Был у меня один русский. Рассказ.ч 2

***

Сладка любовь и слаще пока что не придумано забавы Лето было жарким и совершенно безумным. А я была абсолютно счастлива, окружающие говорили, что я излучаю свет. Я вдруг воспылала желанием пожить на даче, чего раньше со мной никогда не случалось. Заявила домашним, что мне нужно учить английский и попросила чтобы никто мне не мешал. Он приезжал ко мне на дачу. Иногда оставался ночевать. А на все остальное мне было наплевать: что соседи по даче скажут, что вдруг родня нагрянет внезапно. Все было пофиг. И судьба так удивительно подстроила, что никто нас не видел, не мешал, не замечал, не приезжал. Знаете, чем я занималась целыми днями? Я ждала его. А все время, пока я его ждала, я думала о нем - и это было главным занятием. Ах, нет, вспомнила, что однажды он попался на глаза соседке по даче. Она посмотрела ему вслед и спросила: -- А это кто? Я ответила первое, что в голову пришло, не напрягаясь особо: -- Кто? А, этот? Так, знакомый зашел, встретила его тут в дачном поселке случайно. Мы в школе вместе учились. -- В школе?- задумчиво переспросила соседка, -- Ну, наверное когда ты была в первом классе, а он в десятом. Но этим дело и кончилось. Он уезжал на работу с дачи, и переодевшись, оставлял спортивный костюм на спинке стула. Я прижимала костюм к лицу и вдыхала его запах. Я готовила ужин к его приходу, и у меня все получалось как то особенно вкусно: жареная картошка - золотистой и хрустящей, мясо - сочным и ароматным, яблочный пирог - пышным и румяным. А с каким удовольствием я сервировала стол! Даже вырезывала розы из помидоров, лодочки из огурцов и лилии из луковиц. -- Ты что и дома так каждый день накрываешь на стол?- удивлялся Сережа. Я молчала. На даче не было горячей воды. Вечером, к его приезду, я грела воду в ведре. И я его мыла! Я втирала шампунь в его волосы и поливала из ковша. Мои руки любовно скользили по его телу, я мыла его член, нежно касаясь пальцами, и от этих прикосновений у меня перехватывало дыхание, и я, от переизбытка чувств, сползала вниз, обнимала его ноги и прижималась лицом к его коленям. Потом целовала член, брала губами. А он, мокрый и голый, гладил мои волосы. Он потом часто вспоминал: -- Ух, как ты меня мыла на даче! И ночи безумные, совершенно безумные. От толчков его огромного члена у меня захватывало дух, восторг подступал, а я исчезала, меня не было, не было моего тела - я превращалась в одну сплошную волну наслаждения. 4. и от зависти бессильной ночи плавился агат Любовник он был прекрасный: сильный, умелый, чуткий, ласковый, но без сюсюканья, и очень властный. Никаких запретов и стеснений не терпел. Стоило ему недовольно поднять бровь, и я сразу же подчинялась любой его фантазии, но потом и сама была рада этому. Но главное было то, что я его любила. Его, именно его я хотела, а не секса, как такового. -- Сережа, что ты такое делаешь, что мне так хорошо? -- Как раз сейчас ничего не делаю, это ты сама... так меня хочешь. -- Вот сейчас было очень сильно! Сережа! -- Э нет, это пока было, как говорят танцоры, - "в полноги". Хочешь сильнее? Ну поди сюда. - Я, кажется, больше не могу, не хочу больше. - Сейчас захочешь. Я сделаю так, что непременно захочешь, ну иди же сюда. Он научил меня вещам, от которых сам чуть сознание не терял от кайфа. А чему он меня учил - и не спрашивайте, не скажу. Что я вам тут - школу молодого бойца буду устраивать? -- Тебе хорошо со мной, Сережа? О, этот знаменитый вопрос! Как важно знать, что ему хорошо! -- Ну вот торчал бы я сейчас на этой даче, если бы не было хорошо. -- Я красивая? Я тебе нравлюсь? -- Да. Очень. Женщины обычно красивее в одежде, а ты - без. -- А еще какая я? Ну скажи... -- Ты способная девочка, только устаешь быстро. "Там" у тебя- очень хорошо. А ведь я никогда не узнала бы, какая я если бы не он. И не стала бы без него такой как есть. -- А помнишь, ты говорил, что тебе нравятся худенькие и маленькие женщины? А я не маленькая и совсем не худенькая. Ну вот скажи, чем они тебе так нравятся? -- А тем, что если маленькую женщину на хуй посадить и слегка подтолкнуть, она та-а-ак раскручивается! Э, нет, стой, и не вздумай! Ты же мне так яйца отдавишь! -- У тебя было много женщин, да? -- Да, много. А зачем ты спрашиваешь? Зачем я спрашивала? Я хотела, чтобы он мне сказал "да, много было, но ты - лучше всех", или "да, было много, но никогда не было такой красивой как ты". Но он так не сказал. -- А почему ты бросал своих жен? -- Я никогда никого не бросал. Они от меня сами уходили. -- А почему они уходили? -- Ну... не выдерживали они. -- Если бы я тебя встретила в перерыве между женами, я тебя ни за что бы не упустила. -- А такого почти не было. -- А ты помнишь свою самую первую женщину? -- Помню, конечно, помню. -- Расскажи мне о ней, а? -- Я женился на ней еще до армии. Она дала телеграмму, что приезжает ко мне в часть. Я бросился на вокзал. Она стояла на перроне. Лил сильный дождь. Она долго и хмуро молчало, а потом сказала, что здесь она потому, что хотела мне лично сказать, что уходит от меня. К другому. -- И дальше что было? -- Она повернулась, чтобы уйти, а я бросился на мокрую землю, обхватил ее ноги и умолял остаться. -- Как я ей завидую! -- Перестань. Я крепко держал ее ноги, а она пыталась освободиться и толкала меня в грязь. -- О боже! И больше ты ее не видел? -- Почему же? Через несколько лет она узрела мое лицо по телевизору и пришла, умоляя взять ее обратно. Она-де ошиблась тогда по молодости. -- И ты взял? -- Не-а. Трахнул, впрочем, пользуясь моментом. А ночью проснулся, увидел ее лицо на подушке рядом, смотрю, да она же чужой человек совсем. Разбудил ее и выгнал. -- Прямо ночью? -- Да. Она ушла. Потом заявила, что беременна. А я сказал, что не верю, что это не мой. А потом у нее сын родился. -- А ты видел сына? -- Да. -- А он на тебя что, не похож? -- Похож. Как раз очень похож. -- Значит твой. -- Все равно не мой. Мои дети - все от любви родились, и я их люблю больше жизни. А этот - не может быть моим. -- Суровый ты какой оказывается, Сережа. -- А ты думала? Ну все, иди спать. Засыпали мы в разных постелях. Спать рядом было невозможно- сильное возбуждение мешало обоим. 5. "...для харакири у Амура нож" А потом он вдруг пропал. Не звонил. Я мучалась. Страдала от собственной гордости, но сама не звонила. И как назло, не было обычных точек пересечения, все как-то не складывалось. Судьба, казалось, позволила мне немного побаловаться и на самом пике, все оборвала. Я помирилась с мужем, и мы засобирались в Америку. Какая разница куда собираться и с кем, если он не звонит? У меня была подружка, славная такая, Вероничка. Она меня утешала: -- Ну, он занят наверно. -- Полгода? Так занят, что позвонить не может? -- Ну, не расстраивайся. -- Но почему? За что? Может я что-то сделала не так, не то? Как он мог так резко все оборвать, после всего что было? -- Ну, может что-то случилось? -- Если бы случилось, то я узнала бы об этом от общих знакомых. Он жив и здоров. Если он меня не любит, так пусть так бы и сказал. -- Так он это и говорит. -- Как говорит? -- Молчанием. -- А что же мне делать? Я не могу этого выдержать! -- Послушай, ты его уже имела. Ты сама его захотела и взяла. Ты его добилась и получила. Все, успокойся. -- Но почему, почему? Как он мог вдруг резко так все перечеркнуть и вообще меня забыть? Как можно быть таким бессердечным! - Да ты у него - одна из сотни. Это он у тебя - единственный. Ну позвони сама и спроси "как он мог?" -- Нет. Не позвоню. Не буду. -- Ты же все равно скоро уедешь в Америку... -- Если бы он мне что-то сказал или хотя бы дал понять, что я ему хоть немножко нужна, я бы никуда не поехала. -- Ага, и осталась бы чтобы бегать тут за ним! Перспектива! Послушай, он - блядун, как большинство знаменитостей. Может ты ему просто надоела. У него, скорее всего, другая баба сейчас. Ему нужны легкие связи, а не любовные драмы. Ну кто ж в таких влюбляется? Их просто используют для удовольствия. Пoигралась и хватит. -- Это не игра для меня была. Я не хотела влюбляться. Это - несчастный случай какой то. Если ему нужны только легкие связи, почему же он позволил мне так в него влюбиться?. -- Сама удивляюсь. Он не мог не видеть с кем имеет дело. Но с другой стороны, он тебе не клялся в вечной любви? Он тебе что, обещал что-нибудь? -- Н-нет. Но мне жить без него не хочется. -- Вот дура! Молодая, красивая дура! Да у тебя все еще впереди. Очень я мучалась. Он жил в центре города. Я специально ездила в центр, чтобы пройти мимо его дома. Я заходила в кофейню, из окна которой был виден его подъезд, и сидела там подолгу, попивая кофе и неотрывно глядя сквозь стеклянную стену. Если бы я заметила его, то вышла бы навстречу, сделав вид, что случайно прохожу мимо. А там видно будет. Его не было. Один раз я увидела его жену. Она выбежала из дома и спешила куда- то, на ходу застегивая пальто. Я проводила ее глазами. Она была маленькая и худенькая женщина. Она могла видеть его каждый день. Она могла лежать рядом с ним каждую ночь. Потом я медленно брела на троллейбусную остановку, оглядываясь назад каждые тридцать секунд. Я проклинала себя, свою слабость, неумение совладать с эмоциями и давала себе клятву больше никогда сюда не приходить. Но едва вернувшись домой, начинала планировать следующую вылазку. Об этом никто не знал, даже Вероничка. Я перечитала "Мадам Бовари" и " Письмо незнакомки", но на этот раз, не сочла а героинь безумными. Я страшно переживала. И однажды не выдержала. Весной я увидела его по телевизору. Он смотрел на меня с экрана своими зелеными, веселыми и раздевающими глазами. Меня удивило, что он говорил по-украински. Сережа был родом из старинного российского города и жил на Украине не так давно. Тогда как раз много телевизионных программ появилось на украинском языке - такое течение началось. После того как передача закончилась, я ему позвонила. Изо всех сил старалась, чтобы мой голос звучал ровно. -- Сережа, привет! Я тебя только что по телевизору видела! Я и не знала, что ты по-украински можешь говорить. Он обрадовался: -- А я и сам не знал. Привет!- и заговорил так, будто не было нескольких месяцев молчания. -- Представляешь, приехали снимать и говорят: "Будь ласка, украинською мовою". Без предупреждения. Ну, я и заговорил. Нормально было? -- Да что ты! Прекрасно говорил! -- Ну, спасибо, рад тебя слышать. А что это мы с тобой так давно не виделись? Все опять полетело ко всем чертям. Меня удивляло, да и сейчас удивляет, полное отсутствие у меня даже малейших намеков на угрызения совести. У меня был обожающий муж, а у Сережи - жена, милая, чудесная женщина, которая любила его безмерно и много сделала для него, для его карьеры. Как будто моя неуемная страсть дала мне добро на все, оправдывая все мои действия. Я боялась только одного - причинить боль кому-либо из них, они ее явно не заслуживали, но если бы нас "раскрыли", то я "отвечала бы за базар"- мол, люблю, и хоть убейте меня! Я попросила добрую Вероничку дать ключи от ее квартиры. Я смотрела из окна Вероничкиной квартиры, прижавшись лбом к холодному запотевшему стеклу: полдень - сырой и темный, оттепель, грязный лед. Потом увидела его в окно и забыла сразу все свои горести, потому что он не шел, он -бежал. Бежал, понимаете? Ко мне бежал! Упрекать его в чем либо было бесполезно, он даже никогда не оправдывался. И в ответ на малейший упрек, в глазах его появлялась такая привычная вселенская тоска, что становилось сразу понятно, сколько он в жизни наслушался женских жалоб и как они ему надоели. А зачем тратить время на упреки, если можно спрятать лицо на его груди, вдохнуть его запах, и хотя бы на мгновенье создать иллюзию вечности. -- Соскучилась? Вижу. И опять время и пространство останавливались, и я летела в какую то неизвестную науке черную дыру. После он вспомнил,что должен срочно позвонить по делу. Он вскочил и, шлепая босыми ногами, побежал в прихожую, где был телефон. Он стоял в прихожей, голый, но с папкой с бумагами, зажатой между коленями, блокнотом и карандашом в руках, говорил с кем-то резкими, отрывистыми фразами и что-то записывал. Это выглядело забавно. Когда он повесил трубку, я подошла к нему, обняла и мы отразились в зеркале. Я сказала: -- Посмотри, мы с тобой так классно рядом смотримся. Мы похожи на Адама и Еву, правда? - А ведь правда... 6. Да, я осознавала, что мне нужно бежать от него. Я уже знала, что будет дальше: мы бы встречались время от времени, потом он бы исчезал, а я бы опять мучалась. Слишком уж большую власть имел надо мной этот человек, и мне необходимо было вырваться из этой зависимости. Я должна была принадлежать самой себе, иметь ясную голову и быть в состоянии принимать важные и серьезные решения, и больше чтобы "... никакой любви, боже сохрани..." До моего отъезда в Америку оставалось несколько дней. Я никогда не видела его таким. Он был почти грубым и совершенно безудержным, но мне это даже понравилось. -- Сережа, ну я же просила...сегодня нельзя было. А если я забеременею? -- Повезешь в Америку! -- А ты меня будешь вспоминать? - -Ага... И ты меня будешь вспоминать. Будет у тебя там американец, и станешь ты ему рассказывать: " был у меня один русский..." -- Да брось ты, увидимся еще не раз. Приедешь ко мне или я к тебе. -- Ты забудешь меня, как только ступишь на трап самолета. -- Думаешь, тебя так легко забыть? Я еще не знаю как у меня это получится- без тебя жить. Я больше никого так не буду любить. -- Ну почему ты такая дура? Живи! Люби! Он лежал рядом и молча курил. Потом посмотрел на фотографию Веронички на стене. -- Это ее квартира? А когда она вернется? -- А зачем тебе? -- Может и ее заодно трахнуть? Хочешь поучаствовать? Давай ее подождем, и я тебя еще кое-чему научу на прощанье. Вдруг пригодится в Америке. -- Почему ты думаешь, что она согласится? -- А я ее уговорю в два счета. Я вдруг с ужасом подумала, что еще, пожалуй, и уговорит. -- Ну, зачем ты? Не надо так говорить. Ты же знаешь, что я тебя люблю, Сережа. - Ну и зря. Э... нет! Никаких слез! Слышишь? Не хочу чтоб плакала. Ну ладно, не обижайся, иди ближе. Что это я в самом деле? Ведь последний раз же видимся. Давай я вытру слезы. Все? Посмотри на меня. Ну, улыбнись же. Какое же у тебя лицо красивое! Можно я на него кончу? - М-можно... Потом опять лежал и курил. -- Мне пора уже, Сереженька... -- Пора? Уже? Что же тебе на память-то подарить? Хочешь, слепок сделаю с хуя? -- Да что с тобой, Сережа? - Ничего. Ничего! Слушай, а водки тут нет, в этом доме? Глянь в холодильнике, а? В аэропорт он не пришел. Было много друзей и родни, а его не было. Кстати, к лучшему. Уже потом друзья сказали, что в день моего отъезда он был мертвецки пьян. *** Я знала, что правильнее всего было бы все отсечь, оставив себе только приятные воспоминания. Но скажите мне: кто и когда в этих случаях поступал правильно? И я стала строчить ему письма, для которых он специально завел на почте ящик. Бередить душу, в общем. Он отвечал на мои письма и даже звонил. И несмотря на то, что нас разделял океан, у меня опять бежали по спине сладкие мурашки от звука его голоса. Может быть, поэтому зависимость не исчезала. Он снился мне почти каждую ночь. Так продолжалось три года. 7. А память знаете какая вещь? Вы достаете какой то файл, и первыми всплывают самые ключевые моменты, потом память услужливо подсовывает вам лирические и забавные. А уже только потом всплывают второстепенные и безобразные, в том числе. Хотя можно попробовать вот этот момент из папки "безобразные" переложить в папку "забавные". На одном вечере девица была, которая все время пыталась привлечь Сережино внимание. То ли она была одной из его "бывших", то ли просто "претендовавшая" - не столь важно. Она уловила между нами какие- то токи, видно. А когда процент алкоголя в ее ничтожной крови превысил допустимую норму, стала меня подкалывать и оскорблять всячески. Ну и я что- то язвительное ей в ответ сказанула. И она не придумала ничего лучше, чем вцепиться мне в волосы, подкараулив меня в прихожей. Дерущиеся визжащие женщины, к тому же из-за мужика- это, должно быть, отвратительное зрелище. Я заорала, прибежали мужики, растащили нас и очень вовремя, потому что я уже была в процессе выцарапывания ей глаз. Меня заперли в ванной, для моей же безопасности, потому что она кидалась на дверь, а я, успев к тому моменту вкусить сладость атаки, колошматила кулаками и требовала продолжения боя и восстановления справедливости - ведь, она первая начала. Время от времени я замолкала и прислушивалась, прикладывая ухо к двери, чтобы знать, на чьей стороне Сережа: он за нее или за меня, в конце концов. И когда я услышала как он на нее заорал: "Если ты сейчас же не прекратишь - я тебя ударю!"- я немедленно успокоилась и даже стала тут же в ванной причесываться. И все равно, меня выпустили только после того как ее запихнули в такси. Ну, да ладно. *** Однажды мне позвонила Вероничка и сказала, что в газете был некролог, но "может быть- это какая то ошибка". Я бросилась звонить его лучшему другу. -- Вадим, да, это я, да, из Америки. Вадим, это правда, про Сережу? -- Да. Неделю назад мы похоронили Сережу. -- Почему? Что случилось? -- Несчастный случай. Вадим рассказал мне о событиях этому предшествующих, о которых сам Сережа в письмах умалчивал. Его жена нашла мои письма, а там, поверьте, было что почитать. Короче, был страшный скандал, "хорошо, что ты была далеко". Все общие знакомые, когда узнали о нас с ним, были потрясены несказанно, и мои родители, кстати, тогда тоже узнали. Сережа с женой разошлись. -- Неужели только из-за моих писем разошлись? -- Ну, не только... Но письма были последней каплей. Он после этого больше пить стал. Как то напился ... несчастный случай... он даже в сознание не пришел. -- Зачем, зачем я писала эти дурацкие письма! Если бы он жил дома, этого не случилось бы! - Да, его жена тоже на себе волосы рвет сейчас. Но, знаешь, он совсем не жалел что так получилось. И писем твоих все равно очень ждал. Ему так нравилось, как ты пишешь. -- Вадим, ты не думай обо мне плохо. Я его очень любила. -- Я знаю. И он тебя очень любил. -- Нет, Вадик, он не любил меня! Вадим помолчал немного, потом вдруг выпалил: -- Знаешь, кто ты после таких слов? Ты - сука! Он сам мне говорил, что в то время, когда был с тобой - горы мог своротить и сворачивал! Знаешь, как он гордился тобой, твоей любовью и письмами этими! -- Вадь, подожди, я не знала об этом, значит, он так мог скрывать... -- Да что ж ты за баба, если от тебя такое скрыть можно? Молодая еще или дурная, что ли совсем? -- Вадик, ты же не знаешь всего: он даже не соглашался быть со мной, долго не соглашался. И исчезал надолго. - Чего? Кто не соглашался? Сережка? - он вдруг засмеялся. - А мы с тобой вообще об одном и том же человеке говорим? Чтоб Сережка не согласился? Исчезал, говоришь? Эх ты! Он же тебя сбить с пути боялся, помешать, затормозить своим грузом. И все потому, что считал, что ты очень талантливая и должна двигаться вперед. Если это - не любовь, то я тогда не знаю...А еще он часто повторял, что у него хоть и было много женщин, но такой красивой как ты не было никогда. Он никак не мог освободиться от этой любви и тосковал ужасно. Даже полагал, что эта любовь - наказание за все его грехи. И тут я разрыдалась, даже забыв повесить трубку. Трубка еще долго квакала, Вадим что то кричал, кажется. *** Может быть, он теперь и свободен. А я - нет. Я пишу об этом много лет спустя и понимаю, что - несвободна. Отпусти меня, Сережа. *** Я ехала на работу в поезде метро, колеса стучали: "Его нет, его нет, его нет". Я очнулась на полу вагона. -- Мисс, - произнес участливый голос. -- Вам плохо? -- Нет, ничего, спасибо, уже прошло. Я не помню, на какой станции я вышла, где бродила и как вернулась домой. Вадим прислал мне ворох газетных статей о нем. "Он был...", "Он жил..." Он смотрел на меня с газетных фотографий смеющимися раздевающими глазами. Мой Сережа, в котором было столько жизни, - больше не жил. Внешне все было нормально: я ходила на работу, сидела над учебниками, смотрела телевизор, мыла посуду. А когда оставалась одна, я разговаривала с ним. И однажды он мне ответил. В моей голове ясно зазвучал его голос, все тот же голос, вызывающий сладкие мурашки по спине. Он отвечал и даже шутил, причем так остроумно, что я таких ответов сама придумать явно не могла. И тогда я испугалась, что схожу с ума. У меня был один знакомый психиатр. Я рассказала ему о моих беседах с Сережей. Он спросил: - Это был близкий тебе человек? -- Да. -- Это бывает в таких случаях. А что именно тебя пугает? -- Как "что пугает"? Что значит "бывает"? Ты пойми, я далека от всякой мистики, меня пугает, что я схожу с ума. -- Нет, это - не мистика и ты не сходишь с ума. Это - реакция твоей психики на смерть близкого человека. Если он заговорит с тобой еще раз, так и скажи себе: "Это- реакция моей психики и ничего больше", и постарайся взять себя в руки. *** У меня теперь ясная и трезвая голова. Я могу принимать важные серьезные решения. Мне только жаль, что нет у меня от него ребенка. У его бывших жен - есть его дети, дети от любви. А у меня - нет. Сережа, ты сказал мне: "Живи! Люби!" Кого же любить, если тебя нет? *** Ну вот, надо завершить как то поэтично, чай, о любви рассказ был. "Я зализал раны, поверь, уходи, зверь".

Зверь-любовь.

Коментарі

Гість: Рус с kija

114.06.11, 10:11

Всё таки это про кохання, а не про любовь.
Мысль материальна...

Гість: luba-sha

214.06.11, 11:28

КЛАССНО... ЕСЛИ ЛЮБИШЬ ПО НАСТОЯЩЕМУ .
Сильная женщина- женщина страстная...
Сколько же ей испытать довелось!
Стильная где-то но, все таки разная.
Да уж любилось, страдалось, пришлось.

glavkoshka

314.06.11, 12:02

сууперски так написано, даже мороз по коже

Ириша Лазур

414.06.11, 12:15

сууууупер!!!!!

Zemlyachka

514.06.11, 23:03

Гість: Торенбург

614.06.11, 23:16

K-ATRIN

715.06.11, 02:29Відповідь на 6 від Гість: Торенбург

815.06.11, 02:37Відповідь на 5 від Zemlyachka

неплохой стиль, трогательная история, вот чуточку шарма и интеллигентности мне не хватило. понимаю, что вот так чувствует, вот именно так вспоминает, но эти сцены с мытьем члена как-то не впечатлили, не ханжа совершенно я, но без нескольких мест рассказ бы только выиграл.Машенька, возможно ты права... Рассказ зацепил--- очень откровенным и искренним он мне показался.И гори огнём всякая интеллигентность. Возможно потому. что оно наболевшее и автору хотелось нас по лбу или в лоб))) --чтоб глаз не замылился, пока читаем. чтоб мы не уснули и чтоб не было похоже на других и чтоб не было всё сладким и гладеньким??? Даже не берусь судить....Простим её этот член?)))