"Два вопроса" Мама Стифлера

Всё не так. Всё неправильно. Но – уже случилось. И тебе лишь остаётся искать в себе причины случившегося. И отвечать на заданные самому себе вопросы. И тогда, кажется, ты всё сможешь понять. Наверное, сможешь.

Два вопроса. Всего два: «Почему?» и «Что делать?» Простые такие вопросы. Лёгкие. Тогда почему на них так трудно ответить? Закономерность. Мы с лёгкостью цитируем наизусть Хайяма, помним, в каком году вступила на престол Екатерина, а вот вопрос «Что делать?» ставит в тупик не только Чернышевского.

Почему? Не знаю. Так получилось. Жалею ли об этом? Нет. Не жалею. Я просто люблю. Его. Просто так. Потому что он есть. Потому что хожу с ним по одной земле, и дышу одним воздухом. А ещё у него глаза голубые. Почему именно он? Не отвечу. Никто не ответит. Может, просто оказалась в нужном месте, в нужное время, а может, это просто кому-то было надо. «Ищите – и обрящете» Я искала. Я тебя долго искала. Слишком долго, наверное. Разменивала себя по мелочи, тратила налево и направо, что-то находила, да всё не то. Только понимание приходило постепенно, и слишком медленно. А мне казалось, я сразу пойму, что это – Ты. Ошибалась. И когда встретила тебя – ничего не поняла. Ничего не почувствовала. Ты – старше. Ты – мудрее и опытнее. Рядом с тобой себя чувствуешь неловко. И всё-таки, ты со мной. Я – младше, и многого ещё не понимаю. Возможно, уже и не пойму никогда. Хотя и очень стараюсь. И ещё я замужем. Я никогда тебе не врала. Хотя, не скрою, иногда очень хотелось. Всем вру. Мужу вру. Себе. Себе даже больше всех. А вот тебе врать – не могу.

Устала. Устала врать, устала скрываться. Глаза лживые прятать устала, улыбаться резиново, фальшиво, нарисованно. И сделать ничего не могу. Муж. Он хороший. Он – родной, проверенный, надёжный Но нет у него, такого родного и хорошего, такой уютной шёрстки на груди. И глаз таких, пронзительно-голубых, нет. И он никогда не гулял со мной по нагретым солнцем , липким от смолы, шпалам… И не вплетал мне в волосы одуванчики. У него есть всё. Кроме этого. Такая малость… Такой пустяк… Но, как оказалось, очень нужный пустяк. А ещё он не умеет любить так, как ты. До слёз, до хрипоты, до боли. Как в последний раз в жизни. Я не хочу тебя терять. Не хочу! Хочу тебя видеть, слышать, чувствовать. Хочу просто быть рядом, и дышать тобой. Я отдам тебе всё, что у меня есть: отдам тебе свою душу, своё тело, свою любовь… Я отдам тебе своё сердце, если твоё устанет биться… Ты знаешь. Ты всё это знаешь. Ты слишком, слишком много знаешь. Я делала это сознательно, открывая тебе каждый новый день всё больше и больше своих уязвимых мест. Чтоб на равных быть. Чтобы знал, что люблю. Ты боишься, что я тебя оставлю. Я боюсь, что ты в любой момент можешь сделать мне больно, точно зная, в какое место бить. Всё по-честному. Но ты бережёшь меня. А я – тебя. Я вынашивала свою любовь долгие годы. Носила в себе, и боялась, что, когда она появится на свет – она окажется никому не нужной. И рожала её тяжело. Но ты был первым, кто сразу взял её в свои руки. И оставил себе. Три года. Три долгих-долгих года мы росли втроём. А сейчас мне страшно. Потому что надо что-то решать. Это не может продолжаться долго. Я нужна тебе целиком. Вся. Без остатка. Тебе нужна эта мишура с Мендельсоном и лупоглазой куклой на капоте чёрной «Волги», два кольца в бархатной коробочке, и синий штамп в паспорте на четырнадцатой странице. И чтоб у тебя дома в ванной висел мой домашний халат, а в комнате стояла детская кроватка… И в ней лежал маленький человечек, похожий на тебя, но с моими глазами… «Нам нужна Принцесса!» - твои слова. Твоя просьба. Мольба. Нужна. Очень нужна. Мне ночами сниться русая головка, и маленькие ручки, пахнущие молоком… Маленькие-маленькие ручки… И – не могу! Я три года каждый день предаю человека, который рядом со мной уже восемь лет. Я вру ему, глядя в глаза. Я говорю ему, что люблю – и он верит. Ты сказал, что хуже уже не будет. Что я предала его уже единожды, три года назад, и теперь уже неважно, когда он об этом узнает… Что мне только нужно ему всё рассказать. Ты сказал, что устал меня делить на две части: на свою, и его. Что мне делать? Я хлопаю мокрыми ресницами, всё понимаю, но молчу как собака. А молчание – оно не всегда золото. Обратный отсчёт уже пошёл. Я это вижу и чувствую. Как сделать правильный выбор между любовью и безмерным уважением? Что главнее?

Что делать? Думать. И решать. Потому что времени слишком мало. А что больнее? Убить собственными руками свою выстраданную, переношенную, в муках рождённую любовь, или получить серию прицельных ударов в каждое из своих уязвимых мест?

Три года.

Восемь лет.

Три года счастья и вранья. Радости и слёз. Ласки и боли. Шёпота и криков. Восемь лет спокойной жизни. Сын-отличник. Дом, в котором каждая тряпочка положена на своё место своими руками, и каждый гвоздик – вбит руками заботливого мужа, отца и хозяина…

Мокро. Лицо мокрое, руки, губы, щёки, подоконник… И темно. Фонари не работают. Звёзд на небе нет. Как в бочке с гудроном. Рожала – мучилась, а убивать – ещё мучительней и страшнее. Русая головка… Маленькие-маленькие ручки нерождённой, приснившейся Принцессы… Голубые глаза, колючая щека, трущаяся о мои руки, голос с хрипотцой.. Мокро и темно. Темно и мокро. И ещё больно. Ампутация души без наркоза. Кровь из прокушенной губы на белом подоконнике.

«Является ли Ваше согласие вступить в брак добровольным? Ваш ответ, невеста?» - «Да!» - «Ваш ответ, жених?» - «Да!» - «Сегодня, 12 апреля, ваш брак зарегистрирован» «Я тебя люблю…» - «И я тебя…» - «Я никогда тебя не предам! Никогда!» - «Я верю тебе, маленькая моя, верю, родничок мой…»

«А как Вас зовут?» - «Валерия. Можно Лера» - «Лера… Замечательное имя! И глаза у Вас замечательные… А что Вы делаете сегодня вечером?»

«Жень, у нас будет ребёнок…» - «Повтори!» - «Я беременна, Женьк..» - «Ты уверена? Да? На сто процентов? Это правда? Это… Подожди… То есть, ОН – уже там сидит? Внутри? В животике?» - «Жень, ну перестань…» - «Лерка! Я тебя люблю! У меня будет сын! Сын-сын-сын!» - «Ты ненормальный, Лавров… Но я тебя обожаю!»

«Алёш… Я… Мы… Не надо было… Как же я теперь, а?» - «Лерик, Лерик… Тихо-тихо, солнышко моё… Всё будет хорошо, малыш. Я тебе обещаю. Всё будет хорошо. Я люблю тебя, Лерк..» - «И я тебя люблю… Господи, что теперь делать, мамочка?»

«Я хочу сказать тост! Для своей жены. Лера, родная моя, с днём рождения тебя, девочка. Дай Бог тебе, хорошая моя, здоровья, спасибо тебе за то, что терпишь меня почти восемь лет, спасибо тебе за Ваньку, спасибо, что рядом… Не было бы у меня тебя – у меня не было бы ничего. Я люблю тебя, детка! За мою жену прошу выпить стоя!»

«Я скучаю, Лёшка… Я задыхаюсь без тебя! Я минуты считаю до встречи! Я письма твои перечитываю, когда тебя рядом нет! Я больше так не могу! Ну, сделай же что-нибудь! Ты же мужик, в конце концов! Ну, пожалей ты меня!» - «Лера, котёнок, всё зависит только от тебя. Думаешь, мне легко? Я провожаю тебя до дома, и отдаю любимую женщину другому мужчине… Я не знаю, и знать не хочу, ЧТО ты делаешь с ним дома! Лер, выходи за меня замуж! Роди мне дочку, Варенькой назовём, как ты хотела… Лер, ну ты что? Ну, не плачь… Я никому тебя не отдам, маленькая… Никому не отдам. Видит Бог – не вру!»

…Поворот ключа в замочной скважине. Вздрагиваю. Машинально вытираю подоконник, и лицо. - Приветик! А почему в потёмках сидишь? Почему не встречаешь? - Жень… Я хочу тебе кое-что сказать… Ты только свет не включай, ладно? - Как скажешь…Что случилось? Ты плачешь, что ли? Лер, не пугай меня! Что стряслось? - Я хотела тебе сказать…. Нет, я давно хотела тебе сказать… В общем… Чёрт, подожди. Не торопи. Молчи. Мне собраться надо… Вот… Уффф… Жень… Жень, прости меня, дуру! - Да что такое? За что прощать?! - Прости! Прости! Прости, Женька! Прости меня! - Лер, ты что? Быстро поднимись! Куда ты на холодный пол коленями, дурочка? Встань немедленно! - Женька, я такую глупость натворила… Ты прости… Прости! Простишь, да? - Тихо, тихо… Всё хорошо. Всё в порядке. Лера Лаврова с ума сошла. Это бывает. Это нормально. Встань ты, глупая тётка! Простил, простил. Всё простил уже. Давно. Успокойся. «Простил. Он простил. А я себя – простила?» - Женя, нам нужен второй ребёнок. Девочка. Варя. Прямо сейчас! - Солнце, ты не обижайся, но прямо сейчас тебе девочки Вари не будет. Вот через девять месяцев – может быть. Буду стараться. Пошли, пошли уже. Пойдём, покажу тебе, что я тебе принёс! Вытри нос, глупая. Пойдём, Мария Магдалена, блин.