На вечную тему 90-60-90 натолкнула газетенка четырехлетней давности. Случайно нашла ее в собственном столе (у меня там чего угодно найти можно). Начала листать. Нашла статейку со знакомой фотографией…
Короче, ситуация была такая. Первый курс, вторая четверть. В краеведческом музее какое-то мероприятие типа Международного дня швеи, в честь чего созваны все соответствующие учебные заведения. Показ студенческих коллекций. Выступают училище, техникум, и т.п. Пара наших коллекций... Причесываем и красим моделей сами, ну да ладно, не привыкать))) В целом, мероприятие происходит откровенно убого. Под конец какая-то бурса показывает пять «вечерних платьев» из подкладки и обивочного дермонтина (коллекция называется «Шелк и кожа»). Под вялые аплодисменты мероприятие сворачивается и валит по домам.
На следующий день выясняется, что пресса была приглашена столь же убогая. Особенным профессионализмом отличалась уже упомянутая статейка. «Авторка», видимо, решила сделать скандал из ничего, потому что нещадно обругивает и без того откровенно дурацкий показ.
Но.
Самым экстравагантным упреком новоявленного модного критика было: "На тощих моделей неприятно было смотреть, и только девочки из коллекции "Куклы" радовали глаз приятной округлостью форм" (показ заключался в том, что паренек выносил завернутых в целлофан и обряженных в рюши да подштанники девочек, телосложением, прическами и типом лиц смахивавших на советских пупсов. Девочки вылезали из упаковки, совершали телодвижения в духе «танца робота», потом их опять заворачивали и уносили. Сделано было с любовью к куклам и тотальным игнором таких глупостей, как стиль, тенденции и проч.)
История давняя и интереса не стоящая, но с учетом нынешних анорексических скандалов и антианорексических кампаний… Короче, я написала, а вам – читать)))
Какой дурак придумал, что модели должны быть худыми и длинными?
Коко Шанель собственной персоной.
Ранее модные дома Ворта, Скьяпарелли и того же Диора выбирали манекенщиц исключительно с точки зрения личных предпочтений. Предпочтения ласкали глаз округлостью форм и тонкостью талии. Мода тогда была такая.
А Шанель была немодная. Шанель была костлявая и асексуальная. Но она была Женщиной, да к тому же Француженкой. То есть из своего недостатка сделала достоинство, что весьма свойственно этой нации (вспомните хотя бы Короля-Солнце). И для показов выбирала девушек с таким же «недостатком достоинств». Предложенная ею одежда еще сильнее подчеркивала субтильное телосложение барышень (маленькое черное платье все помнят?). Однако, поглумившись над общечеловеческими идеалами, Габриэль-Коко попала, что называется, в яблочко. Начало века, феминистические идеи, политическая нестабильность… Образ андрогинной эмансипе произвел эффект разорвавшейся бомбы – наперекор традиционному представлению о женщине как о белой и пушистой хранительнице очага… Ну, и так далее, смотрите архивы. Какой кретин решил, что это красиво?
А никто и не сказал, что это красиво. Но все поняли, что это удобно.
Насчет роста все понятно. Высокую модель далеко видно.
Что касается фигуры… Если женщина состоит из костей да кожи, это дает модельеру как минимум четыре преимущества:
1) Пышнотелую даму изуродовать намного проще. Не верите? Включите FTV и представьте себе в этих нарядах Руслану Писанку. Ага, в прозрачной блузке да без лифчика. Или в леопардовом трико и туфлях стилетто. А если вы попали на показ купальников, вообще повеселитесь. Все эти тесемочки поперек живота, вырезы самой неожиданной конфигурации в самых нескромных местах…
2) Добавить легче, чем убавить. Если в моду возвращается женственный образ, можно просто выдать манекенщицам лифчики с тройным пуш-апом и попышнее задрапировать юбки. А вот наоборот сделать намного сложнее…
3) На фигуру без выдающихся особенностей и индивидуальностей хорошо посадить вещь куда проще. Можно, конечно, объявить стандартом 100-80-120, но эти все 120 будут настолько разной формы, что хрен ты с одной модели переоденешь чего на другую.
4) Камера визуально добавляет несколько килограммов. «Удачная» фотография может добавить и все десять. Поэтому легче перестраховаться.
А чего теперь все яростно худеют, а с Квин Латифы смеются?
А потому что сами дураки.
Для модели тело – это такой же профессиональный инструмент, как для воздушного гимнаста или борца сумо. У этих тоже насчет фигуры ограничения всякие. И никто ж не говорит, что сумоист – это идеал мужественности. А то что вы обезьянничеством занимаетесь, вместо того, чтобы свою собственную изюминку развивать – так это вам минус.
Нечего нас, сволочей, слушаться. Мы глумимся над женщиной, как хотим. Мы уже всего попробовали, нам теперь говна на палочке хочется. Вот и извращаемся. Вит и рисуем манекенщицам усы и клеим бороды.
А вы нас не слушайте. Вы будьте собой, будьте красивы каждая по-своему, подбирайте одежду под себя, а не наоборот! Дамы всякие нужны, дамы всякие важны.
А почему все говорят, что мужчинам нравятся худенькие?
На дебильные вопросы не отвечаю.
В следующем выпуске читайте о профессиональном дизайнерском заболевании – гомосексуализме.
