Жил был султан, у которого было 4 жены. Все они были умницами и красавицами, но больше всего он любил четвертую – молодую, добрую и ласковую. Мужчина одевал ее в дорогие платья, дарил драгоценности и всячески баловал.
Без ума он был и от третьей жены – самой красивой женщины на земле. Султан всегда брал ее с собой, когда ехал в другие страны, чтобы все видели ее красоту. Но при этом он очень боялся, что она когда-нибудь уйдет от него к другому.
Любил султан и вторую жену – интриганку и интеллектуалку. Она всегда была на высоте: умная, приветливая и терпеливая. Султан мог к ней обратиться со всеми проблемами – эта женщина могла решить любые трудности.
А первая жена была самой старой из всех. Она досталась султану как наследство от старшего брата. Эта женщина была самой преданной. Она делала все, чтобы ее муж становился все более богатым и влиятельным. Но султан не любил ее, даже не обращал на нее своего внимания, хотя она его очень любила…
И вот султан заболел. Он почувствовал приближение смерти и стал думать о том, какую жизнь он прожил за свои долгие годы. Мужчина подумал: «Сейчас у меня есть 4 жены, но на том свете я буду совсем один!». Тогда он сказал четвертой жене:
— Ты же знаешь, что всегда была моей любимицей. Тебе доставалось все самое лучшее, я заботился о тебе и берег, как мог. Сейчас, когда я умираю, готова ли ты пойти со мной в царство теней?
— Даже не думай об этом! – гневно ответила жена и ушла, не сказав султану больше ни слова.
Эти слова очень ранили сердце умирающего. Расстроенный султан позвал свою третью жену:
— Всю жизнь я восхищался только тобой! Сейчас, когда я на смертном одре, готова ли ты пойти за мной в долину мертвых?
— Конечно, нет! – ответила женщина. – Моя жизнь продолжается. Возможно, я даже снова выйду замуж.
Такой боли султану никогда не приходилось испытывать. В страшных душевных терзаниях он заговорил со второй женой:
— К тебе я всегда обращался в сложных ситуациях, ты была моим лучшим помощником и советчиком. Сейчас, когда я на смертном одре, готова ли ты пойти за мной на тот свет?
— Сожалею, муж мой, но на этот раз я не могу стать твоим напарником. Я могу лишь пообещать, что похороню тебя со всеми почестями.
Султан был поражен и раздавлен. И в этот момент прозвучал голос:
— Я готова пойти с тобой куда угодно, я буду рядом с тобой всегда!
Султан увидел, что перед ним стоит его первая жена. Она была истощена и почти неузнаваема от пережитого горя. Пораженный мужчина сказал:
— Только сейчас я понял, что должен был быть более внимательным к тебе, пока еще моя жизнь не покидала мое тело!
У всех нас есть 4 жены. Четвертая – это тело. Не имеет значения, как сильно мы стараемся хорошо выглядеть, потому что оно не пойдет с нами на тот свет. Третья жена – это работа, статус и деньги. После нашей смерти они достанутся другим людям. Вторая жена – это семья и родные. Они всю жизнь помогают и поддерживают нас, но после нашей смерти они могут сопроводить нас только до могилы.
И, наконец, первая жена – это наша душа, которую все так часто игнорируют в погоне за материальными ценностями, властью, богатством и удовольствиями. Но, даже не смотря на такое отношения, именно душа будет нашей единственной спутницей всегда и во всем.
Никогда не забывайте оберегать и обогащать ее! Потому
что самый большой подарок, который мы можем сделать для себя и всего
мира, это заботливое и внимательное отношение к своей душе.
Парадокс в обращении с женщинами:1. Вы не можете им врать. Потому что они всё равно узнают.
2. Вы не можете говорить им правду. Потому что они не могут принять всю правду.
3. Вы не можете молчать. Потому что они придумают за вас ваши же слова и используют их против вас.Что остается? Комплименты, подарки и любовь.
Очень грустно Виолетте
Муж ушёл к подруге Свете.
Виолетта - без обид,
За могилками следит...
На 31 году жизни после продолжительной болезни умерла волонтер и одна из основателей благотворительного фонда «Открытые ладони» Ирина Гавришева, также известная под именем «Птеродактиль».
Множество людей оставляют на ее личной странице в Facebook теплые, но прощальные слова. Друзья, коолеги, все с кем Ирина общалась и сотрудничала, отмечают ее огромную силу и бесконечную доброту, которую она с радостью отдавала другим.
Ирина Гавришева оставила прощальное письмо, которое по ее просьбе после смерти опубликовали на ее странице в Facebook.
«Если вы читаете это…» — как-то так правильно начинать подобные
письма, да? В детстве я любила всякие мелодрамы. Где любовь, не смотря
на тяжелую болезнь, где в конце в коридоре появляется доктор, не
смотрящий в глаза и обреченно мотает головой. А потом похороны, рыдающие
родственники, море цветов, прощальные речи и записки «если вы читаете
это, значит…». Мне казалось это романтичным и правильным.
А потом я
повзрослела. И мысль о том, что моя жизнь закончится вот так вот
мелодраматично, стала пугать. Мокрые реаниматологи, ломающие ребра в
попытках запустить сердце и теряющие сознание родственники — стали
пугать. Для себя, для той, какой я живу — мне хочется другого ухода.
Тело в гробу, усыпанное цветами… нет! Во-первых — я хочу, чтобы было
видно любимые джинсы в с дырками и футболку с надписью «RIDE TILL THE
END» — покупая ее я уже знала, что я не только покрасуюсь в ней при
жизни, но что именно в ней отправлюсь на тот свет. А во-вторых — большой
кусок своей жизни я занималась (юсь… эм, все-таки в каком времени
писать-то? :)) благотворительностью. Благотворительностью медицинской —
так сложилось, мне это интересней. Я помогаю искать деньги на то, чтоб
какой-то человек получил свой шанс на жизнь. Или хотя бы на облегчение.
Эти шансы — они стоят денег. Вполне конкретных сумм. Кому как повезет —
тысяч или миллионов гривен. И для того, чтоб люди свои шансы получили,
приходится просить у других «помогите, пожертвуйте». Я не люблю писать
про «откажитесь от чашки утреннего кофе» — призывать людей к аскетизму —
не мой профиль. Но коль уж речь про меня лично, то имею право
настаивать — не устраивайте мне в гробу лужаек, не портьте образ
(грозный Птеродактиль в цветах — это уже какое-то ми-ми-ми), а то, что
собирались потратить на цветы, букеты, венки и т. д. — положите в
конвертик, содержимое которого станет шансом для кого-то еще живого. Я
без цветов в гробу переживу (гы-гы), чесслово, а кому-то (я ведь даже,
наверное, знаю имена — кому) эти деньги станут шансом. На завтра. Или на
более легкое сегодня.
Говорят,
в Британии, в память об умершем в парках и скверах ставят лавочки.
Общественно-полезная память. Лавочка имени Птеродактиля — не уверена,
что это что-то близкое. Но… но наверное если кому-то нужно что-то
ощутимое «памяти Птеродактиля», то пусть уж лучше лавочка в сквере, чем
кусок гранита на кладбище. А еще лучше — какая-нибудь полезная
оборудовина в любимый центр ТКМ. Или в хоспис. Или пациенту с
каким-нибудь специфичненьким паллиативным дианозом — у нас таких
хватает.
А, и на всякий случай — лавочка на кладбище у памятника не считается!
Когда-то я была подростком-максималистом. «Сохранить жизнь во что бы то
ни стало» — это было и про меня, это было и про тех, кто вокруг. Я и
волонтером пришла спасать. А потом устала… устала спасать других (а они,
гады, не спасались ), устала спасаться сама. И когда мне сказали, что
все, опции с лечением исчерпаны, первая мысль была «наконец-то!». С того
дня, зная, что время на исходе, я получила неимоверную свободу. Свободу
делать то, что я хочу сегодня. Что приносит мне радость и счастье
сегодня. Без необходимости жертвовать чем-то ради завтра. Потому что
завтра все равно нет. 3 года жизни, наполненной счастьем, не смотря на
медленное угасание. Но 3 года именно ТАКОЙ жизни — только благодаря
поддержки извне. Это только кажется, что «мы больше не можем вам помочь»
и на этом все останавливается. На самом деле в этом месте начинается
самое сложное. Когда с каждым месяцем тебе нужно все больше поддержки, а
возможности твои иссякают. И чтоб прожить очередной день, нужна куча
лекарств, расходников и т. д. Нет, их можно не покупать — уже ж «все».
Только вот когда ты все еще что-то можешь — лечь и умереть в один момент
не хочется. Хочется еще использовать свое время. Но оно стоит денег. И
сил окружающих. Потому что твоих сил остается все меньше.
Друзья,
которые по звонку приезжали «поняньчить Птеродактиля», которые ночью
везли вдруг захотевшийся гамбургер или тянули санки с тушкой
Птеродактиля на горку, которые готовили на кухне вкусняшки — без всех
них эти 3 года были бы совсем другими. Те, кто жертвовал деньги на меня.
Зная, что я не буду здорова… Благодаря вам у меня было все необходимое.
Все-все, даже то, чего не было у более перспективных. Комнатка, похожая
оборудованием на реанимационную палату — благодаря этому я продолжала
жить. Не существовать, а жить. Так, как мне хотелось.
Умирать от
болезни — чаще всего это не вдруг и сразу. Это долго. И дорого. Так,
чтоб достойно, чтоб активно до конца — дорого. И чтоб не мучительно —
тоже дорого и сложно. Те, кто были вокруг меня — дали мне такую жизнь до
конца, не смотря на ее цену. Я, сколько могла, старалась дать такую
жизнь другим в нашей Паллиативной программе. Потому что каждый человек
достоин закончить свой земной путь достойно. Каждый человек достоин уйти
без боли и страданий. И тут, на краю, делать для другого что-то намного
интереснее. Потому что острее. Потому что нельзя будет исправить.
Переиграть. Можно только один раз пройти рядом с человеком этот путь,
максимально его облегчив. Один раз. Без права на ошибку. И с особым
чувством, когда удалось. Удалось хоть самую малость. А если хотя бы
попытаться, то хоть самую малость — обязательно выйдет. Я знаю.
Подозреваю, что «после» многие напишут про меня чего-нибудь. Про то,
какая я была… Собственно, про меня и при жизни регулярно что-то этакое
пишут, что больше на некролог смахивает. Но все равно обидно, что не
прочитаю, не потроллю в комментах :). Ну и на всякий случай, тем, кто
будет писать — вы ж в курсе, как я терпеть не могу пафос и восхищение
:). Если кому-то уж больно хочется его высказать — принимается в
денежном эквиваленте на счет Паллиативной программы Живи секундой, живи
каждый миг :). А в текстах — не надо, ладно?
Говорят, есть рай. Есть идеальный мир без боли и страданий. Это круто.
Но я все думаю — если я попаду туда — чем я буду заниматься? Что я буду
делать без медицинских выписок, хитрых реабилитационных штук и «подайте
для…»? То, в чем была моя жизнь последние 9 лет. Чем я буду заниматься
Там, где медицинские эксперты и фандрейзеры не пользуются спросом?
Наверное, мне все-таки найдется Там применение… А у вас здесь остается
этот мир… в котором так нужна помощь друг друга. В котором единственный
способ выжить — это плечом к плечу противостоять беде. В котором не
только сильный защищает слабого, но даже самый слабый может многое
сделать для соседа.
Я свое отработала :). А вам, кажется, еще пахать и пахать».