Мои сны. Засада.

Два грузовика едут по пыльной дороге, день стремится к исходу, но беспощадное солнце ласкает нас лучами, пытаясь сделать нас всех одинаковыми. Я не люблю загорать, но избежать не удаётся и с пылью въевшейся в меня , наверное до печёнок, уже не выделяюсь, разве что цвет волос не тот. Подозреваю, что до сих пор вся тамошняя пыль из меня не вышла, да если основательно потрусить, полкило точно будет.

До базы не так далеко, дорога хоть и просёлочная, но не такая убитая. Борта защищены наваренными "жалюзями", да на лавках никто не сидит- ибо схватить пулю снайпера или шального стрелка охотников нет. Впрочем один торчит, ибо он на поворотном сиденье и на коленях "Стрела". Ему надо следить за воздухом. А наши спины и жопы подпрыгивают и бьются о дно кузова, вроде и ничего, а ночью на животе спишь, как убитый. Но лучше так, чем убитый.

Впереди поворот, справа пригорочек, головная машина тормсозит и запрашивает по "уоки- токи" нашего лейтенанта:" Может спешимся и проверим, позиция удобная?" Лейтенант из кабины ощупывает через бинокль пригорок, да это не пригорок, а как грудь первого размера у женщины. Не страшно.

- Нет, поехали!- решает лейтенант, моторы зарычали и грузовики снимаются и едут. Ощущения опасности нет, но то что мы рядом с базой, расслабляет, хотя допускать этого нельзя. Подгребаем быстро и тут я не слышу первого выстрела- боец валится роняя ПЗРК на пол и я сразу понимаю, что он мёртвый. Пуля высекает фиолетовую искру о борт, морду осыпало, прижимаюсь, а смерть гуляет по кузову и вскочивший солдат падает сразу, поймав пулю, обрызгав кровью. Она только в Голливуде красная, при попадании на обмундирование- чёрная. А отмывать- лучше женщин просить, они в этом вопросе лучше разбираются.

Если б так как сейчас грузовики блиндируют- всем бы 3,14здец, нет шанса, а тут есть дверки, сходами мы их называли, отталкиваю занипаковавшего , толкаю рычаг, падает. Толкаю автоматчицу, спрыгиваю сам, а дальше сыпятся те, кого не нашла пуля. Бежать на пулемёт? Ну нах, мы обычно при засаде растяжки ставили, в расчёте на храбрецов. Редко они случались. Пулемётчик перезарядился и сыпанул под машину, оживив нас. Хорошо грунт пули ловит! Если будете расстреливать строителей бетонных, каменных и асфальтовых дрог- на исполнение меня зовите. Они столько рикошетов и осколков дают, смерть.

В просветах видно, что кроме пулемётчика работают четверо автоматчиков, но без перехвата, хором. А значит надежда есть. Мы прячемся за пробитое, проседающее колесо, смотрю назад и вижу небольшой холмик, метрах в тридцати позади. Не позиция, но шанс. Автоматчица понимает без слов и вскидывает оружие, я снимаюсь и бегу. Бегал я всегда плохо, но тут видимо рекорд поставил.

Пулемётчик спохватился, но его хранитель левого фланга и боец левее, хором по мне, дорога вскипела от пыльных тучек, выбиваемых пулями. Вот это настоящий 3,14здец, а всё остальное мелочи. Выжить помогает не чудо, а ошибка противника. С обоих сторон от пулемётчика располагают два стрелка, задача которых не лупить по противнику. Нет. Они должны наблюдать и гасить тех, кто представляет угрозу тому, кого они берегут. Тогда пулемётчика взять нельзя, он и роту выбить может. Но этот балбес лупит как и его сотоварищь, своими фонтанчиками они путают пулемётчика, он ведь не отличает свои попадания, от чужих.

Угол косой, пулемётчик выбирает ошибку, но тут я подскальзываюсь и мордой в дорогу. Губы о камень в смятку, зубы хрустнули, но пули проходят выше. Рывок и я за холмиком, а у них закончились магазины.

Передвинулся и приблизительно короткую очередь, на удачу. Левее вспыхивает пульсирующий огонёк, пули со звуком "шур-шур" пролетают над головой, ловлю огонёк в прицел, короткую и тут же пригибаюсь к земле. Пулемётчик сразу взял правильно, пули сбивают засохшие сорняки и комья земли летят за шиворот. От машины нашей начинают работать два автомата и они переносят огонь туда. Сместился вправо, прополз и вижу откуда они стреляют. Окоп, но прицелился и помогаю коллегам. Пулемёт примолк, его левый хранитель по мне, но из- за машины по нему. Подключаются и остальные, которые расползлись.

Первая машина успела проскочить вперёд, ибо засаду на повороте дороги надо располагать не на внешней стороне окружности, бойцы спешились и их автоматы трещат часто. С пригорочка ещё несколько выстрелов и всё. Я сменил магазин, обработал, хотя понимаю, что засадники уже уходят по распадку, ввязываться с нами в бой им резона нет.

Через несколько минут мы на пригорке, окопы пусты, валяются тёплые гильзы, пустые консервные банки и окурки. Ушли. Вернулись к машине, у нас восемь двухсотых и несколько раненных. В числе восьми и лейтенант, который принял решение, оказавшееся не правильным. Головной буксир берёт нас на буксир, ибо на нашем радиатору всё, настроение паскудное, противник ошибок не прощает. Я жив, но нет радости в душе...