнить поставленную задачу. Промыл. По времени, проведенному за этим занятием, явно тщательно. Подошёл к источнику сжатого воздуха, начал продувать подшипник. Направив поток сжатого воздуха на подшипник определённым образом, ученик извлёк специфический звук от вращающегося подшипника. Увлёкся. Направил поток воздуха определённее, подшипник вращался быстрее, извлекаемый звук становился специфичнее. Потом, вдруг, ролики и сепаратор подшипника разлетелись в разные стороны. Один из роликов попал ученику в шею. В руках ученика осталась только внутренняя обойма конического подшипника.

— Ого! Что это было. Так быстро, что я, даже, не успел заметить, что случилось.

Мастер. Подходит к ученику, берёт из его рук, поднятый к этому времени, сепаратор подшипника, внутреннюю обойму подшипника, несколько поднятых, не далеко улетевших, роликов.

— И что мы теперь будем делать?

Ученик:

— А бывает так, чтобы новый подшипник вот так вот разлетался?

Мастер. Готовый произнести речь о половых сношениях с мамой ученика и с самим учеником, используя при этом непереводимую игру слов с использованием наречий местного диалекта, сдержано и негромко сказал:

— Ты первый, у которого получилось сделать то, что ты сделал. Я не уверен, что найдётся человек, который сможет всё это повторить. Хотя, после того, что ты сделал, я уже не уверен ни в чём…

Некоторое время спустя.

Ученик. Пробуя шею в том месте, куда попал один из вылетевших из подшипника роликов:

— Ого! Кровь. Ну, правильно. С такой скоростью попало. Она и должна была пойти. Ну вот, мастер. Вот тебе и несчастный случай на производстве.

Мастер:

— Ты хочешь сказать, что предприятие виновно в том, что ты не соблюдал технику безопасности, игрался, как ребёнок, с подшипником, а теперь должно понести расходы на компенсацию тебе вследствие временной потери работоспособности?

Ученик. Смотрит на мастера немигающим взглядом молча, без слов и следа движения мыслей.

Мастер:

— Так я тебе скажу, что я думаю по этому поводу. Первое. Ты «убил» подшипник, нанёс тем самым убыток фирме, так как фирма теперь будет вынуждена компенсировать клиенту твоё …ручие. Второе. Покалечил себя, потеряв при этом, и так отсутствующую у тебя, работоспособность, вторично нанеся при этом убыток фирме (так как ты должен работать и, тем самым, приносить доход фирме, а ты потерял работоспособность и не сможешь приносить доход фирме, и тем самым фирма несёт убытки). И третье. Раз уж мы с тобой заговорили о несчастных случаях на производстве и соблюдении техники безопасности. Ты всегда стараешься навлечь на себя какую-нибудь беду. Например, ходишь под подъёмником, когда подставляешь упоры, а не вокруг него. А, вдруг, когда ты будешь под подъёмником, упадёт на тебя машина. Одно дело, это случится и физически никто не пострадает вследствие падения. Другое дело, когда ты в этот момент окажешься между падающим автомобилем и тем местом, куда этот автомобиль будет падать.

Ученик:

— Ну и что. Придавит, так хоть сразу на смерть. А ты хочешь ехать кататься на лыжах. А там травмоопаснее. Там можно руку, ногу сломать. Можно и позвоночник сломать. А потом ездить всю оставшуюся жизнь на полном приводе. Ты понимаешь, о чём я говорю. Ты хочешь, после катания на лыжах ездить всю оставшуюся жизнь на полном приводе инвалидной коляски?

Мастер. Сдержав себя в руках, промолчал.

Приключилась эта история в стенах одного московского университета где-то
около года назад. Рассказал мне ее мой друг, который, по его словам сам
при этом присутствовал.
Итак, сессия, идет очередная, ндцатая сдача экзамена по начертательной
геометрии для самых "одаренных" студентов. Кто в свое время проходил эту
"великую" науку должен понять, насколько порой начерталка непреодолимое
препятствие для студенческого люда. За одной из парт, склонившись над
чертежом, сидит девушка с признаками мучительного поиска мысли в своей
очаровательной головке. Но поиск этот явно не дает никаких положительных
результатов, да и, похоже, вообще бесполезен. Преподу видимо надоели эти
довольно жалкие потуги девичьей мысли и он говорит ей следующее:
- Ну все, я задаю тебе последний вопрос, если отвечаешь на него
  правильно - ставлю тебе 3, если нет - то катись отсюда. С чего
  начинается построение плоскости на чертеже?
Девушка, безуспешно промучившись с минуту, говорит:
- Я не знаю...
Но препода, видимо, совсем не греет мысль, что ему придется еще раз
встретится с таким редким экземпляром глупости рода человеческого, он
решает ей подсказать:
- С оси
Лицо девушки становится опять напряженным от работы мысли и очень-очень
грустнеет, но вдруг до нее "доходит" смысл фразы препода, лицо
проясняется и она выдает бесподобную реплику:
- Че, прям здесь СОСАТЬ?!!!
Аудитотрия взрывается хохотом и медленно начинает сползать под парты.
Препод красный от ярости орет на нее:
- Дура!!!! С горизонтальной, с горизонтальной оси начинается построение
  плоскости!!!! Пошла вон!!!!!!!

P.S. говорят, что эта девушка все-таки сдала потом начерталку, причем
этому же преподу...

содрано здесь: http://obozrevatel.com/news/2008/8/6/252339.htm

            Я приехал, она уже меня ждала. Стоит одна посреди ночного города.

            — Привет!– сказал я, выскочив с пьяной улыбкой на лице из подъехавшего к ней такси.– Как ты так быстрей меня?

            — Спешила увидеть…

            — Ну и как тебе мой пьяный лик?

            — По тебе и не скажешь, что ты пьян.

            — Это ты просто меня никогда таким не видела,– сказал я оскалившись в улыбке и подморгнув ей.– Ну что, не страшно со мной ехать в баню?

            — Мне с тобой никуда не страшно.

            — В этом месте я уже могу испошлить. Но, с тобой не буду. Я тебя уже почти люблю,– сказал и обнял её за плечи одной рукой. От моего обнимания она поёжилась и сжалась (образно говоря) в тугой комочек.

            Мы сели в такси и поехали в баню. Я уже настолько был «хорош», что баню нам пришлось искать. То не в тот поворот повернули, то мимо бани проехали. Пришлось набрать банщика, дать таксисту трубку, и они там договорились, как нас доставить в баню.

            Подъехали. Банщик нас уже встречал, улыбаясь, на улице.

            — Привет,– сказал я ему протягивая на ходу руку и качаясь на ногах.

            — Здравствуйте!– сказал он вежливо.

            — Куда ты нас? Сразу пустишь или сначала в «номера»?

            — Конечно сразу,– ответил он, заговорщицки улыбаясь.

            Мы подошли к двери, за которой находится баня. Включился свет от датчика движения. Банщик распахнул перед нами двери, Света и я вошли вовнутрь. Банщик за нами закрыл дверь, и я как будто погрузился в другой мир. Мир, в котором воздух казался ватным. Кожу как будто ватный воздух немного покалывал. Эти покалывания казались мне приятными. В этом ватном воздухе висел запах дров и сырой воды. Именно не хлорки, а просто воды. Мне даже показалось странным, что я чувствую запах воды. Мне было забавно всё это ощущать. Мы с коридора прошли в прихожую комнату, в которой мы сняли обувь и верхнюю одежду.

            — Бельё давать?

            — Ну конечно же!

            Банщик постучался в дверь и просунул простыни и полотенца. Я забрал всё это, развернулся на 180 градусов и остановил свой взгляд на Свете. Посмотрел на неё несколько секунд и улыбнулся ей. Её глаза смотрели на меня тёплым и мягким взглядом лани с примесями неловкого страха неизведанного ей ближайшего будущего. Того будущего, которое будет вот-вот. Уже скоро. В стенах этого, так сказать, заведения.

            — Да расслабься ты. Что ж ты вся сжалась в комок-то? Всё будет хорошо. Ты мне веришь?

            — Да. Тебе верю,– сказала Света и продолжила раздеваться.

            — Держи. Это тебе,– протянул ей простынь и полотенце.– Раздеваться будем «до трусов» или полностью?

            — Полностью.

            — Будем заматываться в простыни или совсем без ничего?

            — Сначала «в простыни»,– сказала она спокойным, уравновешенным голосом, в котором мне показалась какая-то забота.

            — Мне выйти пока ты разденешься и обмотаешься в простынь?

            — Нет, можешь быть здесь.

            — Мне не смотреть на тебя и повернуться к тебе спиной?

            — Да, если ты не против.

            — Ок.

            Я повернулся к моей подруге спиной, быстро разделся и замотался в простынь.

            — Я готов,– сказал я стоя спиной к Свете.

            — Я тоже.

            — Ты стоишь ко мне спиной?

            — Да.

            — Поворачиваемся друг к другу?

            — Да…

            И вроде всё есть у меня, а неймётся что-то в душе. Всё чего-то не хватает. Всё как-то не сидится спокойно на месте. Пошёл в церковь. Помолился Богу. Спросил у Него о причине моего беспокойства в душе. Но, слова Бога я не услышал. Или он мне ничего не сказал? Тупик какой-то. И выхода не вижу. В голове все мысли только о ней. О Глории. Постоянно думаю о ней. Это уже даже начало раздражать. Просыпаюсь – думаю о ней. На работе постоянно вспоминаю те мгновения, когда я её видел. И не только видел. Ложусь спать – мечтаю о ней. Мечтаю о том, как я бы её… Это до хорошего не доведёт.

            Сейчас сижу на кровати и думаю о своём поведении. Похоже, я уже пристрастился к алкоголю. Похоже, что без алкоголя я уже не могу. Это алкоголизм. Надо позвонить на работу и придумать какую-то причину моего невыхода на работу. Или, как минимум – моего опоздания на полдня. В таком виде на работе появиться нельзя.

            Встал (если это так можно назвать) с кровати. «Как будто во время шторма на корабле. Стены качаются. Пол поднимается медленно вверх, а потом резко падает вниз. Капец. Как же это я так нажрался? О! Вот валяются мои… Это были совсем недавно брюки. Писец! Один туфель вот он. А где же второй?- открыл входную дверь,- о! А вот и второй туфля». Услышал движения возле двери соседей по тамбуру и поспешил спрятаться за своей закрытой дверью, чтоб они мне не рассказали ничего про меня.

            Отражение в зеркале могло бы меня испугаться, как и я его. Глаза красные. Под глазами мешки. Щёки опухли. Волосы растрёпаны. Хорошо хоть нет трёхдневной щетины. А то можно было бы сразу на «Песчаный карьер – два человека…». На голове шишка. «Это как же надо было напиться, чтоб упасть в душе? Капец. И что только обо мне подумает Света? Она же обо мне думала, что я весь такой примерный и порядочный. А я? Позвонил, сказал ей, что она едет со мной в баню и там её трахнул. От я урод. Алкаш хренов».

            А вчерашнее утро так замечательно начиналось. Солнышко встало, осветило нашу Землю. Подарило всем нам свои тёплые и нежные утренние лучи. Потом днём нагрело до душноты воздух и накалило поверхность Земли со всеми домами, машинами и асфальтом. Потом пришёл вечер и принёс немного прохлады. Потом я ехал домой и захватил с собой пивка и рыбки попить в гараже. На какой-то случай. Который называют «всяким» прихватил бутылку коньяка и сыр и колбасу. Потом я написал sms Свете. Она так всегда обо мне хорошо думала. Считала, что я могу быть примером для других. Порядочный. Семьянин. Еслиб она только знала обо мне всю правду! Помню, она хотела со мной переспать и мы с ней долго обсуждали этот вопрос и пришли к выводу, что ей безумно хочется секса, а поскольку с кем попало она не может, нормального человека у неё сейчас нет, а мастурбацией одной удовлетворена до конца она не может, то поэтому она хочет меня. Мы с ней пришли к выводу, что у меня жена. А как бы она, моя милая подруга Света, отреагировала, если бы её муж переспал с молоденькой девушкой, которая бы его, несуществующего на сегодняшний момент мужа, увлекла к себе в постель? Ей бы этого не хотелось. Поэтому, мы с ней только друзья.

            И вот я, весь такой внешне положительный и примерный, напился в очередной раз. Набрался наглости. Хотя нет, не набрался наглости, а открыл свою наглость в душе путём влития в организм алкоголических напитков.

            Так вот, имея наглость, отправил ей сначала sms. Она ответила. Потом позвонил и сказал, что хочу, чтобы она поехала со мной в баню. Сегодня. Сейчас. Она настороженно молчала. Я спросил:

            — Тебе нельзя в связи с вашими «женскими историями»?

            — Да нет.

            — Ты меня боишься?

            — Скорее себя. Скорее боюсь за свои действия.

            — Поехали. Не бойся. Всё будет ОК. Попаримся, поплаваем в бассейне. Поиграем на бильярде. Поедим фруктов. Выпьем шампанского.

            — Я пить не хочу.

            — Ты много и не будешь. А я коньячка выпью. Сырка скушаем. Поехали.

            — А как мы туда доедем?

            — Смотри. Вызываешь такси. Называешь адрес: ул. Шевченко, 315. Я беру такси и тоже туда еду. По этому адресу находится Большой автосалон. Там есть охрана, территория освещена. Одним словом, там тебя никто не обидит, если я, вдруг, приеду позже тебя. Просто тебе туда ехать на такси меньшее расстояние, чем мне. Такси вызовешь на мой номер телефона и мою фамилию. Я потом с ними расплачусь за обе машины. Такси отпустишь, дальше поедем на моём такси.

            — Хорошо…

Хочу секса!!!

Помогите!!!