«Шведскую семью» надо было назвать «испанской»

 Его Величество король Испании Карл IV,

Её Величество королева Испании Мария-Луиза Пармская,

и премьер-министр Испании, генералиссимус сухопутных и морских сил, герцог де Алькудиа и князь Мира, Его Светлость дон Мануэль Годой.

 Кстати, портреты Карла IV, Марии-Луизы Пармской и Мануэля Годоя, которые Вы здесь видите, написал великий испанский живописец Франсиско Гойя.

По портретам можно догадаться, что третий участник этой своеобразной испанской "шведской семьи" был значительно моложе двух первых. И это действительно так.

Расскажем, как началась и чем закончилась история этого высокопоставленного "любовного треугольника".

В 1784 году 17-летний юноша из обедневшего дворянского рода, Мануэль Годой, поступил на службу в Испанскую королевскую гвардию.

Сейчас под словом "гвардия" понимают некое элитное, самое боеспособное и самое лучшее воинское подразделение. Однако в конце XVIII века под термином "гвардия" понималось именно то, что это слово значит в буквальном переводе на русский язык - "охрана".

То есть, Мануэль Годой стал служить в охране королевского дворца. А в этом дворце, помимо короля, жил также инфант, то есть старший королевский сын и наследник, дон Карлос, со своей супругой Марией-Луизой, герцогиней Пармской.

Принц и принцесса были уже вовсе не юные, как обычно принцев и принцесс представляют, начитавшись сказок, нет, им было уже хорошо за тридцать.

Охранников было много, и поначалу на Годоя никто не обращал особого внимания, подумаешь, стоит на часах солдат с ружьём, их тут таких сотнями ходят.

Однако через год, в 1785 году, 34-летняя Мария-Луиза Пармская всё же заметила не абстрактного часового, а конкретного молодого человека, 18-летнего Мануэля Годоя, который был моложе её на 16 лет, и влюбилась в него. Причём не платонически, а плотски.

Как очень хорошо заметно по её портрету, Мария-Луиза Пармская была совсем не красавицей, а скорее даже очень сильно наоборот. Да ещё и старше на 16 лет. Однако Мануэль Годой был не брезглив, он очень-очень хотел стать из простого солдата большим начальником, и ради карьеры стал любовником Марии-Луизы.

Мария-Луиза, как сказали бы современные сексопатологи, была нимфоманкой, а Годой был этакой секс-машиной вроде Григория Распутина, так что парочка получилась идеальная.

Кстати, об этом мало знают, но великий русский психиатр В.М.Бехтерев установил, что Григорий Распутин страдал психическим расстройством, выражавшимся в повышенной половой возбудимости, сочетающейся с длительной невозможностью закончить половой акт, что приводит к ненормальному увеличению длительности сношения и зацикливанию на сексе, стремлению вступать в половой контакт снова и снова с разными партнёршами. Отсюда и репутация "секс-машины" и "полового гиганта". Сейчас это расстройство называется "сатириазис". То же самое наблюдалось и у Годоя.

37-летний инфант вскоре узнал, с кем развлекается его супруга, и по принятым в горячей Испании понятиям он должен был его как минимум убить. Почему я пишу "как минимум"? Потому что испанцы были большие мастера по части разных пыток и способов медленной и мучительной казни, так что Мануэлю Годою могли устроить много чего хорошего, и если бы его просто повесили, он бы ещё легко отделался, всё-таки он поднял ... нет, не руку, на супругу престолонаследника.

Однако произошло непредвиденное - дон Карлос увидел Годоя, и любовник жены ему понравился! До такой степени, что он не стал возражать против их отношений. При этом сам он с женой отношений тоже не прекратил, и они, так сказать, соблюдали живую очередь.

В 1788 году дон Карлос стал королём Испании под именем Карла IV, а Мария-Луиза Пармская - соответственно, испанской королевой. Мануэль Годой и после этого продолжал оставаться любовником королевы при полном на это согласии со стороны короля.

После знакомства с Годоем Мария-Луиза родила ещё нескольких детей, причём последнего "детёныша" - в возрасте 43 лет. Некоторые из этих королевских детей были похожи на короля, а некоторые - на Годоя.

У читателя может возникнуть вопрос - а было ли там чего-то такое между самим Карлом IV и Годоем? Ведь не на пустом же месте между ними такая странная симпатия возникла?

Стопроцентно достоверного ответа на этот вопрос у историков нет. Во всяком случае, никто короля Карла IV ни за какими постыдными делами с Мануэлем Годоем не застал, а если и застал, то разглашать это было бы себе дороже, всё-таки голова человеку даётся один раз, и после отрубания не вырастает.

Однако известно совершенно точно, что Карл IV относился к Годою очень нежно, называл его "мой милый друг", проводил в его обществе очень много времени, едва ли не больше, чем сама Мария-Луиза, а когда он долго не видел Годоя, то начинал спрашивать "Где мой Мануйленька?". Так что выводы делайте сами.

Однако Мануэль Годой не удовлетворялся ролью любовника королевы и "милого друга" короля, ему хотелось богатства и власти, о чём он и стал остальным двоим участникам этой своеобразной испанской "шведской семьи" как бы намекать.

Король с королевой намёк поняли, и в 1791 году 24-летний Мануэль Годой становится генерал-адъютантом королевской гвардии. А ещё через год, в 1792 году, 25-летний Мануэль Годой был назначен премьер-министром Испании!

Дальше на него посыпались звания и титулы как из рога изобилия - он стал маркизом, затем герцогом де Алькудиа, грандом 1-го класса, генералиссимусом всех морских и сухопутных войск, и наконец специально для него изобрели титул "князь Мира".

Надо сказать, что Карл IV государственные заботы не любил, его интересы лежали в другой сфере - он охотился с 9 до 12 и с 14 до 17 часов ежедневно, в любую погоду, да ещё любил чинить сломанные часы. Всё остальное его не интересовало. Поэтому, когда "милый друг Мануйленька" вызвался порулить, король только обрадовался.

Однако на роль государственного рулевого Мануэль Годой совершенно не годился. Во внешней политике он разбирался настолько слабо, что долгое время не видел никаких различий между Россией и Пруссией - по мнению испанского премьер-министра, это было одно и то же государство!

Французский посол Алькье сообщал в Париж, что "первый министр Испании имеет преимущественно два качества - полное невежество и склонность ко лжи". Следующий французский посол, кстати, приёмный сын Наполеона Бонапарта, Евгений Богарнэ, писал в своём докладе, что Годой является "сластолюбцем, лентяем и трусом, и берёт взятки за все назначения на государственные посты".

И действительно, Годой запускал свою лапу в государственный карман по максимуму. Он не только брал взятки, но и просто воровал казённые деньги, и вскоре его состояние превысило годовой бюджет Испанского королевства!

Естественно, большой любви со стороны испанцев это не вызывало, и Годой стал врагом практически всех придворных и всех простых испанцев. Над ним исподтишка смеялись. В народе Годоя называли "бычок-осеменитель". Кстати, Наполеон Бонапарт после личной встречи с Годоем сказал так: "Он напоминает быка". Видимо, что-то в испанском премьере было такое, что вызывало подобные ассоциации.

В 1798 году недовольство деятельностью Годоя возросло настолько сильно, что по консолидированному требованию практически всей испанской элиты он был снят с должности премьер-министра, однако своё положение как бы третьего члена королевской семьи он сохранил, и продолжал "дружить" с королевой и королём. А в 1801 году его вновь сделали премьер-министром. Враги Годоя были посрамлены. Права русская пословица: "Ночная кукушка дневную перекукует".

После этого Мануэль Годой, почувствовав всесилие и безнаказанность, обнаглел настолько, что вообще перестал соблюдать приличия. Он даже стал изменять августейшей паре.

Годой установил себе такой распорядок дня: сначала он у себя в кабинете принимал какого-нибудь иностранного посла, затем делал перерыв, и к нему приводили через другую дверь (чтобы с послами в приёмной не столкнуться) какую-нибудь женщину для любовных утех, затем он снова принимал уже другого посла, затем опять другую женщину, затем снова какого-нибудь посла. А после тяжёлого рабочего дня Годой отправлялся к Карлу IV и Марии-Луизе Пармской.

Кончилась эта идиллия весьма печально. В 1808 году произошло народное восстание. Чтобы спасти Годоя от расправы со стороны толпы, король объявил, что смещает Годоя с поста премьер-министра, и даже посадил его в тюрьму, но не для того, чтобы наказать, а чтобы до него не добрались повстанцы.

Затем Мадрид был захвачен французскими войсками, и всю эту испанскую "шведскую семейку" (короля Карла IV, королеву Марию-Луизу Пармскую и бывшего премьера Мануэля Годоя) отправили во Францию, где король впоследствии подписал отречение от престола.

После этого бывший король, бывшая королева и бывший премьер-министр уехали в Рим, и стали открыто жить втроём, ведь теперь они были частные лица, и стесняться им было некого.

Жили они в Риме долго и счастливо, и даже умерли почти в один день. Мария-Луиза умерла 2 января 1819 года, а Карл скончался через 18 дней, 20 января. Мануэль Годой остался один.

В 1830 году Годой переехал в Париж. В 1847 году из Испании сообщили, что ему даровано помилование за прошлые прегрешения, и разрешено вернуться на Родину. Однако Мануэль Годой был уже старым больным человеком, и возвращаться в Испанию через 39 лет после изгнания он не захотел. Умер он в Париже, 7 октября 1851 года, в возрасте 84 лет.

источник