Жизнь наизнанку от Тима Скоренко

Мальчик играет, конечно, в мячик, мальчик от девочек мячик прячет, если
найдут эти дуры мячик, бросят в соседский терновый куст. Мальчик ушёл
далеко от дома, местность не очень-то и знакома, но по неписанному
закону думает мальчик: “Сейчас вернусь”. Мячик цветной и живой почти
что, праздник для радостного мальчишки, в первом составе у “Боавишты”
или, на крайность, у “Спартака”. Гол – аплодируют все трибуны, гол – и
ревёт стадион безумно, уно моменто, всего лишь уно, слава настолько уже
близка. Воображенье ему рисует: все вратари перед ним пасуют, он
переигрывает вчистую всех Канисаресов на земле. Он – нападающий от
рожденья, через защиту промчавшись тенью, сеет в соперниках он смятенье,
кубки красуются на столе. Мяч улетает куда-то дальше, через дорогу,
пожалуй, даже. В следующий раз-то он не промажет, хитрый кручёный – его
секрет. Мальчик бежит за мячом вприпрыжку, не замечая машину, слишком
быстро летящую на мальчишку. В этот момент замирает вре...



Мама готовит обед на кухне, рыбе два дня: не сварить – протухнет, после,
закончив, устало рухнет, будет смотреть по ТВ кино. Пахнет едой и
чуть-чуть духами, пульт управления под руками, что по другой, например,
программе, тоже какое-то “Мимино”. Рыба всё варится, время длится, ночью
без мужа давно не спится, хочется днём на часок забыться, чтобы ни
звука и темнота, только никак, ни секунды больше, нужно успеть на
работу, боже, строже к себе – да куда уж строже, слышите, это я вам,
куда? Ночью – сиделкой, а днём – на баре, маму любая работа старит, тут о
каком уж мечтать загаре, губы накрасить – минута есть. В маму внезапно
стреляет током, что-то сынишка гуляет долго, в ней просыпается чувство
долга, тяжек, поди, материнский крест. Мама выходит, подъезд свободен,
улица тоже пустует вроде, мама кричит, мол, ты где, Володя, быстро
темнеет в пустом дворе. Мамы ведь чувствуют, где их дети: что-то не так,
это чует сердце, что-то не то, ощущенье смерти. В этот момент застывает
вре...

Виктор сегодня почти доволен, утром пришло sms от Оли, Оля свободна: в
бистро, в кино ли, это неважно, но мы пойдём. Виктор влюблён, как
мальчишка глупый, зеркалу поутру скалит зубы, носит букеты размером с
клумбу, ждёт у окна её под дождём. Виктор на съёмной живёт квартире,
классно стреляет в соседнем тире, Виктору двадцать, кажись, четыре,
молод, подтянут, вполне умён. Вот, на неделе купил машину, планы на
отпуск теперь большие, ехать с друзьями в Париж решили, Олю, возможно, с
собой возьмём. Радио бьёт танцевальный ритм, Виктор пьёт пиво с
довольным видом, надо себя ограничить литром: всё-таки ехать потом
домой. Друг говорит: погоди, останься, скоро начнутся такие танцы, Оля
заждётся, поеду, братцы. “Оля, - смеются, - о боже мой!” Виктор садится
за руль нетрезвым, скорость он любит, признаться честно, медленно ехать –
неинтересно, если ты быстр – то ты в игре. Виктор себя ощущает мачо,
красный мустанг по дороге скачет, тут выбегает на трассу мальчик. В этот
момент замирает вре...

Время застыло и стало магмой, патокой, мёдом и кашей манной, чем-то
таким безусловно странным, вязко-текучим, пустым на вкус. Время
расселось в удобном кресле, время не знает “когда” и “если”, так как все
эти “когда” и “если” пахнут не лучше, чем старый скунс. Если мальчишка
не бросит мячик, мячик, естественно, не ускачет, мама, естественно, не
заплачет, так, отругает, и это всё. Если водитель не выпьет пива, Оля не
будет слегка игрива, сложится пазл вполне красиво: жулик наказан, Малыш
спасён. Время не знает, на что решиться, вроде не хочется быть убийцей,
только надолго остановиться – это неправильно, сто пудов. Там ведь
немного, не больше метра, хуже для паузы нет момента, тут уж какие
эксперименты, чуть с поводка – и уже готов.

Здравствуйте, дети. Себя устроив в шкуре любого из трёх героев, пишем об
этом красивым строем, на сочинение – полчаса. Пишем, пожалуйста,
аккуратно, буквы желательно, чтобы рядно, почерк красиво, легко,
нарядно, так, чтобы радовались глаза. Мальчик застыл в двух шагах от
смерти, Виктор не видит его – поверьте, маме – бумажка в простом
конверте, пишем об этом сквозь “не могу”. Пишем о том, что ни дня покоя,
пишем о том, что мы все – изгои.

Если рискнёшь написать другое – я у тебя в долгу.