Чому дітям вчитись нецікаво? (ч.2)

ОТВЕТЬТЕ НА 7 БАЗОВЫХ ВОПРОСОВ – И СИСТЕМА ОБРАЗОВАНИЯ РЕФОРМИРОВАНА

ВЛАДИМИР СПИВАКОВСКИЙ,

президент корпорации "Гранд"

– Почему дети не хотят учиться? Как вы считаете, в чем причина такого феномена?

– Я ничего нового не открою. Им скучно, неинтересно, среда, в которой они учатся, не отображает той действительности, в которой они живут. И причин здесь может быть названо даже больше, чем вы перечислили. Все эти причины имеют место быть.

Но, я обнаружил, что система образования находится в кризисе не только в Украине. Сегодня даже самые богатые страны испытывают кризис системы образования – Япония, Америка, Китай, Финляндия, Сингапур. Все сегодня реформируют образование.

Я объездил 106 стран, копал системы образования в каждой из этих стран достаточно глубоко. Участвовал в реформировании системы образования Норвегии 20 лет назад.

Подытоживая причины, по которым мир сегодня находится с точки зрения образовательных систем в кризисе, я скажу следующее – никто не имеет ответов на семь базовых вопросов. А именно – зачем учить, чему учить, как учить, где учить, кем учить, сколько это стоит и какой результат мы получим.

Если мы сможем их решить – это и будет реформирование системы образования, о чем не догадываются сегодня ни Билл Гейтс, ни Илон Маск, ни министр образования нашей страны, ни министры других стран. Сегодня в мире нет ответов на эти ключевые базовые вопросы.

Просто потому что никто их не ставит. Я первый, кто их озвучил (шесть лет назад в своей книге "Образовательный взрыв"), и сегодня практически я единственный, кто на всемирных конгрессах и конференциях предлагает концепцию их системного решения.

– В связи с этим, как считаете, что нужно делать, как себя вести с этой проблемой?

– Нужно просто ответить на эти базовые вопросы. И у меня есть ответы на них. Я не говорю, что они абсолютно правильны, это скорее моя гипотеза. Но у меня была прекрасная возможность проверить эту гипотезу на своем лицее "Гранд".

Кроме того, сегодня я провожу реформирование системы образования в Киевской области. Там 750 школ. Есть пилотные школы, где мы все это воплощаем в жизнь. И там моя гипотеза тоже находит все больше подтверждений.

Во-первых, нужно понимать, зачем учить или зачем учиться? То есть конечные показатели.

Как только мы с этим определились, мы подстраиваем контент – чему учить, каково должно быть содержание. С моей точки зрения, учить нужно и фундаментальным знаниям (куда ж без них?), и реалиям 21-го века. Биткоину и блокчейну уже надо учить. В экономике безусловному доходу. Полетам на дронах. Генетике и клонированию.

После контента идут технологии. Как учить? Главная отличительная черта технологий сегодня заключается в том, что надо дать больше знаний за меньшее время.

Таблицу Менделеева сегодня учат около трех месяцев. А ее можно выучить за одну неделю – элементарно, просто, наизусть и на всю жизнь.

Сейчас во всех дисциплинах есть технологии, простые и удобные, увлекательные, хорошие и результативные. Я их сегодня насчитываю уже около ста.

Следующий вопрос – кем учить? Скажу коротко: нужно переучивать нынешних учителей на другие роли – с урокодателей по разным дисциплинам на тьюторов и коучей, которые кроме предметов, знают и умеют много чего другого, что полезно детям. Например, как и где искать информацию и что с ней делать

По остальным вопросам у меня тоже есть ответы, и я их уже реализую в пилотных проектах в школах/в офлайне и в интернетных образовательных платформах.

– Как вы считаете, может быть это вообще неправильная постановка вопроса – почему дети не хотят учиться?

– Да. Вопрос должен быть переиначен с негативного на позитивный. Вопрос лучше поставить так: "Какая должна быть создана среда для того, чтобы ребенок в школу ходил и хорошо учился, и достигал тех целей, которые перед ним ставит мир, страна, семья и его собственная жизнь?"

– Знаете ли вы успешные примеры решения проблемы в Украине?

– Два года назад ко мне обратилось руководство Киевской области с предложением провести реформу образования в школах области.

Я предложил следующий алгоритм. В Киевской области 750 школ. В первый год берем одну или две школы в качестве пилотного проекта. И все мои наработки, технологии, все, что я знаю, если вы мне доверяете, берем и внедряем.

Проходит год: это получилось, это не получилось, это хорошо, это плохо, это вообще не надо, а это надо подправить. Мы тогда смотрим, на второй год корректируем эту систему и берем еще 50-100 школ ­– внедряем то, что получилось в пилотной школе, – и по английскому языку, и по кейсам, и по технологиям, и по учителям-коучам.

А на третий год охватываем все 750 школ.

Вы не поверите, они меня послушались! Мы два года назад провели просмотр школ и выбрали одну. Село Путровка – 40 км от Киева, Васильковский район. И вот уже целый год эта школа работает по новой системе. Мы ее перестроили технологически, переучиваем учителей.

А вот недавно был семинар, на который приехали 200 учителей со всей страны. Мы рассказывали про новые технологии, про кейсы. Это кейсы, которые мы выставили в "Гипермаркете знаний", сегодня их разработано более 500 штук. Многие из учителей давно уже пользуются этими кейсами. Для развития этой темы мы объявили конкурс в первой половине этого учебного года на лучшее воплощение в жизнь кейса.

Это я к чему? К тому, что тот алгоритм, который я предложил, уже сработал. Даже в этой бюрократической, канцелярской, жесткой, административной государственной системе можно делать что-то хорошее. И даже не вопреки системе. А вплетаясь в неё и порождая цепную реакцию в других школах, громадах и областях.

– Может быть, вы знаете примеры успешного решения в других странах?

– Я вам хочу сказать, – мир сегодня подошел к такому этапу, когда в системе образования будет очень мощный взрыв.

Реформирование системы образования происходит сейчас во многих странах, в десятках, которые я знаю. Я недавно был в Скандинавии. Финляндия реформирует, Швеция реформирует, Сингапур, Китай – сильно реформируют, Малайзия – одна из лидеров реформирования. Америка – реформирует. Движение идет. Не знаю, насколько "успешное", но идет.

С моей точки зрения, с точки зрения вызовов 21-го века и вообще всего того, что сейчас происходит в мире, наша реформа – это не совсем то.

Потому что реформирование не должно заканчиваться на том, сколько лет учиться – 11 или 12, какими чернилами писать, какой предмет вводить или не вводить, сколько должно быть уроков, оценок и домашних заданий.

Это не реформа. Это небольшой косметический ремонт. Ведь родители ожидают совсем иного: контент другой, технологии другие, учителя другие, цели другие, деньги другие и результаты другие – вот на чем должно строиться новое образование.

ДЕТИ ХОТЯТ УЧИТЬСЯ. А ШКОЛА РАЗРУШАЕТ ЭТО ЖЕЛАНИЕ

 

ЕВГЕНИЙ МИРОШНИЧЕНКО,

президент Ассоциации практических психологов, основатель проектного лагеря "Мастерская успеха: снимаемкино"

– Почему дети не хотят учиться? Как вы считаете, в чем причина такого феномена?

– Сейчас мы видим глубокий кризис системы образования. Дети хорошо учатся, когда они сами выбирают и сами планируют свое обучение.

Если бы школа предоставляла детям возможность самим выбирать содержание и форму обучения, проблем было бы меньше.

– Может быть, неправильна сама постановка вопроса – почему дети не хотят учиться?

– Однозначно неправильная. Если мы вернемся к самому феномену обучения, – обучение происходит постоянно и спонтанно. Дети, хотят они этого или не хотят, сталкиваясь с новым, все равно адаптируются к этому новому и тем самым осваивают его.

Но мы видим неуклонное снижение познавательного интереса в школе – от младших классов к старшим.

Неправильно говорить, что дети не хотят учится. Просто их не сталкивают с новым. Им дают какие-то пережеванные знания и дают не тогда, когда они просят, а когда положено, и говорять: "Ешь!" Ребенок говорит: "Нет, спасибо, я не голоден". Потому что то, что ему дают, его не устраивает.

У младших школьников – чаще всего это проблемы, связанные с разделением, – когда ребенок в школе чувствует себя брошенным, одиноким.

Нет рядом значимого взрослого – человека, который всецело заботится о ребенке, решает его проблемы, способствует тому, чтобы ребенок смог к нему привязаться.

Поэтому в школе ребенок занимается выживанием. Он еще слишком мал и не способен сам справляться со своим одиночеством. Поэтому переживает тревогу, фрустрацию. Слишком много негативних эмоций связано со школой.

У старших – чаще всего это связанно с тем, что фокус внимания у них меняется. Для них более значимым становится общение, взаимодействие со сверстниками. А школа деформирует и по сути дела блокирует естественное общение детей между собой.

Младшие школьники не могут выбирать, что делать и как делать, их ведут по сути безпомощных по какому-то навязанному маршруту.

А у подростков уже достоточно много энергии, чтобы сопротивляться и протестовать против этого. Они делают вид, что учатся, а на самом деле просто ждут, когда все это закончится, чтобы пообщаться с друзьями.

– В связи с этим, как считаете, что нужно делать, как себя вести с этой проблемой?

– Модель школы безнадежно устарела и не соответствует реалиям. Необходимо изменение оснований школы – они должны быть другие.  Соответственно, и содержание, и форма должны быть изменены.

Финны, видимо, с этого начали. Они изменили содержание – и форма сама поменялась.

В финском последнем образовательном курикьюлуме есть правильные слова, что главная цель школы – это поготовка к самостоятельной жизни. А главная цель оценивания – укрепить у ребенка уверенность в том, что он успешный ученик.

Привычные инструменты имеют иной смысл в этой образовательной системе. Поэтому, кстати, нельзя сравнивать нашу школу и финскую по инструментам, – совсем другие причины и последствия использования привычных инструментов.

То есть надо менять школу не только как инструмент, но и как постановку задачи, как набор целей.

У нас цели не сформулированы. Нет образа идеального ученика – что и как он должен уметь. Поэтому школа не может готовить выпускников по компетенциям.

А у финнов есть, они формулируют это видение. И все ключевые компетенции протягиваются через все уроки, через все предметы. Например, ключевая компетенция – понимание себя. То есть понимание своих целей, стратегий, подготовка к самостоятельной жизни, выбор образовательных траекторий.

Система не то, что устарела. Она просто перестала действовать во благо, а действует скорее во вред. Что-то в середине поломалось, причем чинить это бессмысленно. Надо строить что-то принципиально новое.

– Знаете ли вы, как в других странах решается эта проблема? Ну, кроме Финляндии.

– Нидерланды, например, решают эту проблему за счет многообразия и пестроты школ.

Парадоксально, – и там, и там государство минимально регулирует школьную систему, но у финнов идет ориентация на какой-то единый формат, а голландцы пошли по пути свободной конкуренции – много школ, хороших и разных. И результат позитивный в обоих случаях.

Поляки идут сейчас по тому же пути, что и голландцы. Школы теперь сами принимают решения про программу, про технологию обучения. Основной акцент делается на учителей. Это тот формат, когда учителя командой сами принимают решения, как учить, чему учить и т.д.

– Знаете ли вы примеры удачного решения этой проблемы в Украине?

– В Украине, к сожалению, нет ни одной по-настоящему альтернативной школы. Потому что все школы в любом случае ориентируются на требования министерства и используют нафталинную классно-урочную систему.

Те, кто в Украине называются Монтессори-школой, на самом деле не вполне Монтессори-школы.

Более менее держатся Вальдорфские школы, поскольку у них есть своя мощная внутренняя идеология.

А то, что называется альтернативной школой, это чаще всего, к сожалению, просто попытка уйти от чрезмерной строгости и давления школьной программы. Но при этом у них нет каких-то действительно инновационных решений. Все равно, чаще всего, классно-урочная система сохраняется.

Есть попытка выйти через тьюторство. Это, когда человек, который действует в интересах ребенка – тьютор – сопровождает его, создает  индивидуальный образовательный маршрут для него и помогает двигаться ему по этому маршруту. Но все равно необходимо сдавать экзамены, а это подпадает под  регулирование со стороны государства. Хотя в последнее время все это заметно ослабевает.

В том числе, поэтому появилось много так называемых родительских школ –сейчас это становится популярным. Собирается сообщество родителей, придумывают какой-то свой формат. Когда они могут осознанно сформулировать задачи, и вникают в процесс воспитания и образования, – это получается хорошо!

– Какой бы вы еще вопрос задали, который бы помог лучше раскрыть тему?

– Как сделать школу ориентированной на ребенка? При этом быстро и недорого?

Євген Лапін, співзасновник альтернативної школи "Скворечник", спеціально для УП.Життя